Муизза - Миротворец

– Что, я должен с ним делать?

– Набрать его в обыкновенный шприц, и ввести мальчику.

– Как набрать? Это же не жидкость?

– Не спеши. Возьми шар в руки и поднеси его к свету. Ты видишь?

– Да, какую–то странную жидкость.

– Эта сыворотка модифицирует генетический код мальчика до его окончательного вида. Прошло шесть дней с момента установления нашей связи посредством шара. Седьмой день мы оставили для ответов на возникшие у тебя вопросы.

С этими словами он ушёл. Я остался один на один со своими мыслями. Всё, о чём я узнал, я не мог рассказать ни одной живой душе. Я страдал от неопределённости, и моя грудь от этого сжималась до боли. Какую участь они готовят для моего ещё не родившегося сына. Самое страшное, что я об этом не должен был знать. Мой сын Избранный. Он ещё не родился, а за него уже решили его судьбу. Его жизнь была расписана как по нотам на годы вперёд. С другой стороны, чувство гордости, что Избранный именно мой сын. Я должен был поверить Пришельцу, а может быть, у меня не было другого выбора. Я долго сидел, размышляя, пытаясь хоть как-то разгадать секрет их миссии. Вспоминал своё детство, пытаясь найти хоть какую–то зацепку. Одна половина меня, вопреки здравому смыслу, верила Пришельцу, другая – противилась. Моё сознание раздвоилось. Кто такой этот монах с Тибета, почему я должен был ему слепо довериться? Чему он должен научить моего сына? Отгоняя от себя мысли, я встал и вышел на террасу. Закат окрасил небо в багровый цвет. Прохладный ветер, подувший мне в лицо, освежил мою голову, мысли потихоньку приходили в порядок. Сэмюель, сказал я сам себе, тебе доверили, что–то очень важное, ты чувствуешь это всей душой, и ты должен, просто обязан, довести это до конца во чтобы–то ни стало. Окончательно привёл меня в чувство Боб, вернее его кулак, хук слева. Как он подошёл, я не заметил.

– Ах, ты, мерзавец, что удумал, женится на моей дочери. Да если наши об этом узнают, они поднимут меня на смех. Мистер порядочность, тихоня, что у тебя вместо мозгов. Я не позволю, чтобы ты, сукин сын, женился на моей дочери. Ты слышишь, подонок!

Беспорядочная ругань Боба продолжалось несколько минуть. Я терпеливо ждал, пока он не выпустит весь пар, который накопился у него с того момента, когда он узнал об этом.

– Успокоился? А теперь слушай меня. Когда это ты вспомнил, что у тебя есть дочь? О твоей дочери заботился дядя Пит, а ты был безучастен к её судьбе.

Он попытался мне возразить. Я жестом остановил его. Протянув ему руку, я сказал:

– С приездом приятель. Сколько мы не виделись?

Мы обнялись, как в старые добрые времена.

– Сэмюель, старик, как я по тебе соскучился. Ещё минуту назад я готов был просто тебя убить. Даже схватил со стола нож, но отец отнял его у меня. Я сейчас, увидев тебя, я растаял как баба.

– Давай зайдём в дом, и поговорим. Нам есть, о чём поговорить.

Приложив лёд к ссадине от кулака Боба, я разлил виски по стаканам, и мы уселись в кресла, приготовившись к долгому разговору. За разговором мы не заметили, как вошёл дядя Пит. Он пришёл помирить нас, но в удивлении замер, увидев нашу мирную беседу. Мы уже были хорошо навеселе, когда Боб заметил его.

– Папа, заходи, ты видел, приехал Сэмюель? Проговорил Боб заплетающимся языком. А ты говорил, что он никогда больше не приедет.

Дядя Пит прошёл в комнату, и сел рядом со мной.

– Как тебе удалось успокоить его Сэмюель?

– Мне он запретил сюда входить, всё это время я стоял за забором, и наблюдал за вами. Но когда всё стихло, я не выдержал и решил зайти.

