Александр Ранецкий - Мятеж воина

Выпрямившись, вытянувшись всем своим тоненьким гибким телом и чуть покачиваясь из стороны в сторону, раанская королева что-то напевала негромким мелодичным голоском, и то же странное эхо разносило это пение по всей пещере, гипнотизируя, заглушая все чувства, кроме одного – необузданного желания. Эвинд понял, что раанка – воплощение его самой сокровенной мечты о женщине.

Роговые щитки на теле королевы были серебристо-голубоватыми и напоминали облегающий костюм от самого дорогого модельера, чешуя на лице была изящной, как изысканный макияж. Огромные черные глаза, продолговатые и немигающие, светились изнутри каким-то завораживающим огнем. Ни почти отсутствующий, как у всех раан, нос, ни маленький безгубый рот не портили впечатления: королева была совершенством, единственной и неповторимой в своем роде.

Пение раанки становилось все громче и громче, эхо отражало ее голос и наполняло им зал. Секунд-лейтенант почувствовал, что пульс у него зашкаливает, глаза заволакивает красная муть.

Штурмовик рядом с Эвиндом сдернул с головы шлем и шагнул вперед, трясущимися руками нащупывая застежки панциря. Второй десантник, тоже без шлема и оружия, нагнал его, ударил в незащищенный затылок, повалил в жидкую грязь. По всему залу Черные Шлемы с рычанием срывали броню, оборачивались один к другому, готовясь в рукопашной отстоять свое право на обладание раанской красавицей. А королева продолжала беззаботно петь, будто ее не касалась кровавая усобица, которая должна была вот-вот разразиться в зале. Женщина должна ждать, пока мужчины сводят из-за нее счеты; ее плоть будет наградой только единственному победителю.

Эвинд тоже огляделся в поисках противника, готовый убить любого, кто посмеет встать между ним и королевой. Но такого не нашлось – штурмовики были слишком заняты друг другом. Повсюду текла мерцающая в красноватом свете пещеры кровь.

Словно ища защиты от всеобщего безумия, раанская королева наклонилась к Эвинду и протянула ему тонкую девичью ладонь.

Двое дерущихся десантников подкатились прямо к королеве, едва не сбив ее наземь, и ей пришлось увернуться гибким гадючьим движением. На миг она повернулась к Эвинду боком, и секунд-лейтенант увидел, что тонкий торс богини-девственницы был насажен на волочащееся по грязи бесформенное основание, похожее на короткий, чудовищно раздутый змеиный хвост. "В своем убежище она зачинает от лучших воинов, – всплыли в памяти слова Дона Аньо, – и возвращается в свой клан готовая производить солдат более совершенных, чем все предыдущее поколение".

Великая Мать по-прежнему протягивала свою серебристую руку, и пробужденное ею желание не угасало даже сейчас. Эвинд закричал и качнулся вперед, понимая, что уже не в силах остановиться, что отвращение, ужас и страсть должны выплеснуться из него теперь же… Разрядник у него на плече ожил, пухлый шар огня ударил прямо в лицо королеве. Она отлетела назад и впечаталась в стену, извиваясь в судорогах, а Эвинд все стрелял и стрелял, пока от прекрасного торса Великой Матери и его уродливого продолжения не осталось ничего – только глубокая, сочащаяся струйками расплавленного камня выемка в стене. Секунд-лейтенант сорвал с головы шлем и упал на колени в грязь. Руки предательски тряслись, ткань одежды в паху была влажной. Эвинда тошнило.

Пошатываясь на неверных ногах, подошел командир штурмовиков. В темноте его лицо казалось бледным пятном, одна рука, по-видимому, была сломана.

– Отряд, смирно! – рявкнул его аудиоусилитель. – Слушать мою команду! Заложить мины в этом вертепе. Командирам звеньев доложить о потерях. Связь-оператору сообщить на бот, что задание выполнено. Пусть пилот передаст это "Непобедимому". Связь-оператор, в чем дело?

Все еще заторможенный, чудом уцелевший связист дрожащими руками настраивал свои приборы.

– Мой лейтенант, я боюсь, что… Связи с поверхностью нет. Здесь какое-то экранирующее покрытие, наш сигнал не проходит!

– Что?! – рявкнул Тадж. – До дестабилизационного удара осталось меньше пяти сотых "гала"! Делай что хочешь, но обеспечь мне связь, ты, рркмаах!

– Отставить, – оборвал Эвинд. – Даже если мы выберемся из этого лабиринта, мы все равно не успеем ни погрузиться в бот, ни вынырнуть из атмосферы. Должен быть другой выход.

– Какой?! – крикнул лейтенант. – Какой?!

Эвинд лихорадочно размышлял. Теперь он понял, что смущало его в обороне раан. Почему они избрали для своего убежища естественные пещеры, тогда как во всех прочих местах предпочитали для этого свои звездолеты? Почему так мало внимания уделили обороне горы? И для чего им была нужна эта платформа с бессмысленным для бегства сквозь подземные ходы малым скоростным челноком?

А это, кажется, и есть ответ.

Тадж с проклятием ухватил Эвинда за грудки:

– Сукин сын! Ты загнал нас в эту ловушку! Мы все тут поджаримся, как крысы в норе!

– Спокойно… – прохрипел Эвинд. – Мы выберемся и, может, даже успеем предотвратить удар по планете… если только твои техники смогут запустить вон ту платформу.

– Ту платформу? – Мерт Дэмлин оглянулся. – А что это такое?

– Пробойник пространства, – отозвался Эвинд. – Как на наших десантных ботах, только помощнее.

– Вы слышали? – крикнул Тадж. – А ну, Бел, Эзак! Скорее, парни, скорее!

Техники побежали к контрольным консолям.

– Загружайтесь в челнок, парни! – командовал лейтенант. – И плотнее там занимайте места! И плотнее там!

– Мы не поместимся здесь, мой лейтенант!

Тадж отреагировал мгновенно:

– Снимайте броню! Из оружия оставить только карманное!

– Мой лейтенант, – доложил испуганный техник, – через тридцать тысячных после активации пробойника все здесь взлетит на воздух. Гора нашпигована взрывчаткой…

– Нас это как колышет?! – рявкнул Тадж и, подтянувшись на одной руке, заглянул в кабину челнока: – Ну, истребитель, вытащишь нас отсюда?

Эвинд ответил оскалом улыбки:

– А мне остается что-то другое?..

В учебный курс пилотов входило экстренное управление вражескими аппаратами. Стиснув зубы, Эвинд включил вибронож. Раанская машина казалась живой; перерезать несколько логических цепей и закоротить их, чтобы добиться полного подчинения челнока, – все это больше напоминало хирургическую операцию, чем работу с механизмом. Руки у Эвинда были по локоть в липкой сероватой жидкости, то, что он сделал с челноком, отняло у кораблика зрение и слух, превратило из почти разумного существа в летающую консервную банку… Но, дадут боги, свою задачу она выполнит.

Последние штурмовики со скрипом втиснулись в чрево челнока. Контрольные консоли пробойника налились светляковым зеленовато-желтым сиянием.

– Пошла! – закричал Эвинд, сдвигая контакты.