Анатолий Митрофанов - НА ДЕСЯТОЙ ПЛАНЕТЕ

…Почтовая автоматическая ракета доставила на межпланетную станцию газеты и журналы, заполненные статьями о Церере. В статьях горячо комментировалось послание фаэтов.

— Обрати внимание! — Таня протянула газету Медведеву. — С какими выкрутасами пишут американские газеты о помощи жителям Цереры.

Медведев прочитал несколько абзацев.

«Президент Северо—Американской федерации дал распоряжение ускорить монтаж второго спутника Земли и форсировать подготовку космических лайнеров к межпланетным полетам. После этого будет спешно совершен полет на Цереру с целью предварительной разведки, чтобы в дальнейшем приступить к безотлагательной эвакуации жителей и принадлежащего им имущества с гибнущей планеты.

Американцы проявляют большое великодушие, первыми откликаясь на призыв оказать помощь жителям несчастной Цереры».

— Ну и щедры же они на слова! — усмехнулся. Медведев.

— Послушаем лучше, что говорит Москва, — сказала Таня, включая радиоприемник.

Но услышали они только конец передачи.

«…Правительство Союзных Республик опубликовало постановление об отмене научно—исследовательского полета на Марс. Космический корабль „К. Э. Циолковский“ полетит на Цереру с целью оказания необходимой помощи ее жителям.»

— Виктор! Ты слышишь!.. — взволнованно воскликнула Таня.

К вечеру в кабинет адмирала Крепова собрались, научные сотрудники обсерватории, чтобы решить сообща, откуда может грозить опасность Церере.

— Расчеты показывают на возможность сближения с Церерой другой малой планеты — Паллады, — сказала Данилова. — Предположения об этом еще высказывались в прошлом веке.

— Совершенно верно! — подтвердил Крепов. — Но раньше, оно было лишь предположением, а сейчас стало реальностью. Только фаэты ошиблись. Это сближение должно произойти через девять лет, а не через два года.

— Так ведь они, очевидно, исходили из продолжительности собственного года, за который Церера обращается вокруг Солнца.

Больше часа шло совещание. Наконец Крепов произнес:

— Все ясно! Сообщите на Землю наши выводы.

Адмирал встал, дав понять, что совещание закончилось. Из кабинета он вышел не спеша, последним. Даже здесь, в условиях малой весомости, Крепов продолжал сохранять свою солидную осанку и походку, в которой каждый шаг, казалось, отдавал сознанием уверенности и собственного достоинства.

В коридоре его встретил радист и вручил только что полученную с Земли радиограмму. Развернув ее, адмирал прочел:

«Очень прошу включить меня в состав экспедиции на Цереру. Опасностей не боюсь. Могу работать геологом, радистом. Дубравин».

— Вот человек! Не сидится ему спокойно на Земле, — удовлетворенно произнес Крепов. — Снова рвется в космос. Это хорошо!..

На одном из рейсовых космолетов с Земли на «Комсомолию» прилетели Ярова и Дубравин.

Одетые в скафандры, они по трапу перебрались с корабля на, станцию, и лифт быстро поднял их в изолятор. Подождав, когда над дверью вспыхнула зеленая лампочка, — это означало, что в изоляторе установилось нормальное воздушное давление, — молодые люди начали освобождаться от громоздких, но уже потерявших здесь свой вес скафандров. В небольшом промежуточном зале их поджидали друзья.

— Здравствуйте, товарищи! Земной вам поклон! — улыбнулась Ярова.

— Спасибо!

— Как дела? — посыпались возгласы.

— Всем вам привет от Земли—матушки! — весело обратился Дубравин к космонавтам. — Не забыли вас родные и близкие. Привез вам кучу писем и посылок.

— Молодец, Дубравин! Жаль, нельзя качнуть.

— Тише! Тише… Руку не оторвите! Она мне еще пригодится! — отшучивался Дубравин, раздавая письма. Последнее письмо он вручил Медведеву вместе с герметически закрытым термосом. — Держи, Виктор! Просьбу твою выполнил.

— За это — не знаю как тебя и благодарить!

Космонавты все вместе двинулись к выходу, и шум постепенно начал стихать. Последними медленно шли Медведев и Данилова.

— Скажи правду, Таня. Ты без колебания летишь на Цереру? Ведь это не Марс. Опасность этого полета намного больше.

Девушка укоризненно посмотрела на Виктора.

— Тебе не стыдно задавать такие вопросы? — в словах ее послышалась обида. — И как ты только не понимаешь? Я сама себя перестала бы уважать, если бы отказалась лететь туда, где надо спасать других. Нет, теперь—то ничто не удержит меня здесь.

— Не обижайся, прошу тебя! Ведь я спрашиваю больше для порядка, — Медведев замолчал, а потом продолжал: — Завтра твой день рождения, Таня. Боюсь, что не смогу увидеть тебя утром. Очень много дел. Поэтому решил сегодня. Поздравляю. И вот — прими… эти цветы.

Медведев открыл крышку широкого термоса, вынул оттуда чудесный букет свежих роз и подал его девушке. Таня, слегка зардевшись, приняла цветы.

— Спасибо! — промолвила она, благодарно глядя на Медведева. — Ты даже не представляешь, Виктор, какую радость доставил мне. Всегда ты делаешь не так, как все…

На другой день адмирал собрал в своем кабинете участников предстоящей межпланетной экспедиции. Присутствовали все, кроме заболевшего Грачева.

Крепов сидел за широким столом, заставленным разными полуавтоматическими приборами. Извинившись, он позвонил дежурному. На экране фототелефона появилось лицо космонавта.

— Пригласите ко мне Дубравина! — приказал адмирал дежурному.

— Есть! — по—военному ответил тот.

— Что ж, а теперь, — Крепов обвел космонавтов изучающим взглядом, — приступим к делу. Постановление правительства вам известно. Вашему кораблю предстоит вместо Марса лететь на Цереру. Будем говорить, дорогие друзья, откровенно. Расстояние перелета увеличивается в пять раз, а опасность, — адмирал многозначительно помолчал — опасность — в сотни раз. Перед вами очень трудная, рискованная задача. По пути вам не миновать пояс астероидов, обращающихся в районе орбиты Цереры. Никто не может предсказать, какие неожиданности вы встретите в космосе. Это одно. Потом совершенно неизвестно, что вас ожидает на планете. Каковы ее обитатели — гостеприимны или злы, какую встречу готовят они гостям. Поэтому советую: еще раз взвесьте все обстоятельства. Кто пожелает отказаться от участия в экспедиции — скажите. Сделать это еще не поздно. Порицания такой отказ не вызовет. Никто не должен идти в космос против воли и желания. Такое наше правило.

В кабинете наступила тишина. Сказанное адмиралом каждый переживал по—своему. Различные картины носились в воображении Даниловой, Яровой, Медведева — всех без исключения, кто сидел сейчас здесь и чья дальнейшая судьба, собственно, решалась в эти минуты.

Данилова посмотрела на товарищей. Какие близкие лица? Сейчас они сосредоточены и значительны. Но не слишком ли долго затягивается молчание?