Оксана Малинская - Обожженные

– А ты не пойдешь на тренировку?

– Я? – Эм неожиданно смутилась и покраснела. – Ну, вообще-то мне нужно доложить Октодору, что аэроборд 7 в прекрасном состоянии…

– Да потом доложишь, – отмахнулся Стив. – Тебе же тоже нужно поддерживать форму.

– Ну, – девушка немного помялась, но потом сдалась. – Хорошо, я пойду. Только мне сначала переодеться надо, – она с сомнением оглядела свое черно-синее деловое платье и туфли на небольшой платформе.

– Ладно, – улыбнулся Стив. – Увидимся в зале.

И он, насвистывая, двинулся по коридору, то и дело ударяясь головой об потолок. Эм тихонько рассмеялась и задумалась, почему ей вдруг стало радостно на душе?

Сон в одиннадцать часов утра совершенно не шел. Я тупо пялилась в чернильно-черный потолок над моей головой, и мне казалось, что надо мной зависла черная дыра, которая вот-вот затянет меня туда со всеми моими глупыми чувствами и эмоциями. Потолок был матовый, так что я даже не видела своего отражения. Да и была ли я на самом деле или то, что от меня осталось – лишь легкое эхо той, которой я была раньше?

Сейчас в нашей с Лорой комнате было тихо. У нас нет личного монитора, а палм я забыла ночью поставить на зарядку, так что заняться мне было решительно нечем. Ничто не отвлекало меня от моих грустных мыслей. Однако я все же вяло от них отмахивалась, разглядывая нашу небольшую комнату. По размерам больше напоминающая каморку, чем комнату, она была просто черной с белыми спинками наших кроватей и скучным серым постельным бельем. На небольшом прикроватном столике лежал мой палм, выглядевший совсем одиноко на этой гладкой черной поверхности, а в углу лежала сумка с моей немногочисленной одеждой. Шкафа не было, и наша одежда наверняка бы помялась, если бы не была из специальной ткани, которая просто физически на это не способна.

Дверь в комнату сдвинулась, и я увидела русоволосую голову Вадима, нерешительно заглядывающую внутрь:

– Кендис? Можно мне зайти?

Я сухо кивнула, даже не сменив позы и продолжая пялиться в потолок. Вот уже месяц я ходила на тренировки, где нас учили правильно сражаться с гармонианцами, выживать в условиях бури и всякому такому прочему, когда мы выберемся из этой мышиной норы на поверхность, чтобы отыскать, наконец, это средство поражения. Я всегда старалась выкладываться по полной, не давая ни одной мысли или чувству отвлечь меня от главной задачи: победить гармонианцев. Вот тогда я смогу подумать и обо всем остальном. Но пока нельзя. И сегодняшнее происшествие лишнее тому доказательство.

Когда я снова перевела взгляд с потолка на комнату, я обнаружила, что тренер пришел не один. С ним также пришел Локи, уже переодевший свой костюм, в отличие от меня.

– Как ты себя чувствуешь? – с легким беспокойством спросил Локи. – Тебя не сильно ударило?

– Ты не ходила к врачу? – с тем же тоном произнес Вадим. – Возможно, у тебя сотрясение мозга.

– Еще раз прости, я этого совершенно не хотел, – продолжил Локи.

Я лишь раздраженно закатила глаза и оставила их вопросы без внимания. Да, я ударилась головой, но это не значит, что нужно вести себя со мной так, как будто я больная.

Эта парочка по-прежнему была здесь, так что я устало перевела свое тело в сидячее положение. Теперь я больше не видела потолок, напоминающий кусок бездны, вырезанный прямо у меня над головой. Но легче мне от этого что-то не стало.

– Кендис? – кажется, мое молчание встревожило Вадима еще больше. – Ты точно в порядке?

– Да в порядке я, – выдохнула я. – Просто что-то настроения нет.

– Ну, раз ты в порядке, тогда, может, сходишь на сегодняшнее собрание? – спросил Локи. – Октодор объявил. Кажется, в этот раз он собирается сказать что-то важное.

– Хорошо, я приду, – кивнула я. – Это все?

– Пока да, – кивнул Вадим и потянул Локи за рукав комбинезона. – Пойдем, ей нужно отдохнуть.

Локи смерил меня подозрительным взглядом, но позволил себя увести. Я вздохнула с облегчением, снова легла на спину и посмотрела наверх.

