Эндлесс Рейн - Любовницы космических пиратов

– Так как тебя зовут? – поинтересовался мужчина, скользя по мне оценивающим взглядом.

– Констансионелла Эвериника Лестраарж.

– Ох, ты ж блин, язык сломаешь! Буду звать тебя Коной, ты не против?

Поджав губы, я уставилась на капитана надменным взглядом, полным холодной ярости.

– Ну же, милочка, незачем на меня так злобно смотреть, – хохотнул он. – Если вашему высочеству так уж не терпится кого-то ненавидеть, то можете направить свои эмоции на помощника главы службы безопасности, который продал ваш маршрут. А у пирата дело малое – всего лишь по максимуму воспользоваться предоставленной возможностью и извлечь из нее выгоду. Сам только ваш звездолет, если продать его на запчасти, принесет немало деньжат! Что уж говорить о грузах, которые перевозились на нем, как часть вашего приданого. И, конечно же, об утешительных призах, – коварно проговорил мужчина. Наслаждаясь тем, как я вздрогнула, когда он провел ладонью по моей напряженной спине, затянутой в легкую, испачканную ткань пурпурного платья.

– Итак, вот как вы собираетесь распорядиться мной? – холодно выговорила я, всеми силами стараясь сдержать дрожь в голосе. – Просто забавный трофей для личных развлечений капитана пиратского корабля?

– А на что ты еще рассчитывала, Кона? – ухмыльнулся мужчина, пропуская сквозь пальцы шелковистые волосы цвета воронова крыла.

– Такого ценного заложника можно было бы использовать куда более рационально, – проговорила я, всеми силами стараясь выторговать для себя более оптимистичное положение, нежели постельная игрушка пиратов, кои частенько заканчивают тем, что болтаются в открытом космосе с перерезанной глоткой. – Например, меня можно было бы обменять на хороший выкуп. Думаю, возможность вернуть принцессу империи Вайндоз немало порадовала бы моих родителей и жениха. Их радость обернулась бы для вас куда большей выгодой.

– Ты слегка переоцениваешь себя, – хмыкнул капитан. – Да-да, тебя собирались выдать замуж за второго принца империи Райааз. Но, во-первых, попытаться обменять такую заложницу на выкуп – лишний раз подставляться и почти наверняка быть схваченным, а затем и казненным имперскими войсками. Во-вторых, ты всего лишь пятая принцесса, даже не первая или вторая. В-третьих, только невеста, еще не жена, и второго принца, а не первого. И в-четвертых, после того, как тебя похитили пираты, ты автоматически стала «испорченной»: обесчещенной, грязной, изнасилованной падшей женщиной, которая не пригодна для высокородного жениха.

– Вот только меня пока что никто не насиловал!..

– Именно, пока что, – прошептал мужчина в самые губы, с трудом удерживаясь от того, чтобы заклеймить их своим поцелуем. Но нет, еще рано. А потом – будто наслаждаясь выражением, застывшим в моих аметистовых глазах, добавил: – Хотя знаешь, даже если бы я к тебе и не притронулся, это не изменило бы твоего положения. Девственную плеву легко можно восстановить. А вот в то, что пираты не обесчестили-таки попавшую к ним заложницу, да еще и такую смазливенькую, никто попросту не поверит. Твоя помолвка все равно была бы расторгнута, а на новую, с политически выгодным женихом, рассчитывать и подавно не стоит. Следовательно, как заложница, которую можно было бы обменять на выкуп, ты абсолютно бесполезна. Так что я с чистой совестью могу оставить тебя своей игрушкой и нисколько не переживать по этому поводу.

– Даже так? – процедила я.

– Даже так, Кона, – улыбнулся капитан. – Потому можешь порадоваться, отныне ты в моем личном пользовании.

– Сейчас просто с ума сойду от счастья! – огрызнулась я, ощущая, как тормоза срывает от единственной мысли: кажется, теперь мне нечего терять, и хуже быть уже не может!

– А ведь действительно стоило бы, – пожал плечами мужчина, наливая себе вина в золотой кубок, который недавно ехал в багажном отсеке как часть моего приданого. – Поверь, ты сейчас далеко не в худшем положении. К тому же, я буду куда посимпатичнее того твоего женишка, – хохотнул он и, подмигнув, сжал мою упругую ягодицу. – Видел я этого принца и скажу, что на портретиках и видеозаписях он куда симпатичнее, чем в жизни. А в действительности тот еще урод! И я сейчас говорю не только о внешности. Этот индюк любит развлекаться с горничными, несмотря на то, хотят они этого, или нет. После девушки часто просто исчезают. Заметь, Кона, я знаю это не понаслышке. Одна моя давняя собутыльница как-то рассказывала, что такая судьба постигла ее кузину. Перед тем, как исчезнуть, та успела ей поплакаться о своих опасениях, вызванных взглядами, которые на нее бросал второй принц.

Стиснув зубы, я молча скосила взгляд. Конечно, я не пребывала в иллюзиях касательно святости высшего света. И все же, в подобное верить как-то не хотелось.

– Даже если это правда… – тяжело дыша, протянула я. – Почему ты решил, будто я должна радоваться тому, что ты, такой красавец, будешь насиловать меня, пока не надоест? – выпалила я, собрав в кулак всю свою ярость.

– Какие громкие слова, – вздохнул пират, обнимая меня за талию, и чувствуя напряжение в каждом мускуле молодого тела, которое, казалось, окаменело. – Ведь до сих про я был с тобой джентльменом, не так ли? – ухмыльнулся он и, неожиданно подхватив меня, повалил на скрипучую кровать, нависнув надо мной!

– О да, капитан! Сейчас вы ведете себя воистину по-джентльменски! – съязвила я, борясь с захватившей тело дрожью.

– А разве нет? – хитро поинтересовался мужчина, касаясь губами бледной шеи. – Между прочим, Кона… ты ведь летела не куда-нибудь, а на собственную свадьбу. То есть, через два дня все равно собиралась переспать с мужчиной, которого до этого ни разу не видела. Так в чем разница? Если же ты считаешь, что я недостаточно джентльмен… – ухмыльнулся капитан, а потом, неожиданно встав, потянул меня за руку и повел за собой. Не забыв при этом прихватить оставленный на столе кубок с вином.

Звездолет пиратов был не слишком большим, хоть и увешанным военными орудиями. Потому идти нам пришлось недолго.

Ничего не говоря, мужчина остановился возле закрытого смотрового окна. Когда же он, легким щелчком изношенного переключателя, открыл его, перед глазами предстал вид на палубу, защищенную от открытого космоса прозрачным куполом.

На этой самой палубе, заливаясь брутальным смехом и попивая, похоже, самое крепкое пойло, которое вообще возможно было достать, веселились пираты. Веселились вместе с пятью из семи фрейлин, сопровождавших меня (другие две, подозреваю, погибли при штурме). Дорогие одеяния давно превратились в грязные клочки ткани, нелепо свисавшие с молодых стройных тел. За растрепанные волосы, некогда уложенные в изысканные прически, грубо хватались сильные руки пиратов. И все они весело дрались между собой за право поскорее вонзить член в какое-нибудь из отверстий на телах юных придворных дам.