Дуглас Адамс - Путеводитель хитч-хайкера по Галактике (перевод В.Филиппова)

– Оно сделано из позвонка стегозавра, – объяснил старик, заглядывая под рассыпающиеся груды бумаги, и выуживая из-под них обрывки проводов.

– Вот, держи, – сказал он, и подал Артуру несколько полосатых проводов.

В тот момент, когда Артур взял их, сквозь него пролетела птица.

Он висел в воздухе, абсолютно невидимый, даже для самого себя. Под ним была красивая площадь, обсаженная деревьями, а вокруг, насколько хватало взгляда – белые просторные здания, легкие, но какие-то потертые – в трещинах и пятнах от непогоды. Сегодня, впрочем, сияло солнце, свежий ветерок плясал в листве деревьев, а странное впечатление, что от всех зданий исходил ровный тихий гул, создавалось, возможно, тем, что площадь и все улицы вокруг были заполнены радостно возбужденными толпами. Где-то играл оркестр, яркие флаги трепетали на ветру, и воздух был пронизан праздничным настроением.

Артуру было необычайно одиноко – в воздухе над всеми, одно лишь бестелесное имя, но прежде, чем он успел подумать об этом, над площадью прозвучал голос и призвал всех к вниманию.

На празднично украшенной трибуне перед зданием, несомненно, главным из всех зданий вокруг, появился человек и обратился к толпе. Голос его был четко слышен во всех углах площади.

– О вы, ждущие у подножия Глубокомысленного! – выкрикнул он. – Высокочтимые Потомки Врумфунделя и Маджиктиза, Величайших и Интереснейших Оракулов во всей истории Вселенной… Время Ожидания кончилось!

Толпа взорвалась дикими криками. В воздух взвились флаги, плакаты и звуки ручных сирен. Улицы поуже выглядели, как тысяченожки, которые перевернулись на спину и судорожно размахивают конечностями в воздухе.

– Семь с половиной лет мы ждали этого Великого Просветляющего Дня! – продолжал бравый оратор. – Дня Ответа!

Толпа билась в экстазе.

– Никогда больше мы не будем думать, просыпаясь утром: «Кто я? Какая у меня цель в жизни? Действительно ли имеет значение, если мыслить масштабами Вселенной, если я не встану и не пойду на работу?». Потому что сегодня мы, наконец, услышим раз и навсегда четкий и ясный ответ на все эти нудные проблемки Жизни, Вселенной и Всего Такого!

Снова взрыв криков, а Артур почувствовал, как скользит вниз по воздуху к одному из величественных окон в первом этаже того здания, перед которым была сооружена трибуна.

На мгновение, когда он пролетал сквозь окно, его охватила паника, но тут же исчезла, и он понял, что прошел прямо сквозь стекло, даже не почувствовав этого.

Никто в комнате не обратил внимания на его странное прибытие. В этом не было ничего удивительного, потому что его там не было. Он начал понимать, что все происходящее – лишь воспроизведение стодвацативосьмидорожечной записи прямо под шляпу зрителя, помимо его глаз и ушей.

Комната выглядела почти так, как описал ее Слартибартфаст. Семь с половиной миллионов лет ее содержали в полном порядке, и регулярно убирали раз в сто лет или около того.

Стол ультракрасного дерева пообтерся по краям, ковер, пожалуй, немного выцвел, но большой монитор возвышался в ореоле сиящей славы на обтянутой кожей крышке стола, и светился так, словно был сделан вчера.

Двое строго одетых операторов сидели перед пультом и ждали.

– Час Ответа почти пришел, – сказал один.

Артур был удивлен, увидев, как внезапно прямо в воздухе рядом с головой говорившего появилась надпись. Слово Колнгкилл мелькнуло несколько раз и снова пропало. Прежде, чем Артур смог узнать его, заговорил другой человек, и у его головы появилось слово Хвуудт .

– Семьдесят пять тысяч поколений назад наши предки заложили в компьютер эту программу, – сказал он, – и за все это время мы будем первыми, кто услышит голос компьютера.

– Тебе не страшно, Хвуудт? – спросил первый, и Артур вдруг понял, что надписи были их именами.

– Мы услышим, – сказал Хвуудт, – ответ на Главный Вопрос Жизни…

– Вселенной! – подхватил Колнгкилл.

– И Всего Такого…!

Колнгкилл жестом оборвал разговор.

– Мне кажется, Глубокомысленный готовится что-то сказать!

Мгновение стояла тишина, полная напряженного ожидания. Огоньки на пульте ожили, замигали, как бы пробуя себя, и, наконец, замерли. Из динамиков пополз низкий мягкий гул.

– Доброе утро, – наконец, сказал Глубокомысленный.

– Э-э… доброе утро, о Глубокомысленный, – нервно отозвался Колнгкилл, – ты можешь сказать нам… э-э… то есть…

– Ваш Ответ? – величественно прервал его Глубокомысленный. – Да. Могу.

Двух операторов била нервная дрожь. Тысячелетия ожидания прошли не впустую.

– Он действительно существует? – выдохнул Хвуудт.

– Он действительно существует, – подтвердил Глубокомысленный.

– Главный Ответ? На Главный Вопрос Жизни, Вселенной, и Всего Такого?

– Да.

Обоих обучали и специально готовили к этому моменту, вся их жизнь была подготовкой к нему, они еще при рождении были выбраны, чтобы стать свидетелями Ответа, и все равно они не могли сдержать радостных восклицаний. Они хлопали друг друга по плечам, и веселились, как дети.

– И ты готов выдать его нам? – успокоившись, спросил Колнгкилл.

– Готов.

– Сейчас?

– Сейчас.

Оба оператора облизали сухие губы.

– Хотя я не думаю, – добавил компьютер, что он вам понравится.

– Неважно! – сказал Хвуудт. – Мы должны знать его! Сейчас же!

– Сейчас? – переспросил Глубокомысленный.

– Да! Сейчас!

– Отлично, – сказал компьютер и снова погрузился в молчание. Хвуудт и Колнгкилл трепетали. Напряжение становилось невыносимым.

– Серьезно, он вам не понравится, – заметил Глубокомысленный.

– Говори!

– Отлично, – сказал компьютер. – Ответ на Главный Вопрос…

– Ну…!

– Жизни, Вселенной, и Всего Такого…, – продолжал компьютер.

– Ну…!!!

– Это… – сказал Глубокомысленный и сделал многозначительную паузу.

– Ну…!!!!!!

– Сорок два, – сказал Глубокомысленный с неподражаемым спокойствием и величием.

Прежде, чем кто-нибудь заговорил, прошло много, много времени.

Углом глаза Хвуудт видел море напряженно ожидающих лиц на площади.

– Нас разорвут в клочки, да? – прошептал он.

– Та еще работка, – сочувствующе произнес Глубокомысленный.

– Сорок два! – взвизгнул Колнгкилл. – И это все, чем ты можешь отчитаться за семь с половиной миллионов лет?

– Я все очень тщательно проверил, – ответил компьютер, – и со всей определенностью заявляю, что это и есть Ответ. Мне кажется, если уж быть с вами абсолютно честным, что все дело в том, что вы сами не знали, в чем Вопрос.

– Но это же Великий Вопрос! Главный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого! – почти завыл Колнгкилл.

– Да, – сказал Глубокомысленный голосом страдальца, из христианского человеколюбия просвешающего круглого дурака. – И что же это за вопрос?