Адам Робертс - Стена

– Да, он ушел от нас, – подтвердил дед справа.

– Вы преследуете его. Почему вы похожи на моего деда?

– На деда?

– Когда я был ребенком, – начал объяснять Тигхи. – В моей деревне…

– А, – понимающе произнес дед в центре. – Это был один из районов, где проводил свои эксперименты человек, которого ты называешь Чародеем. Он внедрил наших и своих двойников – украденные варианты – в нескольких местах. Однако ты не один из нас: ты отпрыск одного из нас.

– Возможно, ты – отпрыск отпрыска, – предположил дед справа.

– Несомненно, это более отдаленная генетическая связь.

– Говоришь, твоя мать удалила часть биоэлектронных средств, вживленных в твою голову? Когда это случилось? Когда ты был младенцем?

– Что за эксперименты проводил Чародей? – спросил Тигхи.

В самой середине его головы возникло какое-то щекочущее ощущение, которое никак нельзя было назвать приятным. Он взялся обеими руками за голову и принялся массировать и тереть кожу лица и череп. Однако все было безрезультатно, ибо источник зуда находился в самом центре мозга.

– Он хочет того же, чего и мы, – сказал дед в центре. – Мы должны вернуть мир в горизонтальное состояние. Такое опасное существование противоестественно сути человечества и не может дальше продолжаться.

– Риск, – произнес задумчиво Тигхи, – суть существования.

– Метафизика, – сердито заявил правый дед. – Не скреби так сильно свой затылок!

– Вы вживляете детям в головы всякие свои мудреные штучки, – сказал раздражительно Тигхи, – а после того, как дети вырастают, отрезаете им головы и думаете, что это поможет перевернуть мир. Странные дела.

– Наш Возлюбленный, – сказал центральный дед, и в его голосе прозвучало нечто, похожее на благоговение, – вынашивает самые амбициозные планы. Он намерен превратить человека в машину для управления гравитацией, используя такой же принцип конвертирования энергии в гравитационное сопротивление, на каком основана конструкция кораблей, подобных этому. Человек должен быть способен преломлять гравитационное поле в локальном контексте. Это захватывающая мечта.

– Невозможная мечта, – сказал правый дед.

– Это не единственная цель, которую он преследует. В частности, он хочет власти, и он испытывает механизмы, которые развились в умах генетически подходящих субъектов. Ему нужен механизм, который функционирует в полной гармонии с сознанием. Задача не из легких.

– Вы восхищаетесь им, – сказал Тигхи.

– Конечно.

– И все же хотите уничтожить его.

– Конечно. Естественно, он хочет уничтожить нас. Он был одним из нас. Мы были Возлюбленными вместе, пока он не бросил нас.

– Он пытался убить меня? – спросил Тигхи.

– Ну, вообще-то, – уклончиво ответил правый дед, – мы обычно уничтожаем плоды его экспериментальных забав. Если позволить им и дальше ползать по стене и размножаться, это может привести к опасным, непредсказуемым последствиям.

– Не убивайте меня, – произнес Тигхи отрешенным, безразличным голосом, испытывая двойственные чувства. – У меня есть важная информация о нем. Я сообщу ее вам в обмен на мою жизнь, если вас это устаивает.

Последовала пауза.

– Похоже, – сказал центральный дед, – мы не можем получить доступ в твою текущую память. Не хватает кое-каких деталей.

Тигхи опять посмотрел на них: в центре теперь стоял краснокожий дед, который мгновением раньше – юноша был уверен в этом, – стоял справа. А на его месте теперь был дед с кожей, похожей на жидкое масло. Когда они поменялись местами? Он не мог припомнить, чтобы видел это.

Воздух наполнился пронзительным резким запахом явно искусственного происхождения. Через пару минут уже ничем не пахло. Затем в поле зрения Тигхи появились какие-то призрачные шарообразные существа, плававшие в воздухе.

– Что происходит? – удивился юноша.

– О какой информации ты говоришь?

– У Чародея есть пещера во льдах, – ответил Тигхи. – Там его запасы продовольствия и много трупов. Он сам показал мне это место. Я нашел там пистолет и выстрелил в него.

– Сказки, – проговорил краснокожий дед в центре. – Метафизика. У него теперь новая кожа с микрофиламентным слоем. Никакая пуля его не возьмет.

– Я метился в его глазницы, – пояснил Тигхи, закрывая глаза.

Но даже с закрытыми глазами юноша видел окружающее в мельчайших подробностях, словно его веки были прозрачными. Он даже начал сомневаться, что закрыл глаза.

Лицо темнокожего деда опять медленно растянулось в улыбке.

– Ему это наверняка не понравилось.

– Он сказал, что вставит себе новые глаза, – сказал Тигхи.

– Разумеется. Это ему по силам, – согласился дед, стоявший справа.

Все трое вдруг пропали из виду, и вместо них перед юношей поплыли голубые треугольники в белом пространстве.

Затем они вернулись: три версии одного и того же человека – черный, красный и шершавый. Порядок, в котором они расположились, опять изменился.

– Я не совсем понимаю… – начал было Тигхи.

– Мы должны принести свои извинения, – сказал темнокожий дед.

– В том, что ты оказался втянутым в наши разборки, нет твоей вины. Мы делаем крупные ставки в своей игре, ну а отдельные личности, – они на втором плане. Тем хуже для них.

Место, которое он занимал, внезапно опустело. Там подвилось пятно серого цвета, по которому шли крест-накрест мерцающие полоски. Затем темнокожий дед снова материализовался на прежнем месте.

– Будущее всего… – сказал краснокожий дед. – Нам нужно вернуть мир к горизонтальному состоянию. Тогда жизнь может начаться снова.

– Люди все равно будут падать, – возразил Тигхи. – Такова природа всего живого, и не важно, где жить, на стене или где-либо еще. Люди все равно будут падать.

– Наш Возлюбленный допустил глупую ошибку, – сказал темнокожий дед. – Мы вскоре уничтожим его.

– Он возлагал на меня большие надежды, – медленно проговорил Тигхи. – Думал, что я займу важное место в его планах.

– Мы полагаем, что он надеялся уничтожить нас с твоей помощью, – хором произнесли все трое.

Затем один из них, выдавив из своего горла какой-то хлюпающий звук, который можно было принять за смех, добавил:

– У тебя в голове неполный комплект биоэлектронники. Кое-что выросло, благодаря чему мы смогли подключиться к тебе. Однако все это на примитивном уровне.

– Когда вы схватили меня своим металлическим усом, – сказал Тигхи, вдруг почувствовав обиду за такое бесцеремонное обращение, – вы очень больно прищемили мне кожу на пояснице! Она до сих пор болит. Вы были не слишком осторожны.

– Однажды… – начал темнокожий дед.

Из всех дедов остался он один. Интуиция подсказывала Тигхи, что те двое не исчезли, а по-прежнему присутствуют здесь, однако в нематериальной форме. А может, их там и вообще никогда не было. Конечно, сейчас он мог видеть только темнокожего деда, очертания которого выделялись на фоне тусклых голубых вспышек. При каждой такой вспышке в голове Тигхи начинали покалывать острые иголочки.