Дмитрий Красько - Капуцины

Князь прикрыл глаза. Скорее, все-таки излечение от юношеской наивности. «Как я был молод всего полгода назад! – снисходительно подумал он. – Сопляк, одно слово. Ничего. Теперь-то я поднабрался опыта. Теперь я знаю, что доверять нельзя никому. Если Илуш и Хаддад против меня, я докажу им, что я князь не только по букве. Я князь по духу! Я заставлю их склониться передо мной, разорви меня вакуум!».

И с этой мыслью он заснул.

А разбужен был часов шесть спустя. И отнюдь не стараниями Бахала, как того можно было ожидать.

Когда сон, потревоженный непрекращающимся стуком в дверь, окончательно оставил его, Даган обнаружил, что лежит на неразобранной постели одетый и даже обутый. К тому же при включенном свете. Лениво ужаснувшись этому обстоятельству – прежде себе подобных вольностей не позволял, – он решил, что все не так страшно. В конце концов, он князь, а князю позволено многое. В том числе спать одетым и обутым, и даже при свете. Так что, если кто и увидит это – пускай. Не их собачье дело.

К тому же у Дагана побаливала голова. Что ни говори, а для непривычного организма принятая накануне доза оказалась великоватой. Поэтому князь, даже не делая попытки пошевелиться, просто крикнул «Да!».

Дверь отворилась, пропуская в каюту Илуша.

– Разреши, владетель? – спросил он. Вопрос был явно риторический, потому что советник был уже внутри.

– А ты что здесь делаешь? – по-прежнему вяло удивился князь. – Где Бахал?

– Бахал? – Илуш выглядел озадаченным. – Не знаю. А при чем здесь Бахал?

– Я приказал ему разбудить меня через десять часов. А ты пришел на четыре часа раньше. В чем дело?

– Прости, владетель, если разбудил тебя. – Илуш был сама почтительность. Впрочем, как всегда. – Но дело не терпит отлагательств.

– А что случилось? Поток иссяк? Мы ползем в открытом космосе на планетарных двигателях? С досветовой скоростью?

– Все гораздо печальнее, владетель.

– Еще печальнее? – Даган хохотнул. Это тут же отозвалось где-то в лобной доле, и он поморщился. – Что может быть печальнее? Только музыка Лим-ил-Малика. Лично на меня она всегда навевала непередаваемую печаль бездарностью автора. Не знаю, что в нем нашли?..

– Команда волнуется, владетель! – Илушу таки хватило решимости прервать похмельные разглагольствования князя.

– Волнуется? – Даган пересилил себя и принял сидячее положение. – А с чего бы это им волноваться?

Ответ, понятное дело, его ничуть не удивил, ибо был вполне ожидаем:

– В коридоре жилого отсека нашли капитана Хаддада. Он тяжело ранен. Кто-то вогнал ему в глаз ножку от бокала.

– Вот как, – пробормотал Даган, соображая, как вести себя в этой ситуации. Решение не спешило находиться. Его по-прежнему не терзали муки совести, но и открываться сразу тоже почему-то не хотелось. – Как его состояние?

– Состояние тяжелое. Доктор говорит, что задет мозг. Возможно, Хаддад умрет. Оборудование для регенерации клеток мозга у нас есть, но им никто не пользовался во время полета в скрытом потоке. Капитана уже подключили к аппаратуре, но какой будет результат – неизвестно. В любом случае – даже если он впадет в кому, «Шторм» останется без командира до конца полета. Это тревожит людей.

– Только это? Глупости, Илуш. Команду примет старпом. У него хватит сноровки управлять «Штормом». Опыта поменьше, чем у Хаддада, но сноровки-то хватит. Так что я проблемы не вижу.

– Есть еще один момент, владетель.

«Вот оно, – подумал Даган. – Ну что ж, посмотрим, кто в доме хозяин».

– Говори! – потребовал он.

– Ходят упорные слухи, что травма капитана – твоих рук дело.

– Слухи? – Даган нахмурился. Он ожидал услышать прямое обвинение. Что делать со слухами – было непонятно. – И кто же их распускает? Уж не капуцины ли?

– При чем здесь капуцины? – Илуш занервничал. Но отнюдь не потому, что князь попал в точку – чего и близко не было. Просто ему показалось, что юнец не совсем понимает серьезность ситуации. – Пожалуйста, владетель, оставь капуцинов в покое. Почему ты зациклился на них? Они как заперлись в каюте в начале полета, так и сидят там. Соберись с мыслями! Команда на грани бунта. Сейчас достаточно одной капли, чтобы разыгралась буря.

– Да? – нахмурился Даган. – А у меня такое чувство, будто бунт начался еще до старта. Кстати, Илуш, ты в нем тоже участвовал.

– Владетель! – простонал Илуш. – Отнесись к моим словам серьезно!

– А даже если Хаддада покалечил я? – князь усмехнулся. Вопреки совету Илуша, весьма легкомысленно. – Что они смогут предпринять? Свергнут меня прямо во время экспедиции? Смелости не хватит. С какими глазами придется возвращаться домой? Или кто-то думает, что их там встретят с распростертыми объятьями? В Угарите их схватят и казнят, как мятежников. Ты это знаешь не хуже меня, дорогой советник. И они это знают.

– Конечно, знают. И, возможно, побаиваются. Только в истории случались и не такие повороты. Когда вместе собирается больше трех человек – это уже толпа. А поведение толпы непредсказуемо.

– Допустим. Что ты предлагаешь мне делать? Забаррикадироваться в каюте до конца полета? Бежать в спасательном боте? Посоветуй, ты же советник.

– Тебе нужно выйти и поговорить с людьми, владетель. Объяснить им, что ты тоже обеспокоен тем, что случилось с Хаддадом. Только, пожалуйста, будь аккуратнее в выражениях. А то случается, что ты нет-нет, да и оскорбишь собеседника. Народ возбужден, ни к чему лишний раз провоцировать его.

– Народ возбужден?! – взорвался Даган. И даже вскочил на ноги, потому что вдруг стал возбужденным ничуть не менее народа. – Это ты мне говоришь? Это – мой народ, мои подданные! Как смеют они, стая шакалов, тявкать на своего вожака?!

– Владетель… – Илуш попытался утихомирить князя, но того понесло всерьез.

– Да пусть они только попытаются устроить здесь что-нибудь вроде мятежа! Кто они такие? Корабельные крысы! Они же ничего не умеют, только зубами клацать. Одно мое слово начальнику охраны – и Бахал всех бунтовщиков в мелкий фарш покрошит!

– И с кем ты останешься, владетель? – грустно спросил Илуш. В словах Дагана, безусловно, была своя правда, но молодой князь, кажется, даже не задумывался о последствиях.

– А я буду во главе победителей, Илуш, – Даган посмотрел на советника свысока. – И проигравшим не останется ничего, кроме как выполнять мои приказы. Я закончу эту экспедицию так, как мне захочется, можешь быть в этом уверен.

«Прав маленький мерзавец, – с тоской подумал советник. – Никто из команды не станет перечить, когда к затылку приставят пистолет. Хаддад – тот мог бы, у него и опыт, и авторитет. Только Хаддад сейчас в лазарете…».

Глядя на кислое выражение его лица, Даган ликовал. Все, советник на лопатках. Победа князя если и не была полной, то последнее слово однозначно осталось за ним.