Джин. Кун - Миссия милосердия

– Сидите, где сидите, коммандер, – сказал Кирк. – Мистер Спок, держите дверь под прицелом.

– Неплохо – суметь проникнуть сюда через моих часовых, – заметил Кор.

– Боюсь, что многие из них сейчас не в состоянии полной боеспособности, – сказал Спок.

– Превратности войны. Что дальше?

– Вы. Прикажите прекратить казни.

– Но вы же не сдались, – рассудительно заметил Кор. – Бросьте оружие, и я прикажу прекратить казни. Иначе вам ничего не добиться.

– Мы можем Вас убить, – мрачно сказал Кирк. – Вы – клингонский губернатор. Ваша смерть существенно нарушит ваши планы.

– Не торопитесь так. Вам будет небезынтересно узнать, что эскадра Федерации должна быть тут самое большее через час. Наши корабли готовы к встрече с ними. Может, мы подождём исхода битвы, прежде чем вы нажмёте на пуск?

– Я не собираюсь нажимать пуск – если только Вы не вынудите меня к этому.

– Чистой воды сентиментальность – или, в лучшем случае, милосердие. Эмоция, бесполезная на войне. Клингоны лишены подобных слабостей. – Кор улыбнулся. – Подумайте: пока мы здесь разговариваем, там, наверху, решается судьба Галактики на ближайшие десять тысяч лет. Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Мы могли бы отпраздновать победу клингонского флота.

– Я считаю это преждевременным, – заметил Спок. – Есть вероятность другого исхода.

– Коммандер, – добавил Кирк, – у нас на Земле в древности жил народ, называвшийся спартанцами – лучшие воины, которых когда-либо знала наша планета. Они одержали много побед – но погибли сами; а вот их главный враг, Афины, уцелели. Спарта знала лишь одно искусство – войны. Афины были матерью всех искусств.

– Утешительная аналогия, но, по-моему, несколько устаревшая, – отвечал Кор. – Верно, в решающей войне всегда есть шанс оказаться побеждёнными. Сегодня мы побеждаем; возможно, настанет день, когда мы будем побеждены. Но я сомневаюсь в этом.

Он поднялся. Фазер в руках Кирка не дрогнул. Но Кор, казалось, не замечал его.

– Знаете, почему мы так сильны? – спросил он. – Потому что мы едины. Каждый из нас – частица единого целого. Всегда под надзором. Даже коммандер – всегда под надзором. В чём вы очень скоро убедитесь.

Он с улыбкой кивнул на потолок. Кирк даже не взглянул вверх.

– Я нисколько не сомневаюсь, что там есть сканер. Но мистер Спок держит под прицелом дверь, а я – Вас. При малейшем шуме я стреляю.

Спок издал нечто, поразительно похожее на вопль ужаса, и в тот же миг послышался несомненный звук фазера, бьющего в каменный пол. Кирк стремительно обернулся, пытаясь при этом уголком глаза следить за Кором. В ту же секунду дверь, которую Спок закрыл, распахнулась настежь, и двое клингонов ворвались в кабинет.

Кирк нажал пуск. Выстрела не последовало. Вместо этого фазер докрасна раскалился в его руке. Кирк инстинктивно выпустил его.

– Стреляйте! – закричал Кор. – Стреляйте же, кретины!

В кабинете было уже по меньшей мере пятеро солдат, но все они также побросали свои фазеры, которые валялись теперь на полу, раскалённые докрасна. После секундного замешательства солдаты бросились на них. Кирк сжал кулак и нанёс удар.

Он почувствовал, как кулак его обожгло, едва он коснулся тела противника. Клингон схватил его сзади – и тут же выпустил с воплем.

– Они горячие! – вскричал один из солдат. Крик его потонул в рёве коммандера, пытавшегося взять в руку нож для разрезания бумаги.

Секунд десять после этого противники изумлённо глядели друг на друга. Тишину нарушало лишь тяжёлое дыхание.

Затем в комнату вошли Эйлборн и Клеймар. На лицах их застыли всегдашние улыбки, от которых уже даже Кирка начало тошнить.

– Мы очень сожалеем, что вынуждены были вмешаться, джентльмены, – сказал Эйлборн. – Но мы не могли допустить, чтобы вы причинили друг другу вред. Было уже достаточно насилия.

– О чём вы говорите, вы, бараны?

– Только то, что мы должны были прекратить вашу драку, – сказал Клеймар.

– То есть, – медленно произнёс Кирк, – это вы прекратили её? Вы хотите сказать, что дали нам по рукам?

– Прошу Вас, капитан, – сказал Клеймар. – Вы уже знаете ответ. Не только ваши фазеры, но и все орудия уничтожения на этой планете настроены теперь так, что при любой попытке использования их поверхность мгновенно раскаляется до трёхсот пятидесяти градусов.

– Мой флот… – сказал Кор.

– Те же условия действуют и на кораблях обеих флотилий, – сказал Эйлборн. – Сражения не будет.

– Что за чушь, – прорычал Кор.

– Можете связаться со своими кораблями. Вы тоже, капитан. Ваш корабль теперь находится в зоне действия Вашего прибора связи.

Кирк открыл коммуникатор.

– Кирк вызывает "Энтерпрайз". Ответьте.

– Капитан! Это Вы?

– Да, я. Докладывайте, мистер Зулу.

– Я даже не знаю, что докладывать, сэр, – отозвался голос Зулу. – Мы приближались к кораблям клингонов, когда каждая кнопка и каждый переключатель вдруг раскалились настолько, что до них стало невозможно дотронуться. Все, кроме приборной панели связи. Если это какое-то новое оружие клингонов, почему они не раскалили и её?

– Не знаю, – тяжело произнёс Кирк. – Оставайтесь на связи, мистер Зулу. Эйлборн, как вы это делаете?

– Я не мог бы объяснить это ни одному из вас так, чтобы меня поняли, капитан. Достаточно будет сказать, что я нахожусь здесь и также нахожусь на мостике Вашего корабля, и на мостике каждого корабля, и на Клинжае, и на Земле. Часть своей энергии я направил на ваше оружие – я и остальные наши люди. Мы кладём конец этой безумной войне.

– Как вы смеете? – вскричал Кор.

– Вы не можете просто так взять и остановить наш флот, – не менее гневно произнёс Кирк. – Вы не имеете права…

– То, что происходит в космосе, вас не касается…

– Мы прекратили это, – сказал Эйлборн. – Обе стороны должны немедленно отказаться от своих враждебных намерений. В противном случае, вооружённые силы обеих сторон, где бы они ни находились, будут приведены в полную негодность.

– У нас есть законные претензии к клингонам, – сказал Кирк. – Они вторглись на нашу территорию, убили наших граждан…

– Спорные территории не являются вашими, – прокричал в ответ Кор. – Вы пытались взять нас в кольцо, отрезать нас от жизненно важных ресурсов, парализовать нашу торговлю.

– Послушайте, – обратился Кирк к органианам, пытаясь говорить спокойно. – Мы не просили вас вмешиваться, но раз так, вам следует встать на нашу сторону. Двести убитых заложников…

– Никто не был убит, капитан, – спокойно произнёс Клеймар. – На этой планете никто не погибал и не умирал вот уже много тысяч лет. И мы не собираемся допускать ничьей смерти.

– Позвольте спросить у Вас, капитан: что Вы защищаете? – сказал Эйлборн мягко, точно говоря с ребёнком. – Право вести войну? Убивать миллионы ни в чём не повинных людей? Уничтожать жизнь в масштабах планет? Это "право" Вы имеете в виду?