Здравствуй, бездна.

Время шло к полудню, все больше и больше людей и доранов выходило из своих комнат и начинало передвигаться по поселению. У каждого из них были свои задачи. Кто-то отвечал за готовку, кто-то за уборку. Бытовые техники чинили неполадки. Некоторые дораны проводили занятия по аренологии – науке о песке, на которых люди изучали то, что можно было сделать с доранским песком. Специалисты по световолокну и компьютерам разрабатывали необходимые для жизни в бункере приборы, Октодор и его приближенные координировали деятельность лагеря. Смена Вадима закончилась, за тренировку боевой группы взялся другой человек, а сам мужчина тем временем направился в медицинский отдел.

Коридор, ведущий в медицинский отдел, пропах лекарствами, доносившимися из палат и ординаторской. К сожалению, врачей было не так много, работали тоже посменно, но и, в конце концов, здесь не так уж часто ранились – в большинстве случаев защитные костюмы предохраняли от травм, если только не застать человека врасплох, как постоянно происходило с Лорой. Вспомнив девушку, Вадим недовольно покачал головой: не то что бы она ему не нравилась, просто он не понимал, какого черта она упорно пытается пройти в боевую группу. Ясно было, что среди оперативников ей совершенно не место. Хотя, с другой стороны, какое применение в их колонии могло бы найтись певице? Если бы она еще хоть что-то умела, кроме как петь и сочинять музыку… Но увы, увы.

Дойдя до двери ординаторской, которая оказалась задвинута не до конца, он осторожно коснулся ее и заглянул внутрь.

За монитором, вделанным в стену, сидела женщина лет тридцати на вид со светлыми волосами, убранными в пучок. Ее тонкие руки порхали по экрану и, похоже, вбивали какие-то данные. Она, кажется, даже не заметила, что в помещение вошли, настолько она была погружена в работу. Вадим откашлялся, и она поспешно вздрогнула и обернулась.

– Вадим, ты меня напугал! – воскликнула она, моргнув глазами, одним серым, другим оранжевым.

Вадим невольно залюбовался ее идеальной формы овальным лицом, редким цветом глаз и тонкими пальцами. Однако он пришел сюда по делу, и не следовало об этом забывать.

– Прости, Грейс, – вздохнул он и приблизился. – Я только хотел узнать, приходили ли к тебе сегодня Лора Форман и Кендис Гиббс, и если да, то насколько серьезны их травмы.

Пока Грейс послушно поворачивалась к монитору и начинала проверять сегодняшние записи, Вадим задумался о нелегкой судьбе этой женщины. Около семидесяти лет назад ее отец, Джошуа Хогарт, покинул Землю для того, чтобы поселиться на планете Дора и изучать жизнь на ней. В то время многие дораны относились к людям с подозрением, принимали их, но неохотно, поэтому человеческой расе приходилось на планете нелегко. Джошуа долго приходилось завоевывать себе место под солнцем, доказывая всем, что он не просто турист, а самый настоящий ученый. Он устроился работать в одну фирму, специализирующуюся на производстве средств регенерации, способных отрастить вам руку, если вы ее потеряли, и именно там встретил Амодору. Плененный ее инопланетной красотой, он сразу же влюбился. К счастью, и она испытала те же чувства. Однако общество было настроено негативно против брака людей и доранов, так что им долго приходилось скрывать свои отношения, а когда родилась Грейс, то и ее. Грейс оказалась удивительным гибридом человека и дорана: у нее были человеческие лицо, кожа и волосы, но вот один глаз был оранжевым, на руках было по шесть пальцев. К какому виду стоило ее отнести? Родители этого не знали. Долгие годы девочка провела взаперти, пока однажды в результате неудачного эксперимента из одной из лабораторий завода, на котором работали ее родители, не вырвалось чрезвычайно опасное вещество. Оно поразило многих людей, в том числе Джошуа и Амодору. Они умерли. Девочку вскоре нашли и долгое время не знали, что с ней делать. В растерянности ее продержали год в больнице, изучая, а потом просто решили смириться с самим фактом ее существования. Ей разрешили пойти в школу и выучиться на врача. Что Грейс и сделала. Она смогла жить нормальной жизнью до тех пор, пока гармонианцы вдруг не решили захватить мир.