Натали Р. - Враг моего врага. «Ийон Тихий»

Такаши поднял бровь, будто он сказал что-то забавное.

– Ну да, – он негромко рассмеялся. – Это ведь вам ничего не говорит? Мрланк Селдхреди – капитан ГС-линкора «Райская молния». Не столь давно он привозил на Землю дипломата. Мы с ним… сотрудничали, скажем так. А с капитаном Гржельчиком они… дружны, не побоюсь этого слова. Мне просто хотелось узнать, все ли у него хорошо. Как-никак, одно дело делаем.

К сожалению, Аддарекх ничего не мог рассказать капитану Такаши о Мрланке – разве что о коте. А может, и не к сожалению. Вряд ли Такаши стало бы легче на душе, если бы он доподлинно узнал, что у Мрланка Селдхреди все, мягко говоря, нехорошо.

Интимное предложение прозвучало на третьем часу знакомства. Как только Ортленна до конца поверила, что рудник остается Раю, успокоилась и напилась чаю с коньяком.

– Вы же меня укусите, – отшутился Захар. – Я не хочу превращаться в вампира.

– Это всего лишь дурацкий миф, – возразила она, потягивая чай. – Если бы тот, кого укусили, превращался в шитанн, мы давно остались бы без кетреййи. И что бы мы тогда делали, скажите на милость? Начали бы галактическую экспансию? Ведь кого-то же надо кусать, понимаете? Число шитанн росло бы в геометрической прогрессии, а число тех, кого можно укусить – неуклонно сокращалось. Это привело бы к неминуемому коллапсу цивилизации, – она улыбнулась ему глазами поверх чашки. – То, что мы существуем безо всяких демографических катастроф, однозначно доказывает бредовость слухов о превращениях.

Ортленна располагала к себе. Отважная женщина, и умная, и миловидная вдобавок. Но Захар предпочел увести разговор в сторону. Она ему нравилась, но он ни на секунду не поверил, будто понравился ей. Он точно знал, что не принадлежит к породе дамских любимчиков. Не вызывает отвращения и жалости, но вовсе не герой грез. Ни утонченности черт, ни развитой мускулатуры. С пузом, выросшим на административной работе, бороться лень. Ортленна хочет не его. Либо его крови – но к ее услугам трое кетреййи, которых достаточно попросить. Либо его благоволения, хотя он вроде и так ей благоволит – да и не в нем же дело. Он оставил шшерцам рудник не потому, что она такая милая, а следуя прямому распоряжению координатора. Он был бы вынужден это сделать, даже если бы от шшерцев явился уродливый мужик, неприятный в общении. Разве что с неохотой. Вероятно, поглумился бы, заставил поунижаться – не из вредности, а по искреннему убеждению, что неприятные люди заслуживают неприятностей. Может, поторговался бы за процент: в этом ему была дана некоторая свобода. По сути, Ортленне было не о чем волноваться и не за что платить собой. И он свернул тему. Заговорил о демографических катастрофах, о сценариях развития цивилизаций, вовлек ее в дискуссию, не забывая подливать чай.

А после пожалел о том, что был дураком. Ну какая разница, отчего да почему она сделала свое предложение? Ведь сделала.

Она приезжала еще несколько раз – достаточно регулярно, ведь у шшерцев не было связи, и она пользовалась его ква-девайсом. Они договорились о налоге – довольно конструктивно с ее стороны. Захар брал в аренду ее замечательный вездеход, и его люди ездили на нем на разведку. Он с удовольствием угощал ее то обедом, то ужином, обсуждал с ней самые разные вопросы, от сугубо инженерных до философски-космологических. Но предложений больше не поступало.

Двухкомнатный номер Аддарекх занимал вместе с Беном Райтом.

– Ты обещал научить меня языку, – сказал Райт. – Раз ты не можешь поехать ко мне, то я задержусь с тобой.

Аддарекх наклонился к коту.

– Мрланк, ты не против, если этот странный парень какое-то время побудет с нами?

Мрланк поразмыслил. Черный бог иногда гладил его. И к кошкочеловеку Аддарекху он относится хорошо. Наверное, от него не будет вреда. Котенок утвердительно мявкнул.

– Чего ты с ним советуешься? – засмеялся Райт. – Это всего лишь зверек.

– Он все понимает, – серьезно ответил шитанн. – Он очень умный. На уровне кетреййи – точно. Только говорить не может, потому что не человек.

Мрланк с чувством собственного достоинства наклонил голову набок. Мол, да, я такой.

– Вы не пытались обучать кошек? Поднять их до уровня человека? Разработать способ коммуникации с ними вместо речи?

Райт покачал головой.

– Кошки слишком независимы. Они живут рядом с нами испокон веку, но всегда – рядом, а не вместе. Сами по себе. Они не желают учиться и не желают помогать нам. Делают только то, что хотят.

Аддарекх потрепал пятерней пушистый животик Мрланка.

– Видимо, вы ждете от них не той помощи, которую они готовы оказать. Верно, Мрланк?

Котенок, жмурясь от удовольствия, дернул ухом.

– Есть еще собаки , – сказал Райт. – Вот они – старые и преданные друзья человека. Их можно многому научить. Они следят за маленькими детьми, водят слепых, пасут стада, охраняют имущество. Собаки есть даже на военной службе.

– Хотел бы я посмотреть на собак, – проговорил Аддарекх. – Они похожи на людей?

– Нет, совсем нет. Кошки и то больше похожи.

Аддарекх с сомнением перевел взгляд с котенка на майора.

– Похожи скорее на шитанн, чем на нас, – издал смешок Райт. – Почему-то. Вы часом не от кошачьих произошли?

Аддарекх философски пожал плечами.

– Может, и так. Никто не знает. Ты вообще представляешь, когда это случилось? Ваше солнце было еще молодым.

Подобное равнодушие к своим корням удивило Бена. В земной истории споры о происхождении человека выливались в настоящие баталии. Хотя кто знает – может, через пару миллионов лет землянам действительно станет все равно. Появились, и слава Богу.

– Ты будешь меня учить? – он перешел к делу.

– Происхождению жизни и человеческих видов? – откликнулся Аддарекх, ероша кошачью шерстку. – Не буду. Я в этом не разбираюсь.

– Языку своему, зануда! Я с тобой, по-твоему, ради чего остался?

– Ради моей красоты, – предположил шитанн, пряча ехидную усмешку.

– Тьфу на тебя! Долбаный юморист. Начинай уже, в конце концов. Я хочу еще съездить к маме и бабушке.

– Хорошо, – Аддарекх кивнул и оставил Мрланка. – Ложись на диван.

– Зачем?

– Чтобы научиться. Ложись и держи меня за руку.

Бен думал, что вампир будет рассказывать ему о правилах составления предложений или диктовать слова. Но он, накрыв Бена пледом, словно заботливая нянька, затянул на своем языке какую-то заунывную колыбельную.

– Ты чего? – дернулся Бен. – Я же так засну!

– Ну и засыпай, – он прервал песню, чтобы сердито ответить. – Только заткнись и не мешай.

И снова запел.

Бен не помнил тот момент, когда провалился в сон. Снилась ему все та же навязчивая, нагоняющая дремоту песенка. Во сне ему показалось, что он различает слова. А потом он разлепил глаза и понял, что за окном темно. Он проспал несколько часов. При этом он совершенно не чувствовал себя отдохнувшим. Наоборот – голова гудела, словно все это время он доказывал какую-нибудь нерешаемую теорему.