Олег Мазурин - Центрфорвард от бога

– О, привет, Тим! – обрадовался Маркович. – Конечно, я не ожидал, что ты в таком молодом возрасте попадешь в Рай. Жаль, что так случилось, но жизнь после смерти продолжается, как видишь. И здесь для тебя будут новые матчи, будут новые победы. И это здорово! Итак, Тим, будем сотрудничать?

– Конечно, тренер! – улыбнулся Смолин, и они пожали друг другу руки. – Только, вы, тренер, наверное, сыронизировали насчет моего молодого возраста: ведь мне уже двадцать девять лет. А для спортсмена это уже "старость". Не правда ли?

Маркович запротестовал:

– Ерунда, Тим. Для некоторых спортсменов жизнь в таком возрасте, поверь мне, только начинается, некоторые даже делают головокружительную карьеру: становятся звездами и чемпионами НБА, и даже олимпийскими чемпионами. Например, хорошо нам известный Арвидас Сабонис начал свою карьеру в "Портленд Трэйл Блейзерз" в тридцать один год. Причем, весьма успешно.

– Да и моя карьера, наверное, была бы более успешной, если бы не моя преждевременная смерть. Я так хотел сыграть за сборную в этом году.

– Не переживай, Тим. Бог дает тебе прекрасный шанс вернуться на землю и продолжить свою карьеру, и ты должен этим воспользоваться.

– Конечно, я попытаюсь это сделать, тренер. Кровь из носа.

– Что это за любопытное выражение "кровь из носа". Я первый раз его слышу, хотя неплохо разговариваю на русском.

– Это значит: во что бы то ни стало.

– Понятно… Только знай, Тим, что умирать в шестьдесят семь лет также обидно, как и в двадцать восемь. Я бы еще лет десять с огромным удовольствием потренировал некоторые топовые команды Земли.

– А к кому его подселить, босс? – спросил у Марковича Крис Таварес.

– К кому?.. – главный тренер на пару секунд задумался. – Да к славянам, то есть к Раджановичу. Серб русского всегда поймет. Сербы и русские – братья навек.

– Значит в двести тринадцатую комнату?

– Да…

Смолин вспомнил: месяц назад все мировые СМИ сообщали о том, что известный сербский баскетболист Марко Раджанович погиб в автокатастрофе недалеко от Белграда. Тимофей и Марко часто встречались на уровне клубов и сборных. Хотя они и не были друзьями, но каждый раз при встрече охотно и тепло общались. Ведь как сказал главный тренер, сербы и русские – братья навечно!

– Чуть не забыл, – спохватился Маркович. – Крис, дай ему дежурную трубку.

– Точно, и я не вспомнил. – Таварес достал из кармана брюк мобильный телефон и протянул Смолину. – Это твой, держи. Здесь только внутренняя связь, с игроками, с нами, тренерами, докторами, а также имеется очень важная кнопка "Бог". Если что-то от него срочно понадобиться, звони. По пустякам его лучше не беспокоить. Наш Всемогущий вечно в делах ему и отвлекаться на всякие мелочи некогда.

Тимофей взял телефон и сказал:

– Хорошо, я понял тебя, Крис, буду звонить только по делу. И не так часто.

– Молодец, врубаешься в тему.

– А то…

Маркович дружески похлопал Смолина по плечу.

– Ну, Тимофей, добро пожаловать в нашу команду. И в путь. Я думаю, ты без труда найдешь и второй этаж и лестницу. Вон она там… Раджанович сейчас в номере. У нас обеденный перерыв, на сон, на отдых.

– Хорошо, тренер, я все понял… Ну, я пошел?..

– Давай, счастливо, или как говорят мои соотечественники – сербы: збогом. А мы – по своим каютам.

Смолин поднялся на второй этаж, нашел комнату номер двести тринадцать. Толкнул дверь, она была не заперта…

Небольшой коридор, справа – туалет и ванная. Впереди еще одна дверь. Тимофей открыл и ее…

Ого, номер на двоих! Ничего уютненький! Белые обои, белые шторы. По краям – две двуспальные кровати. Над кроватями – хрустальные светильники. У окна – широкая тумбочка в светло-серых тонах со стеклянными дверками. На ней – средних размеров плазма. Трехметровый потолок: ощущение огромного пространства над головой. Посередине его – люстра с тремя плафонами в виде розочки. Пол из дубового паркета. А на полу – два маленьких коврика белого цвета.

Марко Раджанович лежал на кровати прямо в кроссовках. Он смотрел по телевизору какую-то американскую комедию и весело смеялся.

– Привет, Марко! – окликнул его Смолин. – Как дела?

Раджанович оглянулся и сильно удивился…

– О, здраво, Тим! Какими судьбами? Что с тобой произошло? Почему ты здесь?

Смолин скорбно вздохнул.

– Авиакатастрофа. Мы летели на выездной матч из Москвы в Казань, и все разбились при посадке. Никто из нашей команды не выжил, никто.

– Серьезно?! О, боже! Как тебе не повезло! А это когда произошло?

– Два часа назад.

– Понятно… А я земные новости сегодня не смотрел. Все над "Полицейской академией" угораю.

– Я читал, что с тобой тоже случилось несчастье: ты разбился на машине?

– Да, я спешил к жене и дочке. Они отдыхали в Нише у моей матери. Мне откровенно не повезло: автокатастрофа со смертельным исходом. До сих пор каюсь, что превысил скорость и вылетел на "встречку".

– Я тоже каюсь, жена видела вещий сон, где люди погибали в огне, и просила меня поехать на поезде, а я ее не послушал. А если бы внял ее просьбе, то остался бы жив. Я не вовремя умер. Меня же вернули в сборную после двухгодичной опалы, и я должен был ехать на первенство Европы, впрочем, как и ты, Марко…

Серб согласно кивнул. Смолин продолжил свой рассказ:

– …А еще меня приглашали в тренировочный лагерь "Чикаго Буллз", но… смерть пришла нежданно. И у меня тоже на том свете, то есть на белом свете, осталась жена и ребенок.

– А кто? Девочка, мальчик? – поинтересовался Раджанович.

– Мальчик, – охотно ответил Смолин.

– Тоже хорошо.

– Не спорю.

– Тебя тоже Бог обещал отпустить, если наша команда победит в Кубке Солнца?

– Да.

– Отлично! У меня есть единомышленник! Представляешь, нам будет даже платить зарплату, правда, в божественниках.

– Божественниках? – улыбнулся Смолин. – Что это за валюта? И с чем ее едят?

– А вот полюбуйся… – с этим словами Раджанович извлек из кармана хрустящую купюру сине-красно-белого цвета и протянул Смолину.

Тимофей с интересом рассмотрел бумажку… В центре ее – изображение Бога, а по краям – цифры 200. Внизу купюры написано "двести божественников. На обратной стороне платежного средства изображены гора Олимп и ангелы и надпись мелким шрифтом: "деньги действительны только на территории Рая. Подделка карается Богом".

– Похожа чем-то на евро, – сказал Смолин и вернул купюру Раджановичу.

– Ну да, – согласился серб. – Даже очень.

– А что можно купить на эти двести… божественников?

– Что купить? Много чего можно купить. Например, батон хлеба – одна пятая божественника – то есть двадцать херувимов, это типа русских копеек или американских центов. Молоко – двадцать пять херувимов. Шоколад – сорок.