Брэд Фергюсон - Кризис на Центавре

В этот момент на дисплее возникла надпись: “Место подачи сигнала определено”.

– Координаты! – скомандовала Ухура.

– “Координаты: 347. Сектор 5. Расстояние 3 тысячи 210 километров. Погрешность плюс-минус 0,6 процента”.

"Вот это да! – удивленно покачала головой девушка. – Совсем рядом”. Но датчики не фиксировали никакого объекта, приближающегося к кораблю, а кроме “Энтерпрайза” поблизости от Центавра не было никакого другого корабля. “Опять компьютер безобразничает”, – раздраженно подумала она и потянулась за чашкой кофе.

И вдруг на нее словно снизошло озарение.

"Сектор 5! Это же прямо под нами!” Вызов шел прямо с Центавра, и сигнал, видимо, пробился сквозь ионизированное пространство.

Ухура и Флорес быстро сделали кое-какие расчеты и пришли к выводу, что сигнал шел непосредственно к “Энтерпрайзу” и не был случайным. Точка, откуда их вызывали, находилась в Новой Америке, где-то между Новыми Афинами и Макивертоном. В одном из городов находился Спок, в другом должен был быть Кирк. И тем не менее, эта информация мало что проясняла. Кто из них двоих выходил на связь? Капитан? Первый помощник? Может быть кто-то совсем другой? Или это все же неполадки в компьютере?

К сожалению, даже если вызов действительно пробился с поверхности, установить точное место подачи не было возможности. Координаты охватывали окружность площадью свыше тридцати тысяч квадратных километров. Это равнялось территории небольшого государства.

Словом, все это являлось загадкой.

Кабинет министров правительства Центавра заседал всю ночь, и после долгой, порой совершенно бессмысленной дискуссии все страшно устали. Однако известие о том, что Кирку удалось бесследно исчезнуть, заставило правительство встряхнуться и снова напрячься.

Министры сидели в зале заседаний вокруг большого полированного стола. Некоторые из недавно назначенных толком еще не воспринимая ситуацию, но, желая как-то себя проявить, без умолку болтали о правах Центавра как члена Федерации и требовали справедливости.

Однако Бурк горел жаждой мести и прямо кипел от гнева. Он признавал необходимость правосудия, но считал, что это понятие ситуационное и чрезвычайно редко существует в своем изначальном варианте. Министр безопасности долго и тщательно скрывал свое нетерпение, но теперь, похоже, настало время действовать, и он был к этому готов. Кирк всполошил этот тихий курятник, и не время было искать виноватого. Министр обороны Перес, как всегда, молчал. Глядя на него, Бурк с раздражением думал, что этот человек всегда действовал только по указке президента. Вернее, бывшего хозяина этого кабинета, а не сидевшего теперь здесь лысого дурака, считающего себя начальником на этой планете.

Причем неизвестно, по какому праву. “Ничего, – подумал Бурк, – теперь Пересу придется подстраиваться под меня. И это будет гораздо лучше для всех!” Министр безопасности пристально взглянул на Переса, и тот тихонько кивнул ему. Тогда Бурк, не дожидаясь окончания речи министра сельского хозяйства, поднялся с кресла, громко откашлялся и произнес:

– Господин президент! Все мы, конечно, ценим замечание уважаемой госпожи по поводу наших прав. И лично я глубоко благодарен ей за ценные советы. Но! Позволю себе заметить, что мы имеем дело с проблемой, требующей не слов, а действий. Причем срочных. Именно об этом я и хочу сейчас сказать.

Президент с невозмутимым видом слушал Бурка, сидя в просторном кожаном кресле. Эриксон тоже входил в состав прежнего кабинета и всегда восхищался способностью министра безопасности находить выход из любых ситуаций. Он глубоко уважал Бурка за высокий профессионализм и в то же время слегка его побаивался. Поэтому сейчас, когда тот заговорил, не попросив слова, Эриксон не стал его прерывать. Министр сельского хозяйства, высокая крупная и безвкусно одетая женщина, попыталась протестовать, но видя, что ее никто не поддерживает, села на место и с презрением уставилась на своего обидчика.

