Майкл Фридман - Конституция

Второй офицер вернулся к своему пульту управления и вздохнул. В конце концов он и прежде слышал такие приказы.

Митчелл осмотрел рек-зал, чтобы удоствериться, что никто не прислушивается к их беседе. Потом он наклонился через стол, и подождал пока его друг не поднимет глаза от своей тарелки.

– Ну, – спросил он тихо, слишком тихо для того чтобы подслушать, – и что ты думаешь о том, что произошло там?

Кирк нахмурился, не пытаясь скрыть свое разочарование.

– Считается, что мы не должны говорить об этом, – ответил он. – Я бы сказал, что адмирал Менджиони дала это понять вполне отчетливо.

– Ну да, как же! – сказал ему навигатор голосом еще более резким, как если бы он защищался. – Мы же люди. Даже если мы не можем позволить кому-либо еще узнать о том, что произошло, мы же можем говорить об этом между собой. Черт побери, конечно можем. Иначе мы сойдем с ума.

Второй офицер нахмурился.

– Мы офицеры Звездного флота, и мы должны повиноваться приказам.

– Мы так и делаем, – возразил Митчелл, – когда они хотя бы немного разумны. А этот нет.

Кирк взвесил позицию своего друга. Наконец он снова заговорил.

– Наверное в этом нет никакого вреда, – заключил он, – пока это между нами.

Навигатор сжал кулаки и выразительно немного оттолкнулся от стола.

– Черт побери, в этом нет никакого вреда.

– Однако, – сказал второй офицер, – о чем тут говорить? Мы видели клингонский корабль в пространстве Федерации. А это…

Внезапно Кирк остановился. В их направлении шел один из членов экипажа. Только когда человек прошел мимо них, Кирк снова продолжил.

– А это тайна, – признал он. – И об этом нельзя задавать никаких вопросов. Возможно мы никогда не приблизимся к разгадке этой тайны.

– Неправда, – сказал Митчелл, уступая шаловливому импульсу. – Мы всегда можем дождаться, когда капитан заснет, и получить доступ к записям корабельных сенсоров.

Кирк уставился на него, и его лицо свело от смеси тревоги и недоверия. Только после того как он понял, что его приятель над ним подшучивает, он снова немного расслабился. Митчелл лукаво улыбнулся.

– Признайся, я на секунду напугал тебя.

– На секунду, – признал второй офицер, закрывая глаза и массируя пальцами виски.

– На самом деле, – сказал младший офицер, – мне очень жаль, что не так то легко добраться до некоторых записей. В этом случае, чтобы узнать что происходит, нам наверное пришлось бы ворваться в штаб Звездного флота.

Кирк смерил его внимательным взглядом.

– Ты все еще считаешь, что это имеет какое-то отношение к тому, что произошло на «Республике»?

– А ты нет? – вместо ответа спросил Митчелл.

– Более чем когда-либо, – ответил Кирк.

Рассмотрев все возможности, навигатр нахмурился.

– Ну и как ты думаешь, что это? – поинтересовался он. – Обмен заложниками? Линейный крейсер, битком набитый двойными агентами? – Он наклонился еще ближе. – Или это возможно секретный союз с клингонами, который тянется бог знает сколько лет?

Кирк решительно тряхнул головой.

– Ничего из вышеупомянутого, особенно последнее. Клингоны слишком злобные и слишком жаждут власти. Федерация никогда не сблизится с теми, кому не может доверять.

Митчелл фыркнул.

– В самом деле? Для меня это выглядит так, словно Менджиони вполне им доверяла.

– В отдельно взятой ситуации, – парировал Кирк.

– Или в двух, – напомнил ему друг. – Или может быть больше чем в двух. Возможно даже больше чем в сотни. Я хочу сказать, кто знает сколько раз подобные вещи случались раньше и замалчивались?

– Мы не знаем, – признал Кирк.

Это замечание выбивало у Митчелла почву из-под ног.

– Мы не знаем, – вынужден был согласиться он.

Наконец он вынужден был признать, что они могут никогда не узнать правду. Они могут никогда не узнать, что клингонский линейный крейсер делал в пространстве Федерации, или почему адмирал Звездного флота приказала «Конституции» отступить, и не узнают, почему она вообще приказала туда идти.

Мысли об этом убивали навигатора. Что бы ни происходило вокруг того красно-оранжевого мира, вероятно тайна адмирала Менджиони так навсегда и останется только тайной. На самом деле во всем этом хорошее было только одно – приятель Митчелла наконец-то начал выбираться из своей раковины. Он начал действовать почти как тот Кирк, которого навигатор знал еще в академии.

И черт побери , думал он, разве это не важнее того, раскроют ли они какую-то тяжелую старую тайну Звездного флота?

Канг, сын К’найя, шагал по широкому центральному коридору клингонского корабля «Стормвинд», остро осознавая идущих в противоположном направлении воинов – и в частности выражения их лиц. Ведь была вероятность, что некоторые из этих воинов шли из каюты капитана, именно оттуда, куда в настоящее время направлялся Канг. Всегда хорошо получить кое-какие намеки на настроение капитана прежде, чем он навяжет ему свое присутствие.

К сожалению никто, в чьи лица он всматривался, не казались особо встревоженными. Никто не выглядел так, словно его или ее поздравили или сделали выговор, угрожали или поощряли. Они все выглядели как клингоны, погруженные в свои ежедневные дела.

Ничего полезного , думал Канг. Совсем ничего .

Он дорого бы дал за то, чтобы узнать, почему его вызвал капитан. Конечно он нажил себе репутацию гордеца, но это едва ли считалось нарушением среди его народа. Фактически кое-кто считал, что это качество стоит развивать.

Мгновение спустя Канг вышел в поле зрения каюты капитана Ибрака. Снаружи стоял один единственный охранник – очень большой и очень сильный воин по имени Аниокк, который уставился на приближающегося Канга.

Не только размеры делали Аниокка таким грозным. Это была так же и величина его огромного дисраптора, заткнутого за пояс, и длинный, смертоносный кинжал, рукоятка которого высовывалась из голенища его ботинка.

Но Канг не позволил себя запугать. Вместо этого он остановился перед гигантом, уверенно уставился в его широкое, скуластое лицо, и сказал:

– Капитан вызывал меня.

Аниокк смерил его взглядом крошечных черных глаз, словно раздумывал, а не сломать ли Кангу руки и ноги одну за другой. Но вместо этого он тяжело ударил суставами по двери капитана Ибрака.

Ответ капитана пришел через динамик интеркома, встроенного в переборку возле двери.

– В чем дело? – рявкнул он.

Гигант указал на Канга.

– Твое имя, – потребовал он.

– Канг, сын К’найя, – ответил юноша.

Аниокк секунду смотрел на динамик. Наконец Ибрак ответил.

– Пропустите его, – сказал он.

Гигант отступил в сторону, и указал своим большим, покрытым рубцами пальцем в направлении двери.

– Иди, – прогрохотал он.