Ирина Ростова - Директива 22

– Спасибо, да. У нас есть регистрационные данные этого фонда и сведения о его владельцах. Ну и устное согласие посла оказывать нам содействие. Он также хочет совместное заявление о том, что Созвездие тут не при чем, и они нам помогают.

– Шикарно, – Кин уселся в кресло рядом со мной. – Давай эти свои данные. Ай, Гиллернхорн, даже не открывай рот. Я знаю, что они не твои, а фонда.

– Ну вот, – деланно расстраиваюсь я, перекидывая полученную информацию на терминал. – Уже и слова не скажи. Тиран вы, господин Кинслеер.

– Так, – Кин оперся на ручку моего кресла, перевешиваясь через меня и близоруко утыкаясь почти в самый монитор. – Кирс-ло-Лланнренн, Джонатан Хастингс, Элснер Горун. Элснер – женское имя?

– Да, причем маворское, – морщу нос я. – «Кирсло» – сидхе.

– Звучит, как ругательство.

– И не только звучит, – соглашаюсь я и тыкаю пальцем в экран терминала. – Пометку видишь? Личный друг Тира.

– Просто чудесно, – нехорошо обрадовался Кин. – Только этого говна нам не хватало.

– А мы вообще рассматриваем вариант, при котором фонд ни при чем, их просто использовали для вывода денег?

– Мы все варианты рассматриваем. Но чем больше мы рассматриваем, тем больше некоторые нам не нравятся.

– Ничего удивительного, – ворчу я.

– Однако, – над нами, вглядываясь вместе с нами в экран, нависла Дип. – С учетом того, что мы не можем достать деньги из Созвездия без помощи Созвездия, это была прекрасная идея. Но если деньги еще на счете Фонда, то, как бы, рыльце в пушку. Или их пытались подставить, но я не могу себе представить, кому это могло быть нужно.

– А, может, наш хакер просто хочет счастливого будущего для детей Созвездия, и украл деньги для них. Такой благородный разбойник, – предполагаю я, скашивая глаза в вырез рубашки Дип, который оказался чересчур близко. Кин тут же засек это и показал мне кулак. Я послушно перевожу взгляд на его руку, потому что в сотый раз смотреть на профайлы лидеров фонда на экране не собирался. Главные вещи я уже понял, а в деталях поколупаюсь попозже.

– Угу, и работает он, наверное, учителем программирования в школе, – без энтузиазма согласилась девушка. – У нас, таким образом, два направления проверок. Во-первых, нам надо понять, не замешаны ли «Дети науки» в краже денег сами, это раз. Во-вторых, надо продолжать распутывать сам способ кражи. Конечно, во всех банках и свои расследования ведут, и из Управления кибербезопастности туда наслали людей, но нам тоже не стоит складывать лапки и ждать, пока принесут результаты. Хакеров и суперпрограммистов среди нас нет, это не наш профиль, но, может, мы можем что-то выцепить на своем уровне.

– Все, в общем, при деле. Всем нашлось занятие, – проворчал Кин.

– А какие вообще правила с этими счетами благотворительными? – спрашиваю я, поскольку никогда с ними не сталкивался, ни в какой роли.

– Ну, по соглашению, благотворительные фонды могут иметь алиас счета в одном из местных банков, на который можно перевести деньги, как на внутренний, по простым реквизитам и без комиссий и все такое. При этом поступившие средства через систему межбанковских переводов сразу передаются на основной счет за рубеж. Это сделано для того, чтобы освободить, э, добрые дела от финансовых и бюрократических нагрузок.

– Пастбище для криминала, – фыркаю я.

– Ты просто злой, – укорила меня Дип и, наконец, выпрямилась и отодвинулась, видимо, прочитав с экрана все, что собиралась.

– Я тоже считаю, что этим провоцируются финансовые махинации, – пожал плечами Кин, становясь на мою сторону.

– Ты тоже злой, – отвесила и ему Дип, но при этом она улыбалась. Видимо, против злобы Кина она не имела ничего против.

– Практически дипломировано злой, – с гордостью подтвердил Кин.

– Вообще-то, все супер-крупные переводы должны одобряться вручную. Но наш хакер хитрее этого, конечно же. Он разбил все суммы на не-одобряемые части и ссыпал их на этот счет с паузами, достаточными для того, чтобы скрипты безопасности не среагировали.

– Хитрый хрен, – прокомментировал Кин.

– И хорошо осведомленный, – я задумчиво чешу шрам на щеке. – То есть, получается, все переводы прошли автоматически, без какого-либо участия операторов.

– Почти, – Дип снова перегнулась вперед, обдавая меня сладким запахом ванильных духов, и вызвала файл со своего терминала на экран. – Вот, смотрите. Тут вообще очень интересная схема: вот это наши ограбленные банки, из них деньги уходят одним переводом резко и фьють, и уже на первой инстанции рассыпаются на мелкие суммы, которые отслеживать – весело, но муторно. Сейчас, собственно, за каждым кредом бегают и ищут, как что шло.

– А как мы поняли, что в итоге все ушло именно в Созвездие?

– По общей сумме. Она совпадает. Но, вообще-то, поймали по активности –совокупному объему переводов.

– То есть, это могли быть и не те же самые деньги, – делаю рискованное предложение я.

– Ну, щас, и откуда, простите, столько бабла еще могло было взяться? Вот так с куста по щелчку? Это пять миллиардов кредитов, Иль. Пять, мать его, миллиардов, это бюджет какой-нибудь чахлой планетки за год!

Я не убежден.

Я видел исчезновение в никуда и больших сумм. И их возникновение из ниоткуда, как по мановению фокусника, у каких-нибудь зажравшихся олигархов.

– Будет смешно, если это в самом деле другие деньги, а искомая сумма канула куда-то между пунктами А и Б.

– Оставим эту проверку на совести кибербезопасности, – отмахнулась Дип. – Вот тут, перед пунктом “Б”, есть тоже цепочка банков, которые совершали финальные операции. Их больше, как ты понимаешь, намного больше, чем исходно «бомбанутых». И вот тут есть некий банк «Фаради», где вполне легитимный на первый взгляд перевод на легитимную сумму сначала заблокировали, а потом одобрили. Хотелось бы знать, что там случилось.

– Слабая зацепка, – сетую я. – То есть, конечно, проверим, но… может лучше озадачиться вопросом все-таки проверки всего пути, и выяснить, что за счета, через которые проходили все эти операции? Не анонимные же они. Если они были взломаны, то кем, если они чьи-то, что чьи?

– Я понимаю твое желание сидеть на попе ровно, – сказал Кин. – Но я собираюсь проверить «Фаради». Ты со мной?

Я мысленно оцениваю ситуацию еще раз и киваю.

– Ладно. Все равно сейчас яйцо не высидим.

– Приличные мужики яйца не высиживают, – ввернула Дип. – Они их с гордостью носят!

На этот раз неприличный жест мы показали ей оба и разом, но она только захохотала в ответ.

И мы таки изображаем приличных мужиков – с гордостью несем обозначенные части тела на дальнейшее задание.

– Во всем этом деле есть что-то непередаваемо дурацкое, – делюсь своими ощущениями я, пока мы едем во флаере с автопилотом до банка «Фаради». Ехать далеко – это от нас край географии, но недостаточно крайний, чтобы прибегать к скоростному транспорту.