Адам Робертс - Стена

– Ногти, – сказал Тигхи.

– Да, но гораздо толще, как когти у кошки, и таких когтей десятки во всю длину тела. – Издав тихий вопль отчаяния, Ати отказался от дальнейшего объяснения. – Они сожрут тебя! Раскромсают твое тело на мелкие кусочки своими когтями и челюстями.

Тигхи содрогнулся от ужаса.

– И они живут в Сетчатом Лесу?

– В самой его глубине.

Тигхи печально покачал головой.

– Я не понимаю, – произнес он, – почему мы должны идти через Сетчатый Лес.

– Потому что Отре живут по ту сторону Сетчатого Леса.

– Но почему мы должны совершать пеший переход вместе с остальными частями армии? Разве мы не могли бы полететь на наших змеях?

Ответом Ати был искренний, пронзительный смех.

– Для флатара ты слишком невежествен. Я уже много раз говорил, что вместо мозгов у тебя дерьмо. Ветры не дуют в том направлении, вдоль стены. Мы не можем лететь на восток. Вверх, вниз, к стене, от стены, да. Но на восток, на запад летать очень трудно. Непредсказуемо. – Он снова рассмеялся. – Флатар должен знать такие вещи.

Тигхи покраснел и опустил голову, а затем, ощутив внезапный прилив энергии, бросился на Ати и повалил его на землю. С веселым хохотом юноши стали бороться, катаясь по пыльному полу пещеры. Они дурачились так, пока один из товарищей по платону не разнял их, дав каждому хорошего леща.

После завтрака они разобрали свою поклажу и, построившись в колонну, тронулись в путь. Уолдо шагал позади. Вначале флатары соблюдали строй и двигались почти в образцовом порядке. Тигхи шел впереди Ати и позади Равилре. Однако через пару часов дисциплина начала падать. Уступы, по которым они шли, были широкими, и люди стали забегать вперед, чтобы поболтать с теми, кто шел перед ними, или, наоборот, останавливались, чтобы поднять какой-то диковинный камешек или сорвать красивый цветок. На всем пути им попался всего лишь один дом, и тот был совершенно пуст, как и все прочие дома, которые встречались им до этого. Несколько парней забежали внутрь. Тигхи благоразумно остался у входа. Брошенный дом внушал ему необъяснимую тревогу.

– А ну живо назад! – рявкнул Уолдо, шедший сзади. – Держать строй! Флатары, помните о дисциплине!

Они шли весь день, а солнце нещадно палило своими лучами. Боль толчками отдавалась в ноге Тигхи. Все утро Равилре болтал без умолку, но когда солнце перевалило за пятьдесят, замолчал. Вместо этого он принялся подбирать с пыльной дороги камни и бросать их как можно дальше.

– Не стоит этого делать. Ты можешь попасть в змей или калабаш, – предостерег его Тигхи.

– Сегодня в воздухе нет змеев, ты, идиот, – огрызнулся Равилре. – Ты совсем тупой. – Проворчав что-то нечленораздельное, он взорвался: – Когда мы вступим в бой, они будут бросать в нас не камни. Чертов варвар.

Подобрав с дороги еще несколько камней, он кинул их через плечо, стараясь попасть в Тигхи. Брошенные наугад камни пролетели мимо. Равилре погрузился в молчание.

Солнце неудержимо карабкалось все выше и выше, и после многочасового пути впереди наконец-то показался Сетчатый Лес.

Он поражал своей необъятностью. Сначала флатары увидели лишь смутное пятно, темневшее впереди. Однако когда подошли ближе, пятно превратилось в сплошную массу растительности, распространявшуюся вверх и вниз по стене, насколько хватало глаз. Ее поверхность волновалась подобно воде в лоханке во время умывания. Только эта рябь была заморожена во времени и увеличена во много сотен раз. Она имела цвет, какого Тигхи никогда еще прежде не видел; настолько густо-зеленый, что он воспринимался почти как иссиня-черный, гораздо более темного оттенка, чем зелень травы.

По мере того как они приближались, эта форма, казалось, все больше и больше устремлялась в небо. А затем напрочь заслонила небо собой.

Эта форма, темнота, выпиравшая из стены мира, подавляла Тигхи. Долгий переход отнял у него все силы. Юноша еле переставлял ноги, и странный лес явился как бы материальным выражением его собственных тревог. Между тем и другие флатары наверняка испытывали схожие чувства, если судить по тому, как они замедлили ход и понурили головы. Очевидно, Сетчатый Лес вызывал у них не лучшие ассоциации. Однако Равилре, в отличие от остальных, вел себя иначе. Он подтянулся, и его походка стала пружинистой. Он теперь энергично выбрасывал при ходьбе ноги, будто козел, разминающийся утром после ночи в хлеву.

Тигхи без труда распознал в этом напускную браваду, но тем не менее не мог не отдать должное такому поведению.

Внезапно Равилре повернулся и резко ткнул пальцами в затылок Ати:

– Ты помечен.

Ати засмеялся.

– Ты помечен, – опять сказал Равилре, проделав такую же шутку с кем-то еще. – И ты тоже, и ты.

Он подошел к Тигхи.

– Я хочу задать вопрос, который мы никогда не задавали тебе в лагере, – сказал он. – У тебя когда-нибудь была женщина?

– Да, – тут же ответил Тигхи.

Однако его сердце тревожно екнуло. Флатары тем временем забавлялись. Одни издавали громкие вопли и слушали многократное эхо, другие играли в салочки, стараясь засалить друг друга брусами от змеев, которые держали на плече или под мышкой. Увернуться от чужого бруса и, в то же время, не попасть в кого-нибудь своим было непросто. В веселой неразберихе парни и девушки на несколько минут забыли о войне и подстерегавших их опасностях.

Откуда-то сзади раздался окрик Уолдо:

– Держать строй, не сходить с тропы!

– Я засалил тебя. Нет, ты не попал.

– Флатары, не покидайте тропу! – прозвучал совсем рядом голос Уолдо.

Юноши, девушки успокоились и возобновили движение с более или менее правильными интервалами. Тигхи никак не мог приладить поудобнее тяжелый продольный брус, который ерзал по плечу, стирая его в кровь. Впереди, подобно гигантской шевелюре, виднелась темная масса, которая совершенно изменила очертания стены мира. Шедший позади Ати тихо бубнил что-то на своем языке. Сначала Тигхи прислушивался, пытаясь понять, однако незнакомые слова и тихий голос делали это занятие бессмысленным. А вот смысл реплик, которыми обменивались другие флатары, был ему более или менее ясен.

– Что это? – спросил Тигхи, и его голос, не имевший конкретного адреса, повис в воздухе. – Что там, впереди?

Он знал ответ, однако в том, что никто из флатаров не говорил об этом, было нечто пугающее.

Задав свой вопрос, Тигхи как бы нарушил какое-то негласное табу, и все разговоры прекратились. Никто не ответил ему.

Тигхи попытался сосредоточить все внимание на тропе. Уступ здесь значительно сужался, но саперы расширили его с помощью досок с неровными краями, которые прогибались и скрипели под ногами. Интересно, подумал юноша, сколько же людей прошло по этому искусственному уступу с тех пор, как его сделали саперы, а главное, достаточно ли он прочный. У него противно засосало под ложечкой, и Тигхи сдвинулся ближе к стене. Пусть уж лучше левая нога ступает по настоящей земле, сотворенной Богом.