Андрей Ливадный - Ковчег

Внутренняя система жизнеобеспечения Ковчега была отключена. Теперь вся энергия поступила в распоряжение Кимпс.

Рогман смотрел на удаляющуюся к планете сферу и не знал, что же он должен испытывать в эти мгновения?..

Он отказался от своего физического тела ради тех, кто падал сейчас навстречу пухлой атмосфере… Выживут ли они там? Примет ли их новый Мир? Для скольких народов он сможет стать новой родиной?

Этого он не знал. Но собирался проверить, вернувшись сюда через какое-то время, когда им удастся восстановить командный модуль несуществующего теперь Ковчега.

И еще… он хотел попытаться найти ту звезду, откуда тысячи лет назад отправилась в путь их рукотворная планета. Ну а пока…

— Расчет траектории окончен… — прервал его мысли голос Кимпс, и он почувствовал, как она подошла к нему сзади. Ее рука легла ему на плечо, а голова чуть склонилась вбок, щекоча Рогмана локоном волос. Вкусив запретного плода, она, похоже, не собиралась больше расставаться с иллюзией виртуального тела…

— Они сядут?

— Нет… Они упадут. Но мне удалось рассчитать падение так, что оно приведет Ковчег на мелководье у берега одного из океанов планеты. У них очень много шансов выжить. Очень…

В этот момент усеченная сфера Ковчега коснулась незримой границы, под углом погружаясь в воздушное покрывало планеты.

Вокруг неистовым ореолом вспыхнул огонь, сжирая остатки каменной облицовки.

Через минуту им был виден лишь ослепительный шар, тонущий в покрове облаков…

Удар потряс планету.

В месте падения Ковчега образовалась циклопическая воронка. Океан, пытаясь заполнить ее, кипел, выбрасывая в атмосферу миллионы тонн пара. Исполинская волна, рожденная ударом, понеслась прочь, сметая все на своем пути.

Ей суждено было трижды обогнуть земной шар клокочущим, пенистым валом, прежде чем она успокоилась, улеглась, разлившись по изувеченным материкам озерами быстро сохнущей грязи.

Мало кто пережил Великий Потоп. Исполинские тела динозавров, сбитые в бесформенные груды плоти, высились меж озер подсыхающей грязи. Изломанные, вырванные с корнем хвощи и папоротники валялись тут и там, среди мутных, сбегающих по неровностям рельефа ручьев.

В замутившейся атмосфере бушевали грозы. Ливни не прекращались, добавляя свою лепту в общую картину конца света.

Наконец там, где упал Ковчег, наступило затишье.

Над мутным горизонтом встал кроваво-красный шар солнца. Вокруг пенилась и пузырилась грязь, в которой уже начали разлагаться тела мертвых гигантов.

Куски Ковчега, разорванные ударом, раскидало в радиусе сотен километров от воронки, которую, бурля, заполнил океан.

Возле одного из таких обломков, похожего на скалу, и произошло то событие, которое потом останется жить в легендах.

Из черного как ночь разлома, который пересекал бесформенный кусок искусственной планеты, на поверхность подсыхающей грязи уже выбралось небольшое количество животных. Все они боязливо прижимались к земле, настороженно нюхая горячий воздух и совершенно не обращая внимания друг на друга. Им было страшно, и ужас читался во влажных испуганных глазах.

Вслед за животными из расселины выбрался человек. Им был старик со спутанной бородой, в испачканной одежде и с таким же безумным взглядом, как у появившихся незадолго до него животных.

Опасливо спустившись на землю, он попробовал ногой подсохшую корку грязи, растерянно огляделся по сторонам и замер.

Одно из животных, заметив его, со всех ног бросилось к человеку и громко, радостно заблеяло, прижавшись к его ногам.

Старик потрепал по вьющемуся загривку прильнувшую к нему овцу. Взгляд старца был устремлен к кровавому диску встающего над горизонтом солнца.

Он не видел, как за его спиной из расселины выбрался могучий воин, который вел в поводу перепуганного цефала. Над головой воина с громкими криками металась ушастая тварь с широкими кожистыми крыльями.

Подойдя к старику, воин огляделся по сторонам, задержал свой взгляд на багровом шаре встающего солнца и вдруг хрипло спросил, положив свою могучую руку на плечо старика:

— Как тебя зовут, отец?

Старик вздрогнул, повернул голову, испуганно глядя на воина, а затем ответил, признав в Бриане того, кто руководил ими во время конца света:

— Ной… Меня зовут Ной, сынок…

Овца жалобно заблеяла, отчаянно прячась меж ног человека.

— Смотри, отец, теперь это наш Мир, — произнес Бриан, продолжая смотреть на встающее солнце. — И помни, что кто-то отдал жизнь за то, чтобы мы могли ступить на эту землю…

Имя Ноя останется в веках.

А тот, о ком говорил Бриан, вернется сюда спустя три миллиона лет, чтобы увидеть, кто же остался жив, как сложились судьбы различных рас, которые нес в своем чреве Ковчег.

Люди дадут ему совсем другое имя.

Спустившись на Землю, он скажет им:

«ДА НЕ УБИЙ».