– В настоящее время сложилась следующая ситуация, – продолжал Бурк. – Кирк и Зулу покинули гостиницу в компании с адвокатом Когли. А нам необходимо было их задержать. Конечно, мы не собираемся ссориться с Федерацией, и думаю, каждый из вас согласится, что обижать ее представителей более чем неразумно. Наоборот, мы должны быть благодарны им за помощь. И в то же время мы не хотим, чтобы люди, ответственные за взрыв в Новых Афинах, ушли от возмездия. Мы не в праве это позволить!

В ответ послышались сдержанные возгласы одобрения.

– Нам хорошо известно, кто такой Когли. Для Баркли и его банды этот человек является прекрасным проводником до ворот суда Федерации, где их ждет бронированный билет на какую-нибудь планету с не очень суровым режимом. Я уверен, и для этого имеются веские основания, что наше ходатайство о возвращении Баркли и остальных на Центавр для судебного разбирательства на местном уровне Верховный суд Федерации отклонит. Федеративное законодательство запрещает применение смертной казни к террористам, хотя по нашим законам они заслуживают именно этого. Высшая власть считает, что данное преступление затрагивает интересы всего общества, так как было использовано антивещество. Лично я с этим не согласен! Ибо именно мы потеряли столько своих сограждан и понесли такой материальный урон.

Гул одобрения стал еще громче.

– И еще раз хочу повторить, – продолжал министр безопасности, – Федерация не вернет нам заключенных, и мы не сможем судить их по законам Центавра! Поэтому считаю, что мой долг состоит в том, чтобы любыми способами не дать Баркли и компании уйти от возмездия!

Видя как внимательно слушают его все присутствующие, Бурк перешел к заключительной части выступления.

– Постараюсь быть краток. Нам известно, что Рубен Баркли покинул свой дом в Новых Афинах за неделю до устроенного Хольцманом взрыва. Все остальные лидеры Лиги в то время остались в столице и вели переговоры с правительством. Баркли, похоже, решил подстраховаться, зная, что в случае их гибели он останется первым лицом в организации. Так и случилось. Смею утверждать, что все остальные вожди Лиги погибли от собственного же безумия. Это дает право считать, что взрыв произошел в результате какого-то недоразумения или в силу случайного стечения обстоятельств. Вряд ли верхушка Лиги решилась бы на всеобщее самоубийство ради своих идей. Скорее всего, они хотели просто шантажировать правительство, но не учли всех возможных нюансов. Что конкретно произошло, нам, видимо, уже не суждено узнать.

Бурк сделал паузу и обвел присутствующих взглядом.

– Я заранее предполагал, – продолжал он, – что присутствие Самюэля Когли в Макивертоне для Баркли будет очень кстати. Всем известно, что этот адвокат берется за самые безнадежные дела и, как правило, выигрывает их. Что бы там ни говорили, он действительно блестящий юрист! Именно это и должно было привлечь внимание нынешнего лидера Лиги. Я установил наблюдение за Когли и, как оказалось, не напрасно. Вчера утром с ним установили контакт двое подручных Баркли. К несчастью, их след мы потеряли. Наблюдая за адвокатом, удалось выяснить, что вчера вечером он посещал отель, где разместились астронавты с “Энтерпрайза”. Капитан Кирк беседовал с ним большую часть ночи. Предположительно, они обсуждали варианты сдачи членов Лиги властям Федерации. К великому сожалению, мы не успели установить в комнате подслушивающую аппаратуру. А организовать дистанционное прослушивание с улицы в таких отелях, как “Хилтон Инн Вест”, практически невозможно. Стены и стекла в заведениях такого класса покрыты экранирующим составом. Один из агентов, следивший за пилотом Кирка, сообщил, что Зулу отправился поздно вечером в город и обильно предается возлияниям. По собственной инициативе агент проник в номер пилота, подделал почерк капитана и оставил записку. Кроме этого, приложил к ней пакетик с…, с определенным содержимым. В итоге Зулу принял сильнодействующее снотворное. Мы надеялись, что эта мера задержит Кирка, если он уже договорился о чем-то с Когли.