Джордж Мариус - Познать врага. Книга четвертая

– Сожгите все старые бинты, – сказал Вееб старцу. – Они только вредят. У меня есть новые.

– Нам нужен белый порошок, – сказал Деметрий. – Мои предшественники оставили записи, где указано, что волшебник лечил белым порошком. Он оставил нам его, но запасы давно закончились.

– Хорошо, но мне нужно знать, что это за белый порошок? Какие болезни он лечил?

– Он насыпал его на раны, в нос, в горло. Иногда разводил в воде и давал пить.

– Ясно, антибиотик. Пенициллин. У меня есть все. И другие лекарства, для более серьёзных болезней. Я отправляюсь в дальние страны, в дальние поселения, где делают эти лекарства. Но просто так они его не дают. Нужно что-то дать им взамен.

– Я понимаю, – кивнул старец. – Наши пастухи стригут шерсть и отвозят её к морю, чтобы обменять на рыбу, на воск.

– Да, но в других странах они меняют на жёлтый металл, а потом этот металл меняют на необходимые им предметы.

– Да, да. Я читал про жёлтый металл. Золото?

– Верно. Для вас оно бесполезно. Но в других поселениях…

– Такой обмен называют… торговлей да?

– Твоя мудрость поразительна, Деметрий.

– Я могу дать тебе золота, столько, сколько нужно на бинты и циолин, но мне нужно поговорить с вождём. Он будет рад выздоровлению сына. Олаф растёт хорошим охотником.

– Очень хорошо, Деметрий. Все больные скоро встанут на ноги. Я оставлю вам все, что у меня с собой. Только строго соблюдайте все пометки.

– Конечно, мы знаем слово «доза».

– Сын вождя встанет на ноги через два дня. Если захочет, то пусть сидит, но не ходит. Швы могут раскрыться. Через два дня я вернусь и осмотрю его. Я принесу ещё бинтов и лекарств.

– Да, волшебник. Я отведу тебя к вождю через два дня.

Они прошли в маленькое помещение, где жил Деметрий. Вееб передал ему антибиотики и болеутоляющие и объяснил, как их применять. Деметрий, умевший писать, сделал заметки деревянным стилусом на тонких кусках кожи, окуная его в горшочек с красной краской.

Вееб вышел из пещеры. Солнце уже опускалось за горизонт. Он быстро попрощался со старцем и направился к отряду велторов.

– Кажется, проблема с золотом решена, – тихо сказал он Тилону. – Как только мы его получим, я исчезну на неделю, но обязательно вернусь.

Замок, построенный Ардоном Ксафанионом, дедом нынешнего маркиза, стоял на высокой горе, окружённый толстой крепостной стеной с башнями и бойницами. Кроме замка во дворе стояли несколько хозяйственных и жилых одноэтажных построек для охраны и челяди. Всего за прочной оградой жили около восьми сотен душ, что давало Ксафанзунгу статус сельской столицы. С трёх сторон хорошо охраняемый город окружал обрыв. Въехать в родовое Гнездо Ксафанионов можно было только через главные ворота, к которым подходила крутая лента просёлочной дороги. Далее дорога круто обрывалась, а въезд осуществлялся через подъёмный мост, висевший на двух толстых цепях.

Частые посещения короля вынудили маркиза – тестя Его Величества – заняться благоустройством серпантина, поднимавшегося из долины, по настойчивой просьбе его дочери – королевы Элдариды. Старый вояка ворчал, что подходы к замку должны создавать препятствия врагу, а не устраивать ему комфортный проезд, на что дочь ответила:

– Если Архадор тебе враг, папочка, ты это ему прямо скажи.

Ардон проворчал себе под нос что-то непристойное и отправился присматривать за работой укладчиков камней. Треть дороги была завершена, но кроме мощения дорожникам пришлось практически заново проводить её. Они расширили тракт для свободного прохода кареты короля и сопровождающего отряда верховой охраны, приподняли края, чтобы Его Величество не ощущал дискомфорта от наклона при поворотах…

Маркиз Ксафанион обругал каменщика, обозвав его дармоедом, за то, что тот присыпал песком плохо выровненный камень мостовой. Пообещав выгнать его, если заметит подобное, Ардон направился к фамильному пантеону, расположенному через дорогу, напротив подъёмного моста.

Этим летом солнце нещадно жгло все вокруг. На ярком синем небе за много километров не было ни облачка. Старик решил посидеть под тенью раскидистого каштана, нависавшего над могилами его деда и бабушки, которых он хорошо помнил и любил. Ардон присел на прохладный камень, вытерев пот со лба платком. Посидев несколько минут, старик подошёл к колодцу. Он заглянул внутрь, недовольно покачав головой. Уровень воды от сильной жары был очень низким.

– Уже целый месяц не было дождей, – услышал он голос за спиной. – Не удивительно, что колодец засыхает.

Маркиз повернулся и осмотрел высокого люта, одетого в простые замшевые брюки и тонкую холщовую сорочку. На боку у него висела тонкая шпага из дунгарской стали, считавшейся самой дорогой и прочной.

– Мы знакомы? – спросил Ардон, не добавляя к вопросу знаков вежливого обращения.

– Нет, милорд. Я представляю одну очень высокородную особу, имя которой позвольте мне пока не называть. А меня самого зовите Номарион, милорд.

– Вы, похоже, издалека, – предположил маркиз. – Я бы сказал из столицы, исходя из вашего говора.

Ардон сел на могильную плиту деда, скрестив руки на груди.

– Милорд прав, – Номарион сделал лёгкий поклон.

– Вот только не пойму, что-то ещё есть в вашем говоре не столичное.

– Я родился и вырос на Дунгаре, милорд маркиз. Вы очень проницательны.

– Ах да. Клинок. Как я сразу не догадался, – упрекнул себя Ардон, покачивая рогами. – Старею… Вы так и не озвучили цель своего визита, бравый гартен.

– О, милорд прекрасно осведомлен. Вам известно слово «гартен» из дунгарского наречия.

– Да, в моем полку служили отличные мечники и фехтовальщики с Дунгара. Даже генералы с уважением обращались к ним – гартен.

– Это не просто обращение, милорд. Гартен означает «мастер клинка», – Номарион гордо поднял голову.

– Мне знакомо значение этого слова, сударь, – в словах маркиза появились нотки уважения. – Так по какой причине вы отправились в такую даль, Номарион?

– Высокопоставленная особа, которую я упомянул ранее, интересуется одним лютом, точнее, суккубом, без вести пропавшим много лет назад. Наши поиски указали на эту планету, в частности на Ксафанзунг, милорд. Вы, как полноправный владелец этих земель, могли слышать о некоем Л’Эторе.

– Хм… Такое редкое имя трудно забыть, сударь, – старик почесал когтями подбородок. – Я помню, что где-то слышал его.

Номарион засиял от радости, что с момента прибытия он тянул за удачную ниточку. Даже не ниточку, он видел перед собой уже толстый канат, за которым можно было следовать.

– Но моя память от старости все перемешала, сударь, – сказал Ардон, довольно ухмыляясь, к явному недовольству Номариона. – Вполне возможно, что суккуб служил в моем полку…