Михаил Иванов-Ильин - Будущее Сегодня. Сборник фантастики

– Ну почему же. Возьмём, например, Свободу, Равенство и Братство.

– Давай возьмём что- нибудь одно.

– Согласен. Берем Свободу.

– Отлично. Вот мы и посмотрим, на то, как человечество по-разному воспринимало эту идею. На ранних своих стадиях развития, например, в рабовладельческом обществе свобода одного реализовалась через несвободу другого, а точнее многих. Позднее свобода реализовывалась за счет труда других, в конце второго- начале третьего тысячелетия от Рождества Христова существовало много концепций свободы – свобода приобретать стала важнее экономической несвободы, свобода от любых видов репрессий, казалось бы, такая правильная идея реализовывалась за счет насилия над другими. И, что еще важно, кроме того, что меняется смысл этого понятия, но ко всему прочему, свобода – это абстракция. Не более чем абстракция. Сугубо умственное построение.

– То есть, ее нет?

– Приведи мне пример полной свободы, когда индивидуум мог быть полностью свободен. Я не думаю, что ты это сможешь. Человек не свободен – от необходимости питаться, от силы всемирного тяготения, от социума – в общем, мы можем говорить только о степенях свободы.

– То есть Свобода – это ошибка?

– Ну, если ты считаешь, что абстракция и ошибка одно и то же, то да.

– Однако! Идеалы, идеи, владевшие умами миллионов ошибочны! Вам не кажется, что это наша эволюционная катастрофа?

– Ну почему же. Давайте обратимся к истории. Колумб открывал путь в Индию, а открыл Америку. Ошибка привела к потрясающему результату! Самое главное – это развитие, ошибочны ли истоки или правильны – это второй вопрос. Ну и самое главное, не смотря о том, что мы не можем использовать термин «Абсолютная Свобода», мы можем говорить о степени свободы, а точнее о степенях свободы, как и несвободы.

– Интересное у тебя, Денни, мировоззрение.

– Оно еще и единственно правильное, – Дейл с довольной миной налил себе еще одну чашечку кофе.

– А как там наши ребята? – я имел в виду Айдеоки и Мороза.

– Они пока что находятся в бессознательном состоянии. Не стоит переживать, я все держу под контролем. Кстати, пойду посмотрю, как они, – Дейл поднялся из- за стола, взял с блюдца печенье и вышел.

Я же направился к бортовому компьютеру. На рамочном мониторе я нашел информацию, что через полтора суток мы прибудем на Землю. Я пошел к Денни и сообщил ему о том, что отправляюсь в камеру нанесения биоткани. Он попытался сопротивляться, так как явно ему было скучно, но быстро сдался. Ведь всё равно это нужно было делать, и за пару часов до прибытия на Землю он вывел меня из сна. Я занял своё место за бортовым компьютером и не покидал его, пока мы не совершили посадку. Ребята еще обставились в бессознательном состоянии, поэтому мне пришлось заняться обустройством квартир для каждого из нашей команды. Денни дал мне ключи от снятых на нас жилищ и попросил проконтролировать готовность к вселению. Сам же он собирался остановиться в собственной квартире, куда он так же попросил меня заехать и пополнить запасы провизии и напитков.

Я довольно быстро управился с возложенными на меня задачами. Когда я вернулся на корабль, то ребята уже находились в камере для нанесения биоткани, а в кают-компании находился Денни с центаврианцем. Как описать это создание? Дейл называет их полевой формой жизни. Я бы сказал, что это облако, умеющее телепатически разговаривать. После того, как я отчитался о проделанной работе Дейлу, я обратился к нашему гостю:

– Приветствую нашего брата по разуму! Прошу не счесть меня невежливым, но если это возможно, я просил бы ответить на вопрос, который меня чрезвычайно интересует и на который я уже очень давно не могу ответить.

Центаврианец согласился, и я спросил у него, зачем такой передовой цивилизации, как цивилизация Центавра, нужны мы, земляне, безнадежно от них отставшие.

– О, это просто! Я объясню на примере – профессору никогда в голову не придет использовать микроскоп в качестве молотка. Однако иногда подобные решения являются оптимальным выходом. В свое время мы так же представляли собой органическую форму жизни и на определенном этапе своего развития осознали всю свою ограниченность и уязвимость. Мы осознанно неоднократно производили с собой самые различные трансформации, которые очень серьезно нас меняли. Да, мы изменялись, но и изменялось наше миропонимание. И эти процессы, выводившие нас на более высокий уровень, с одной стороны усложняли наши алгоритмы взаимодействия с внешним миром, а с другой стороны делали не нужными наши более примитивные и более древние алгоритмы. Скорость трансформаций нарастала, и на определенном этапе мы полностью утратили примитивные алгоритмы, которая до сих пор иногда оказываются довольно эффективными. Соответственно, контактируя с примитивными цивилизациями, мы можем на основе их изучения пополнить нашу библиотеку архаичных алгоритмов. Причем, иногда мы получаем совершенно неожиданные результаты, что так же позволяет нам заполнять наши эволюционные лакуны.

– То есть вы расширяете степени вашей свободы? – несколько обескураженно спросил я.

– Можно и так сказать, но я бы сказал, что мы обогащаем культурную ризому. Это более подходит для вашего понимания.

Я хотел было продолжить эту беседу, но вмешался Дейл. Он попросил меня сходить посмотреть все ли в порядке с ребятами. Когда я вернулся, центаврианца уже не было. Дейл же был чрезвычайно доволен, что– то мурлыкал себе под нос и на мои вопросы о ризоме и степенях свободы ответил, что правильный выбор зачастую оказывается значительно важней, чем степени свободы. Он даже предложил мне поиграть с ним в «Дартс», но я предпочел отправиться в бассейн, про себя решив, что плавание и положительные эмоции значительно важнее всех этих заумных алгоритмов, степеней и ризом.

Аварийная Защита

В тот вечер Денни Дейл готовил свой лечебный напиток – глинтвейн. Способ приготовления был прост: надо залить в литровую кружку красное вино, потом всыпать туда же корицу, гвоздику и сахар, довести до кипения, а потом выпить эту дымящуюся смесь залпом. Тем не менее, вынужден признать этот факт, результат получился неплохой. После второй порции напиток показался мне вполне терпимым.

Когда Денни Дэйл, залил в свою огромную кружку третью порцию этого лекарства, и водрузил его на огонь, я откинулся на спинку большого кожаного кресла, в которое хозяин всегда меня усаживал и сказал:

– Дэнни, твою изобретательность можно уподобить разве что твоему гостеприимству.

Денни Дэйл покраснел и улыбнулся. Он, представлявший из себя крупного брюнета, гроза научных псевдо авторитетов, почему- то очень легко краснел.