Бен Бова - Венера

Проснувшись, я увидел, что все шланги, трубки и иголки отсоединены от меня. «Интересно,- подумал я,- сколько же я спал?» Я ожидал, что с минуты на минуту появится Маргарита: может быть, она ненадолго вышла. Но я так и пролежал четверть часа в бессильном и беспомощном ожидании: она не показывалась. Наверное, вспомнил я, работает над этой конечностью, которая зацепилась за броню «Гекаты».

Ошарашенный и задетый таким невниманием к моей персоне, я откинул простыню и встал, точнее, сел. Голова у меня легко закружилась, но не от того, что я встал, а от того, что под простыней я оказался совершенно голым. И, насколько мог оглядеться, нигде не замечал своей одежды. Чьих же это рук дело?

Шатаясь, я встал, хватаясь за столик и пытаясь сохранить равновесие. Ничего себе - заснуть лицом в салате! Так все-таки - было оно или не было? - хотелось мне сейчас спросить у Маргариты. А что, если она вколола мне какое-нибудь наркотическое снотворное и… страшно подумать - воспользовалась моей бессознательностью?

Я наскоро обернулся простыней и вышел в коридор, направляясь в кубрик.

Там уже сидели Нодон и несколько его желтолицых узкоглазых собратьев.

Я принял их поздравления и заметил, насколько прибавилось ко мне уважения. Они смотрели на меня теперь совсем другими глазами. Затем задвинул за собой «шодзи» и свалился на койку, не боясь напороться на нож. Целых шесть свежевыстиранных рабочих комбинезонов лежало под ней - я нащупал рукой. Что это - дань уважения герою или грубый намек Фукса на оставшиеся вахты?

Отлежавшись немного, я оделся, и Нодон проводил меня до самой капитанской рубки. В командирском кресле сидела Амарджагаль. Спина ее была совершенно прямой, невзирая на долгие часы такого сидения, и длинные черные волосы ниспадали по ней, связанные в монгольский пучок.

- Где же Фукс? - поинтересовался я.

Все, вскочив с мест, учтиво пояснили, что капитан находится в своей каюте. Настроение экипажа явно переменилось к лучшему.

Уже на полпути к его каюте меня остановила Маргарита.

- Надо проверить капсулу,- сказала она с хмурым озабоченным лицом.

Я затаил дыхание:

- Да, в самом деле, давно пора.

- Ты готов?

- Конечно,- соврал я. Каждая мышца и сустав моего тела издавали болезненный стон. Голова, казалось, весила одиннадцать тонн. Почему именно одиннадцать - не знаю, не взвешивал, приеду на Землю - обязательно взвешу. А здесь вес не имел смысла, поскольку действовали иные законы тяготения. Руки тоже действовали, прямо скажем, плохо. Обтянутые блестящей искусственной кожей, они не вызывали, в отличие от последних, эстетического удовлетворения.

И все-таки капсула меня интересовала. Все-таки она тревожила умы. Там, сразу за входным люком, могли лежать десять биллионов долларов. Но точно так же они могли и не лежать там. Внутри мог оказаться только прах, пепел и зола. Все равно последняя надежда была там: все, что могло остаться от Алекса, хранилось в этой большой металлической сфере. Мой брат… Нет, уже не брат. Но мог быть моим братом. Не биологически, но все-таки братом моим он был. И лучшего брата я не ведал. И никогда я не представлял его никем другим, как старшим братом.

На пути в трюм Маргарита сообщила мне:

- Придется надеть скафандры. Капитан выкачал весь воздух из трюма.

- Зачем? - удивленно спросил я.

- Вакуумная очистка,- пояснила она.-- Чтобы свести до минимума риск заражения.

- А где он сам? - спросил я.- Где Фукс? Ему что, неинтересно осмотреть находку?

Она колебалась мгновение, прежде чем сказала:

- Он сейчас в каюте, занят расчетом траектории выхода на орбиту. Я уже говорила тебе. Наверное, ты потерял сознание и опять ничего не помнишь.

- Нет,- ответил я.- Сознания я не терял. Просто заснул. И только.

- Переливаний больше не требуется?

- Нет! И что, он до сих пор рассчитывает траекторию? Она что, такая длинная?

Она посмотрела на меня, как на больного.

- Но ведь эти расчеты производит автоматически бортовой компьютер.

Маргарита ответила просто:

- Он просил, чтобы ему не мешали. «Темнит»,- подумал я.

Мы уже подошли к трюму, вышли на уровень грузового отсека. Там был шкаф… нет, не стану его описывать, вам все равно его не представить… так вот, там располагался шкаф с четырьмя скафандрами.

Мы стали одеваться.

Через некоторое время Маргарита заявила:

- Ты знаешь, твой полет в «Гекате» совершенно вымотал его.

«Ага! - подумал я.- Вот где собака зарыта».

- Так, значит, он просто отдыхает, запершись в своей каюте?

Вновь легкое колебание, как будто она не решалась что-то сказать или просто боялась проговориться. Затем она произнесла, тихо и спокойно.

- Да, он отдыхает.

Как будто боясь разбудить Фукса. Можно подумать, он находился где-то рядом. Мы проверили скафандры друг друга, сверившись заодно с показаниями наручных компьютеров. Казалось несколько странным занятием разговаривать по внутренней связи с человеком, стоящим рядом в паре шагов. На выходе из воздушного шлюза первое, что бросилось мне в глаза,- бренные останки старушки «Гекаты». Корпус оказался обожжен и покорежен, местами оплавлен, местами по нему тянулись глубокие борозды-царапины.

Я участливо похлопал по корпусу перчаткой. Этот корабль был для меня как живое существо, хотя вряд ли он еще сможет когда-нибудь подняться в небо или повиснуть в плотном, как вода, воздухе Венеры.

- Ты обращаешься с ней так, как будто она живая,- заметила Маргарита.

- Ты права,- сказал я, сам удивляясь, какую сильную связь я чувствовал с этой глыбой металла.

В неверном свете я не мог разглядеть лица Маргариты за стеклом шлема, но был уверен, что она улыбается мне.

- По возвращении домой мы найдем ей достойное пристанище,- улыбнулась девушка. Твой корабль займет почетное место в одном из музеев.

Я как-то не подумал об этом. Идея порадовала меня. «Геката» сослужила свою службу: она заслужила почетный отдых. Моя прогулка вокруг покореженного корабля закончилась у спасательной капсулы, которая была по-прежнему заключена в могучие клешни. Капсула напоминала реликтовое яйцо какого-нибудь древнего мастодонта, на худой конец, птеродактиля. Тяжелое, оборудованное рукоятями и простым округлым люком, какими-то трубками, как в задней части старого холодильника, и маленьким лесом торчавших из него антенн. В два раза шире моего роста в диаметре, с прочной и толстой «скорлупой». Повсюду, куда ни глянь, иллюминаторы.

Маргарита показала на какое-то хитроумное устройство на дальней переборке.

- Придется вставить переносной аэрошлюз,- сказала она. Очевидно, она заранее обдумала всю операцию, шаг за

шагом. Мы прикатили округлый переносной аэрошлюз. Но, как оказалось, люк капсулы находился слишком близко к палубе.