Питер Дэвид - Новые Границы

Волтак втянул Селар в комнату и закрыл тяжелую дверь. Они застыли не касаясь друг друга, стараясь сконцентрироваться хоть на секунду на чем то еще кроме страстного желания… хотя ни за что в жизни они бы не задумались зачем они это делают.

– Мы же не звери, – выдавила из себя Селар, – мы разумные, целесообразные люди.

– Правда, – с готовностью согласился Волтак, – ну и что?

– А то… – на секунду она позабыла что хотела сказать, – да, так вот, вместо того чтобы сразу подчиниться первобытным инстинктам, давай… сначала… поговорим.

– Да, конечно… Я ничего не имею против.

На самом деле было похоже что Волтак готов землю грызть. Но он собрал свою волю в кулак.

– О чем говорить будем?

– На отвлеченные, научные темы. И постепенно перейдем на… физиологические аспекты наших взаимоотношений, спокойно, как взрослые.

– Я полностью согласен., Селар.

Они присели рядышком на кровать и Волтак вытянул вперед два пальца руки. Селар повторила его жест и коснулась его пальцев.

Это было всего лишь простым прикосновением, но оба они почувствовали как удар током. Селар с трудом сдерживала дыхание. Это безумие. Она же рациональная вулканка, серьезная и трезвомыслящая. И то что какие-то первобытные инстинкты сорвали с нее все чем она гордилась, все что составляло ее уникальность, казалось ей крайним безумием. Все это было крайне… нелогично.

– Так… расскажи мне, Селар, сказал Волтак, – его голос такой же прерывистый как и у Селар. – Как ты считаешь, твои медицинские способности пригодились на Энтерпрайзе? Или быть может… ты принесла бы больше пользы

… занимаясь научными исследованиями, как ты хотела в начале.

Селар кивнула, стараясь не забыть о чем был вопрос.

– Я… удовлетворена. Я приняла… правильное решение.

Ее пальцы взлетели вверх и слегка коснулись его подбородка.

– А ты… ты… когда-то хотел заняться преподаванием, но до сих пор работаешь… археологом.

Он поглаживал нежную дугу ее уха, его голос спокоен, но с великим усилием.

– Это нелогично учить других науке которая мне приносит глубочайшее удовлетворение.

Он замер, и произнес:

– Селар?

– Да? – ответила она низким и горловым голосом.

– Я не желаю больше заниматься разговорами.

– Я тоже так считаю.

В считанные секунды, эффективно и в образцовом порядке они обнажились. Он притянул ее к себе, его пальцы коснулись ее висков. Ее пальцы так же легли на его виски и их мысли слились воедино.

В повседневной жизни Вулканцы прохладны и отстраненны. Но слияние мыслей это полная противоположность той замкнутости и логике, которой они так гордятся. Как будто природа и эволюция нарочно усилили телепатические их способности, чтобы компенсировать замкнутость и невидимые барьеры которыми Вулканцы окружают себя. И несмотря на то что обычно они держатся отстраненно друг от друга, слияние мыслей позволяет им прорваться сквозь замкнутость и устранить эти барьеры гораздо более эффективно чем другим расам. Из-за этого Вулканцы считаются парадоксальной комбинацией замкнутости и интимности.

И особенно глубоко эта интимность выражалась в паре занимающейся любовью.

Их мысли осторожно соприкоснулись, притянутые взаимными силами и слабостями. Волтак увидел глубоко в сердце Селар сострадание и заботу о всех живых существах, скрытые за показной вулканской холодностью,, и он впитал эти чувства. Селар почувствовала его страсть и любовь к прошлому и будущему и открыла ему свое сердце.

И их мысли обединились глубже и глубже, далеко за пределы простого слияния, и их сознания и тела слились воедино. Они предстали перед мысленным взором Селар как нечто настолько единое, что невозможно было определить где кто. Прерывисто дыша, свободная ото всех ограничений, она позволила радости соединения охватить все ее существо… радости и экстаза и жара, жара во всему телу, в груди…

… ее груди…

… и жар стал непереносим, и внезапно случилось что-то страшное… Господи, случилось что-то ужасное…

… ее грудь запылала как в огне. Эйфория, то прекрасное горячащее кровь чувство соединения быстро покидало ее. Острая боль, как удав охватила ее тело, и она не могла ни вдохнуть ни выдохнуть.

Ее спина изогнулась в агонии, отчаянно задыхаясь, она пыталась вдохнуть втянуть воздух, но ее легкие отказывались подчиняться, а ее сознание отчаянно кричало – У тебя сердечный приступ! Она услышала крик, полный мучительной боли, который отразился во всем ее теле и душе, и внезапно она поняла что происходит. Дело было не в ней. Волтак. У него острый инфаркт.

И ее сознание слито с его воедино.

Ее тело отказывалось ей подчиняться. Селар попыталось сдвинуться с места, вырваться, сконцентрироваться. В отчаянии она попыталась вытолкнуть Волтака из своего сознания чтобы прекратилась эта непереносимую боль. Но Волтак, чувства которого были обнажены с первобытной ясностью из-за соединения, сопротивлялся совсем не по-вулкански. Он был напуган, полон смертельного ужаса. И потому вместо того чтобы помочь Селар прервать телепатическую связь, он ухватился за нее отчаянно, как утопающий. И невозможно убедить утопающего, что его единственный шанс спастись, это выбросить спасательный круг.

Спокойно! мысленно закричала она, Спокойно! Но в теперешнем состоянии Волтак был абсолютно неспособен найти внутреннее спокойствие, эту интеллектуальную точку опоры с которой начиналась вся логика.

И Селар увидела его мысленным взором. Он предстал перед ней окруженный надвигающейся тьмой, щупальца которой тянули его вниз и вдаль. Парализованная ужасом, острая боль разрывающая ее грудь, Селар не знала что делать – дотянуться до него, как подсказывали ей чувства, или прервать контакт, и попытаться спасти его, как подсказывала логика.

Начав выходить их слияния, Селар внезапно поняла свою ошибку, потому что Волтак воззвал к ней, Моя Катра…

Его душа. Его вулканская душа, его сущность, его существо. При обычных обстоятельствах слияние мыслей сохранило бы его катру и принесло бы ее в хранилище душ его предков. Но обстоятельства сейчас были далеко не обычные.

Но принять в себя его катру значило смириться с его смертью, а доктор Селар и слышать не хотела о том что не осталось никакой надежды спасти Волтака. Она же доктор в конце концов, и если только она смогла бы сбросить с себя проклятые путы этого паралича мыслей и тела, она применила бы весь свой опыт и знания.

Слабеющим голосом он повторил, катра, и она поняла что его уже не спасти. Слишком поздно. И Селар, которая секундой раньше пыталась вырваться на свободу, отчаянно рванулась ему навстречу. Она уже практически "видела" его протянутую руку, в его ладони блестело что то маленькое и драгоценное. Селар протянула мысленную руку, уже почти дотянувшись до него. Еще несколько секунд и…