Мира Виссон - Галактическая Товарная Биржа. Будни космического пилота

Второй раз тест проходили в подростковом возрасте, в шестнадцать лет, когда уже следовало всерьёз задуматься о будущей профессии и сделать акцент на изучении определённых предметов, научных дисциплин, а возможно и на развитии физических навыков, овладении каким-то мастерством. Никто не принуждал подростка отдавать предпочтение определенным предметам, ему просто давались рекомендации. Как правило, к этим рекомендациям прислушивались.

Более узконаправленных склонностей, явно относящихся к какой-то определенной профессии, у Матиаса так и не выявили. По-прежнему основным качеством осталось сострадание, что давало довольно широкий спектр выбора профессий. Вторым талантом, немного уступающим, была склонность к точным наукам и технике – здесь скорее подошла бы профессия инженера. Третьим талантом, который также проявился, была физическая выносливость, высокий болевой порог и возможность выполнять тяжёлую работу в сложных условиях.

Последняя способность открывала Матиасу возможность осваивать космические специальности. Остальные способности значительно уступали трём ведущим, поэтому список профессий составлялся по этим трём. Если склонности к технике и физическая выносливость позволяли выбрать профессию военного пилота, как и мечтал Матиас, то сопереживание напротив мешало.

Тест предлагал парню в будущем стать космическим инженером-техником или, что было близко к его мечте, командиром пассажирского звездолёта. Также всерьёз рекомендовали задуматься о профессии врача, учителя или даже космопсихолога – об этих вариантах мальчик даже не задумывался.

Учебные предметы для будущих пилотов пассажирского судна и инженеров-техников, в любом случае, были почти одинаковыми. Матиас решил уместить в своём расписании всё, что может пригодиться для обеих специальностей. Оставалось только решить, какие предметы будут основными, а какие факультативами. В итоге он загрузил себя так, что едва успевал делать домашние задания.

Одноклассница Матиаса, та самая, что получала сообщения от родителей вместе с ним, решила стать художницей. Ей повезло больше, чем Матиасу. Её родители вернулись. Теперь они уже дома изучали привезённые образцы, анализировали, строили гипотезы, и говорили, что возможно когда-нибудь снова отправятся в экспедицию.

На Милу путешествие родителей повлияло не так, как на Матиаса. Она ни в коем случае не хотела в космос. Рисовать она начала давно. Сначала это была часть терапии: когда от родителей долго не было вестей, и Мила думала, что потеряла их навсегда. Вот тогда-то она и начала рисовать. Потом обмен сообщениями возобновился, терапия стала не нужна, но рисовать Мила не перестала – она втянулась.

Таланта к живописи у неё не было, вернее, он был не основным. Однако была фантастическая склонность к биологии, которая вовсе не увлекала Милу.

В старших классах она углублённо изучала химию и биологию, добросовестно ходила на дополнительные занятия и вместе со всем этим посещала факультативы по живописи. На них оставалось не так много времени, как ей хотелось бы, но бросать своё увлечение Мила не собиралась. Это было её страстью.

Рисунки у неё были одновременно странные и оригинальные: не всех их понимали, хотя правильней сказать, почти никто их не понимал с первого взгляда, но при этом оторваться от холстов было невозможно. В них что-то завораживало, несмотря на всю неоднозначность изображений.

Её картины притягивали, их хотелось разглядывать: каждую чёрточку, каждый мазок. Чем дольше зритель смотрел на её картину, тем больше деталей замечал. Картина будто раскрывалась. Постояв у её творения подольше, человек вдруг понимал: то, что увидел сначала – это лишь поверхностное восприятие. На самом деле там скрывалось что-то более интересное и глубокое. Зритель начинал воспринимать картину совсем по-другому.

Именно на факультативах по живописи Мила чувствовала себя счастливой – это и определило её выбор. Как знать, возможно, она стала бы великим биологом, знаменитым учёным, но… этого не случилось. Интересующие её животные и растения существовали только на холсте. Там они принимали причудливые, никому неведомые, формы и цвета.

После окончания школы Мила не пошла учиться дальше согласно определённым способностям. Она осталась на Земле, в доме своих родителей, и стала писать картины. Девушка посещала различные мастер-классы именитых художников, брала частные уроки для совершенствования мастерства. Довольно быстро, возможно, именно в силу своей нетривиальности картины Милы стали пользоваться популярностью. Матиас поддерживал её, хотя и не совсем понимал: он-то ведь рвался в космос. Но влиять на решение девушки ему даже не приходило в голову. У каждого свой путь и каждый сам принимает решение, принимая ответственность за своё будущее.

После выпуска Матиас поступил в академию. Он готовился стать пилотом. Согласно результату второго теста, хотя профессия пилота и не была среди основных рекомендованных, но и не числилась в списке нежелательных. Тем более, что кроме выдающегося таланта к пониманию и состраданию к ближним, у Матиаса были внимательность к деталям, цепкий ум, склонность к анализу, отличная память и довольно высокая скорость принятия решений, не говоря уже о хорошей физической подготовке. В силу хороших аналитических способностей, все его решения, принимаемые в критических ситуациях, были, если и не наилучшие, то однозначно правильные и более приемлемые для конкретных обстоятельств.

Юноша все же решил стать пилотом, так как это было ближе всего к мечте Матиаса. При выборе специализации в профессии надо было пройти тест в последний раз. Рекомендации, которые давались по итогам этого тестирования, уже носили более категоричный характер: это были уже скорее даже не рекомендации, а обязательное распределение на конкретную специализацию. Учить бесплатно имело смысл, если были гарантии получить хорошего специалиста. Особенно это было важно, если профессия связана с риском для жизни людей или других существ галактики.

Молодому человеку или девушке настоятельно рекомендовали пересмотреть своё решение, если специальность, которую он выбирал, сильно отличалась от подходящих или вообще противоречила им. Предлагалось подыскать профессию максимально близкую к той, которую человек выбирал изначально, но, где или будет меньше рисков, или будут проявляться другие его таланты.

Если юноша решал стать хирургом, при этом не был способен долго концентрироваться на чём-то одном, вряд ли ему стоило выбирать именно эту профессию. Он мог выучиться на врача, быть хорошим диагностом, но вот проводить многочасовые операции ему наверняка не стоило.