В это время Боб, тихо посапывая, уснул в кресле. Мы осторожно перенесли его на диван, и укрыли пледом.

– Оставь его здесь, дядя Пит, пусть проспит до утра.

– Хорошо, сынок, я тоже пойду спать. Я рад, что всё закончилось миром.

Утром я проснулся от шума посуды, кто–то неумело хозяйничал на моей кухне. Это был Боб, у него, наверное, жутко болела голова после вчерашнего.

– Доброе утро, Боб.

– А, это ты, Сэмюель. Я немного перебрал вчера, у меня раскалывается голова. Давно я уже так не увлекался.

Посмотрев друг на друга, мы оба рассмеялись. Я дал ему аспирин, и приготовил лёгкий завтрак.

– Сэмюель, ты поставил меня в дурацкое положение. Я не знаю, как мне быть?

– Думаю, что просто смириться, Боб.

– Просто взял бы, да задушил тебя. Но я люблю тебя как брата с самого детства.

– Боб, я бы никогда не пошёл на это, если бы не был твёрдо уверен в наших с Эмми чувствах. Я её очень люблю, Боб, и сделаю всё, чтобы она была счастлива.

– Я знаю, поэтому и не могу ничего возразить. Боб широко улыбнулся, сказав:

– Ну что же, благословляю вас, дети мои. Ладно, пойду домой, сегодня должна приехать Мэри, мне надо проехать встретить её.

– А мне приготовиться к встрече с ней?

– Нет, её я беру на себя. Да и не должна она особо возражать. У неё друга семья, и чем быстрее Эмми устроит свою судьбу, тем ей будет легче.

С этими словами Боб ушёл, неуверенно переваливаясь на своих непослушных ногах. Он был высок ростом, широк в плечах, и в меру упитан, поэтому, когда ходил, напоминал медведя, мы его так в детстве и дразнили. Сейчас он был особенно похож на медведя.

Выйдя во двор, он обернулся, и, подмигнув мне, сказал:

– Пойду, успокою Эмми, а то она дрожала как осиновый лист, когда я вчера кричал, что убью тебя. От страха она не смела, возражать мне, но я видел, как она побледнела от моих слов. Что ты сделал с ней, что она без памяти влюбилась в тебя, – бурча под нос, вышел со двора Боб.

Я поднялся в дом, принял душ, и, вытираясь, вышел в комнату. В комнате меня уже ждала Эмми.

– Эмми, дорогая, ты уже здесь, а я только собирался к тебе.

Я подошёл к ней, и, опустившись на пол возле кресла, в котором она сидела, опустил голову ей на колени.

– Моё солнышко, это всё скоро закончится, и мы будем навсегда вместе. Ты самый близкий мне человек на свете. Ближе и роднее тебя у меня никого нет.

Она нежно положила руку на мою голову, и, гладя мои волосы, тихо поцеловала меня в щёку.

– Дорогая, знаешь, что сегодня утром мне пришло в голову? Мы убежим от всех на целый день в город. Пообедаем в ресторане, пройдёмся по магазинам, выберешь тебе наряды для предстоящей свадьбы, а за одно и мне костюм, а то я не силён в этом деле. Как тебе мой план? Принимается?

Она широко улыбнулась, и сказала:

– Очень хорошо, я согласна.

После не большой паузы Эмми тихо сказала:

– Я так счастлива, любимый, мне всё время кажется, что я сплю, и никак не могу, проснутся, одно моё неосторожное движение, и прекрасный сон покинет меня навсегда.

– Дорогая откуда эта неуверенность? Разве я тебе дал такой повод?

– Нет, нет любимый, это не уверенность, это не касается тебя, скорее дело во мне, вернее… Я просто не верю в своё счастье. Я думала, что так бывает только в романах, и мечтать, не смела, о том, что ты меня полюбишь, ты ведь меня любишь?