Андрей Ливадный - Шаг к звездам [= Вспышка]

В следующий миг по асфальту хлестнула ответная автоматная очередь — пули с визгом ушли в рикошет, сбивая краску с камуфлированного борта застывшего поперек дороги «Хаммера».

— Отходим! Назад! На ту сторону насыпи!

Команда возымела действие — в такие секунды только стопроцентный идиот задумывается над вопросами субординации, и лейтенант безропотно пополз вслед за капралом.

Скатившись по гравийному откосу, они оказались по другую сторону дорожного полотна. Здесь уже заняли позиции пятеро морских пехотинцев — не обращая внимания на вновь прибывших, они лежали на скате обочины, пытливо всматриваясь в рваный, дымный сумрак.

Мгновение спустя над головой Ричардсона с грохотом заработал «М-60», вторя ему, короткими очередями залаяли автоматические винтовки.

Горячие гильзы, шурша и позвякивая, летели вниз, под ноги скорчившемуся Герберту.

— Ну, лейтенант?! Ты придешь в себя?! — Цепкие пальцы вновь схватили его за плечо, ощутимо встряхнув, и Ричардсон медленно повернул голову, мучительно соображая: что он должен ответить?..

Смерть по-прежнему ошалело плясала вокруг. К артиллерийской канонаде теперь добавились близкие отчетливые звуки автоматического огня, горячий воздух, смешанный с дымом и песчаной взвесью, крутило тугими смерчами, взрывные волны упругими, болезненными толчками накатывались с разных сторон, не давая возможности сориентироваться в кошмарном сумраке бессистемного боя.

Два разрыва легли неподалеку, вырвав край дорожного полотна, заставив лейтенанта конвульсивно дернуть головой, так что лязгнули зубы, но странное дело — близкий взрыв вернул ему способность соображать, и, вслед за грохотом, он вдруг отчетливо уловил обрывок адресованной ему фразы:

— …сбились с маршрута из-за песчаной бури. Надо выводить людей, мы оказались в тылу иракских позиций!..

Ричардсону потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить слова капрала. Тот явно ждал от него каких-то приказов, действий, но офицерские знаки различия не могли дать Герберту никакого преимущества во внезапно возникшей ситуации. Проще и честнее было сказать об этом напрямую.

— Я не могу принять командование, — хрипло откликнулся он. — У меня нет боевого опыта.

Он ожидал презрительной реакции, но ошибся.

— Хорошо, лейтенант. — Капрал резко перевернулся на спину. — Тогда вам придется выполнять мои приказы. — Он протянул руку, вытащил из-под обмякшего, безвольного тела мертвого бойца испачканную кровью «М-16» и протянул ее Герберту. — Будем прорываться назад, вдоль дороги.

Ричардсон заставил себя взять оружие, подумав, что ему нечем вытереть кровь и налипший на нее песок, но эта мысль промелькнула и исчезла, вытесненная из рассудка иными, более весомыми переживаниями.

— Я не могу уйти отсюда, — хрипло выдавил он.

— Почему? — коротко осведомился капрал.

Герберт указал на темную массу опрокинутого набок грузовика, который смутно просматривался по ту сторону дороги.

— В нем секретное оборудование. Оно не должно попасть в чужие руки. Это будет катастрофой.

Капрал задумался всего лишь на секунду. Он быстро принимал решения и ничуть не сомневался в оправданности собственных действий:

— В таком случае мы подорвем грузовик вместе с содержимым.

Ричардсон внутренне похолодел от подобной перспективы.

— Нет, — запротестовал он. — Это уникальная аппаратура. Ей нет аналогов. Там миллионы долларов.

Их диалог был прерван очередным близким разрывом.

— А сколько стоят наши жизни? — проорал капрал, когда стих грохот. — Думай, что говоришь, лейтенант. Нас долбит своя же артиллерия, по ту сторону позиции иракцев, что с тыла — одному богу известно. Мы просто подохнем, если останемся тут.

— Уходите. — Герберту пришлось сделать усилие, чтобы выдавить из себя это слово. — Я не могу… — Он не закончил фразы, потому как внезапно возникшую дилемму разрешил раздавшийся невдалеке невнятный шум танковых моторов.

Звук приближался, он шел со стороны пустыни, как раз с того направления, которое капрал только что обозначил термином «тыл».

Прислушавшись, капрал вдруг грязно выругался.

— Это не «Абрамсы», лейтенант. Нас, похоже, зажали.

Герберту опять захотелось съежиться, втянуть голову в плечи в наивной надежде, что дым и поднятый ветром песок скроют их от новой угрозы, но уповать на удачу не приходилось — звук явно близился, накатываясь на их позиции, и нужно было принимать какое-то немедленное решение.

— По ту сторону дороги есть разрушенные постройки, — выдохнул Герберт. — В них уже дважды попадали, может, мы укроемся в руинах? Оттуда наверняка видна дорога.

Капрал на секунду задумался, затем кивнул.

— Хорошо, попробуем. — Он обернулся. — Всем приготовиться! — Зычный голос перекрыл шум ветра и отдалившийся грохот разрывов. — Меняем позицию! Цель — первый из разрушенных домов населенного пункта! Никому не отставать! — Капрал рывком приподнялся на четвереньки. — Вперед! — выкрикнул он, выпрямляясь в полный рост.

Мутная мгла поглотила его контур, вслед за капралом со ската обочины начали подниматься уцелевшие под артобстрелом бойцы. Низко пригибаясь, они рывком пересекали злополучную дорогу и так же исчезали в дымном сумраке.

Разум Герберта не поспевал за стремительным развитием событий — из-за полученной контузии и постоянного стресса он ощущал себя беспомощным, ни на что не годным, но чувства уже не играли былой роли — они скользили по периферии сознания, будто призраки безвозвратно погибшего мироощущения.

Он вскочил, страшась вновь остаться в одиночестве. Сбившаяся набок дыхательная маска уже не защищала его легкие от едкого дыма, голова кружилась, и на фоне этих ощущений мгновенно исчезали все прежние чувства: страх, растерянность, неприятие ситуации в целом, будто рассудок деградировал, распадаясь на отдельные сиюсекундные, рефлекторные позывы.

«Бежать. Не отстать от своих. Вперед. Только вперед».

Ноги увязали в песке, склон песчаного бархана казался неодолимым, Герберт карабкался на него, позабыв всякую осторожность, стремясь лишь к одной цели — добраться до вершины песчаного наноса и увидеть руины дома, о которых он говорил капралу.

Впереди над заветным гребнем из мутной мглы внезапно возникла сгорбленная фигура, и лейтенант, карабкавшийся по склону, вдруг с ужасом осознал, что этот человек одет не в форму морской пехоты США. На нем был камуфляж песчаного цвета со светло-коричневатыми разводами, голову и нижнюю часть лица покрывала матерчатая повязка, в руках незнакомец сжимал автомат системы Калашникова с потертым прикладом и рыжеватым пластиковым магазином.

Фигура иракского бойца на миг застыла — припав на колено, он выцеливал кого-то в окружающей мгле, и вдруг автомат в его руках звонко выплюнул длинную очередь, озарив пространство вокруг злобным хоботком пламени, пляшущим в узких прорезях ствольного компенсатора.