Олег Мазурин - Центрфорвард от бога

– Значит, выиграем, Тимоха?

– Конечно, Дан! Другого исхода и быть не может…

Тут к центровому подошли две очаровательные девушки с двумя экземплярами глянцевого журнала "Баскетбольная слава" и шариковыми ручками. Одна девушка открыла печатное издание на середине: там на весь разворот было фото улыбающегося Смолина в форме сборной России. .

– Подпишите, пожалуйста, Тимофей, – попросили спортсмена девушки. – Очень вас просим.

Тимофей одарил своих фанаток чудесной, как на постере, улыбкой и спросил у первой:

– Как тебя зовут, красавица?

– Аня. А мою подругу – Байрамгуль.

– Очень хорошо. Значит, Аня…

– Да.

– Учишься?

– Учусь. В Казанском государственном педагогическом университете. А также выступаю за студенческую команду по баскетболу.

– Молодец, Анюта! Так держать! Глядишь – скоро встретимся на какой-нибудь базе российской сборной.

– Все возможно, но я больше на учебу налегаю, чем на баскетбол.

– А почему?

– Хочу поехать на стажировку в Японию в Токийский университет.

– Молодец, Аня! Но ничего страшного, учеба спорту не помеха. Это я сам по себе знаю.

Смолин размашисто написал на постере: " Счастья, Анечка! Удачи! Отличных спортивных достижений! Отличной учебы!" И поставил свою подпись. Затем вернул журнал довольной девушке. Байрамгуль баскетболист тоже подарил автограф и напутственные слова. А студентки, в свою очередь, пожелали своему кумиру спортивных успехов, сделали с ним общее селфи и вернулись на свои места.

– Вот она земная слава! – насмешливо прокомментировал сцену Данилевский. – Мировая знаменитость Тимофей Смолин раздает восторженным поклонницам автографы.

– Не завидуй, Дан, у тебя тоже тысячи поклонниц. Где они еще найдут такого красавчика-парня. Ей, богу – Аполлон Бельведерский вылитый!

– Ты ошибаешься, Тим, я круче твоего Аполлона. Я – сам бог. Бог красоты и гармонии…

– И баскетбола!

– Это ты точно подметил, Тимоха. Я – гений баскетбола!

– Да еще какой!

Партнеры по команде весело рассмеялись.

Смолин вставил наушники в уши и включил плейер на мобильном телефоне. И закрыл глаза… Пела его любимая группа "Демо":

На дубах-колдунах растут алмазы,

А под ними река течет на базу.

Золотые в реке живут пираньи,

Исполняют любые три желания…

***

Полет приближался к концу.

Миловидная стюардесса вышла к пассажирам в салон и объявила.

– Граждане пассажиры, мы прибываем в столицу Татарстана – Казань! Температура за бортом восемнадцать градусов тепла. Город встречает нас солнечной и хорошей погодой. Не вставайте со своих мест пока не приземлимся. Пристигните ремни. А баскетбольной команде "Московские звезды" экипаж самолета желает убедительной победы над местным "Строителем". Помните: мы за вас очень, очень и приочень болеем.

– Ура! Ура! – дружно закричали спортсмены. – Даешь победу! Виват!

Пассажиры заулыбались и подержали баскетболистов бурными аплодисментами.

…Самолет плавно заходил на посадку, летчики уже выпустили шасси. Вот и взлетная полоса…

Но лайнер вдруг накренился влево и его покачнуло. Раздался сильный удар: левое крыло задело бетонную дорожку, и часть крыла оторвало и унесло в сторону. Продолжая снижаться, самолет коснулся полосы передней стойкой шасси, которую тут же вырвало. Воздушное судно клюнуло вниз и ударилось о бетонное покрытие носовой частью фюзеляжа, после чего у фюзеляжа оторвало носовую часть, окончательно отвалилась левая часть крыла и сломалась левая стойка шасси. Основная часть фюзеляжа вылетела с взлетно-посадочной полосы, прокатилась более трехсот метров и врезалась в бетонный забор, взорвалась, и после чего ее охватило гигантское пламя. Носовая часть тоже встретилась с забором и тоже загорелась…

Тимофей не успел ничего понять. Жуткая боль захлестнула Смолина. Затем наступила темнота и боль растворилась.

…Душа Тимофея полетела наверх. По черному туннелю. А в конце его светилась белая точка. И вот эта точка начала постепенно увеличиваться. Наконец темнота исчезла – и все стало кругом белым бело! Словно зима наступила.

***

Тимофей открыл глаза…

Где это он?!

Какая-то гористая местность. Кругом – белоснежно-красивые, искрящиеся, как свежевыпавший снег, облака. И стелятся они так низко над землей, словно это не "небесные странники", а клочковатый туман. Трава и деревья ярко-ярко-зеленые. Великое множество красивых цветов. Они тоже весьма ярких и необычных тонов. Такие расцветки вряд ли можно увидеть на Земле. Где-то рядом в кустах раздается дружное пение птиц. И оно так сладко и приятно для слуха, что прямо бросает в экзальтированную дрожь. Такого божественного пения Тимофей никогда прежде не слышал. На душе стало легко и благостно. И не было никакой боли в теле, и крови тоже не было. Ни на рубашке, ни пиджаке, ни на брюках. Руки, ноги тоже были целы! Ни единого перелома, вывиха, синяка. Как это могло случиться? Ведь от его тела не должно ничего остаться после автокатастрофы! Что это? Куда он попал? Неужели это и есть тот самый рай, о котором говорят в земной жизни?

Вдруг возле Смолина появился пожилой убеленный сединой человек. Тимофей сразу узнал старика.

– Дед? Это ты? – удивился Тимофей.

– Да, внучок, это я, – ответил ему седовласый старик. – Рановато ты попал к нам, рановато. Честно говоря, мы не ждали тебя здесь так скоро. Но… от судьбы не уйдешь. Случилось, так случилось. Добро пожаловать к нам, в рай.

– Рай? Это и есть рай?

– Именно, он. Ты скоро будешь разговаривать с самим Богом. Это гору, на которой мы находимся, не видно на Земле, но она самая высокая в мире. Ее называют Олимп. Когда ты пойдешь вверх по этой горной дороге, то увидишь его…

– Кого его?

– Бога.

– А-а…

Вслед за дедом появилась когда-то умершие близкие и дальние родственники Смолина: бабушка, мать, дяди, тети, двоюродные братья и сестры. Они тоже тепло приветствовали Тимофея, обнимали его и целовали. Невероятное блаженство накрыла Смолина с головой: ему так приятно было общаться с родственниками, особенно с мамой. Она тоже, как и дедушка, сокрушалась по поводу того, что ее сын так преждевременно попал в Рай.

– У тебя так все удачно складывалось, – говорила она. – Спортивная карьера, хорошая красивая жена, сын… Я так радовалась за тебя. И вдруг… такая трагедия.

Смолин поник головой.

– Что поделать, мама, это судьба, теперь уже ничего нельзя изменить.

– Да, ничего нельзя изменить.

– Мам, я буду жить с вами?

– Нет, пока рано.

– А когда?

– Когда Бог решит.

– А когда он решит?

– Возможно, скоро.

– Когда я увижу тебя, бабушку и дедушку снова? – нетерпеливо спросил Смолин.

– Как Бог решит… – тяжело вздохнув, повторила мать Тимофея. – Теперь я буду ангелом-хранителем для твоего сына. Раньше я присматривала за тобой, да вот не уберегла.