Андрей Ливадный - Сфера Дайсона

Огромный электронно-механический мир погибал, тяжко агонизируя под ударом трех крейсеров. Бесноватые лазерные лучи полосовали его обшивку, оставляя вишнево-красные рубцы на серебристом материале брони; изредка особо удачное попадание срезало надстройку или прожигало насквозь металлокерамический сплав корпуса, и тогда в космос начинал беззвучно бить мутный гейзер мгновенной декомпрессии, в котором обломки механизмов, осколки брони и человеческие тела оказывались смешаны воедино с кристаллами моментально замерзающего в вакууме воздуха.

Со стороны огромная межзвездная станция походила на круглый, постоянно извергающийся во многих местах вулкан.

Рубиновые вспышки инфракрасных лазеров освещали беззвучную агонию рукотворного комплекса, подкрашивая картину в знакомый, привычный человеку цвет свежепролитой крови, делая вишневые рубцы ожогов похожими на раны.

…Несколько секунд Олег смотрел на эту зловещую картину, не в силах отвести взгляд от монитора понимая, что станции уже не жить с такими повреждениями брони.

Включив коммуникационное устройство скафандра, он попытался связаться с постами управления но тщетно. Никто не отвечал, в коммуникаторе царила глухая тишина, ее не нарушали даже бессвязные выкрики, как это было в самом начале боя.

Им вдруг овладела яростная, обреченная злоба. Олег не понимал смысла этой атаки, — ведь «Звездная Крепость», хоть и несла на своем борту комплексы противокосмической обороны, на самом деле была сугубо мирной огромной станцией, переоборудованной в неуклюжий, тихоходный колониальный транспорт, в недрах которого, в тиши криогенных залов, спали сейчас тысячи измученных беженцев, пытавшихся скрыться от ужасов войны.

Неужели это непонятно тем выродкам, которые бросили в атаку на тихоходную конструкцию целый космический флот? Что им нужно от несчастных людей, переживших гибель собственных планет?

В душе Олег знал ответ: кровь уже давно помутила разум миллионов солдат, вовлеченных в эту войну. Безумие охватило Вселенную — то самое безумие, от которого он пытался бежать…

Мысль о том, что можно сдаться, даже не пришла ему в голову. Человечество оказалось слишком контрастно разделено на две половины: с одной стороны была Земля, с другой Свободные Колонии, и схватка между ними казалась непримиримой. Для Олега и подобных ему не было никакой нужды в пропаганде. Радиоактивный пепел родного Дабога, заключенный в специальную освинцованную капсулу, постоянно жег его грудь, напоминая, что в прах уже превращены целые планеты и никакого компромисса быть не может. Единственной альтернативой смерти была победа, но в данной ситуации она казалась абсолютно невероятной.

…Из минутного замешательства его вывела сверкнувшая в конце коридора вспышка.

Больше не задумываясь, он ринулся туда, где в сумраке аварийного освещения расцветали короткие, злые хоботки огня, пляшущего на срезах электромагнитных компенсаторов импульсных винтовок.

Атаку на станцию вел Третий ударный флот Земного Альянса.

На мостике флагмана офицер штаба негромко докладывал адмиралу Надырову оперативную обстановку:

— …поражено более пятидесяти процентов обшивки. — Внятный голос офицера звучал ровно, без эмоций. — Наши потери составляют два крейсера и порядка сорока малых машин поддержки. Штурмовым группам удалось проникнуть в часть отсеков, прилегающих к пораженным участкам корпуса, но их дальнейшее продвижение серьезно затруднено. На борту станции работает система аварийной защиты, отсекающая пораженные секторы мощными герметичными переборками.

Надыров, слушая офицера, мрачно посмотрел на компьютерную модель станции. Глядя на испятнанный алыми и зелеными точками огрызающийся огнем бронированный шар, диаметром почти в пятьдесят километров, адмирал не мог мысленно не признать тот факт, что опять, в который уже раз, упрямое, фанатичное сопротивление колонистов ставило под сомнение не только смысл операции, но и его карьеру командующего флотом, а это для Надырова было намного важнее каких-то там цифр потерь и прочей статистической ерунды.

Его карьера полководца — вот что рушилось на протяжении последнего года, и самовольная, несанкционированная атака на эту станцию, обнаруженную его разведкой, была попыткой спасти эту самую карьеру, ибо — как не раз пытался убедить себя адмирал — победителей не судят…

Нет, положительно, его преследовал какой-то злой рок. Сначала на него свалили вину за провал бомбардировки Дабога, потом Дансия, — эта чертова аграрная планетка, где у него из-под носа ускользнул модуль старого колониального транспорта [2] События на Дабоге и Дансии описаны в романе «Дабог». , и теперь эта станция…

Он не понимал фанатичного упрямства колонистов. Вокруг — бездонный, необъятный космос, помощи им ждать абсолютно неоткуда, обшивка станции поражена на пятьдесят процентов: по сути лазеры главного калибра превратили ее в решето… и все равно они продолжают сопротивление, превращая прекрасно спланированную атаку в бессмысленную бойню без победителей и побежденных, ибо потери, которые понес его флот, уже не сможет оправдать никакая победа…

…В этот момент межзвездная станция опять огрызнулась ракетным залпом.

В напряженной тишине мостика зазвучал голос офицера, работавшего с тактической системой обнаружения:

— Внимание, наблюдаю запуск! Пятнадцать объектов класса «космос-космос», цель: флагман флота, крейсер «Тень Земли», дистанция семь тысяч километров!

Разноголосица команд и докладов тут же зазвучала в ответ:

— Система заградительного огня — готовность!

— Противоракеты ушли по пеленгу объектов!

— Двигательный, маневр по переданным данным!

Крейсер ощутимо качнуло — это двигатели ориентации смещали исполинский корабль, выводя его из-под залпа.

В глубинах крейсера зародилась дрожь, которая пробежала по переборкам палуб, отмечая таким образом шквальный огонь вакуумных орудий правого борта.

Надыров отвернулся от тактического монитора.

— Передайте на открытой частоте еще одно предложение о сдаче, — негромко приказал он ожидавшему офицеру.

— Если они не ответят, сэр?

Адмирал пожевал пустыми губами, метнул хмурый взгляд на экраны и ответил:

— Тогда даю тридцать минут на эвакуацию штурмовых групп и возвращение истребителей поддержки. С «Интерпрайза» сняли экипаж?

— Так точно, сэр!

— Все. Если они так упрямы и предпочитают смерть капитуляции, — их право, пусть подыхают. Последнее предложение о сдаче — и мы уходим. Приказ ясен?

— Так точно, господин адмирал!

С тех пор, как Человечество вышло в дальний космос, покинув границы своей звездной колыбели, мы вдруг, в какой-то миг перестали быть единым Целым. Цивилизация раздробилась, раскололась на тысячи осколков, которые безудержный порыв Галактической Экспансии разбрасывал за десятки, а иногда и сотни световых лет друг от друга.