Влад Борисов - Страна, которой нет

Тем временем, абориген оклемался окончательно и уже сам смотрел на меня с интересом.

– Я Хобин. Этот выход никто, кроме меня не знает. Ты тоже сталкер? Откуда ты?

– Откуда ты? – вообще-то я хотел сказать совершенно другое, но правила преодоления языкового барьера устанавливал симбиот и препятствовать ему в этом я не видел смысла.

Я? – переспросил Хобин, – Так деревенский я, тутошний. Мы завсегда здесь туннели обираем, то есть я хотел сказать путешественники мы, по подземельям. Ну и сувениры какие, конечно, если попадаются…

– А я Василь, пилигрим, странствую по святым местам. – я поправил полы накидки, запахнув её спереди. Я всегда представлял себе странников в длинных плащах с накинутыми на голову капюшонами.

Абориген все ещё посматривал на меня с недоверием.

– Ты веришь в эти легенды о великих битвах, героях и овеянных славой курганах?

– Знаю, потому как лицезрел оную. Вот узри неверующий – я протянул пряжку, подобранную на ледовом побоище.

С чего мне вздумалось вести речь, подобно игумену, я сам себе ответить не мог, но представлялось очень забавным.

– О, это ценный металл, – с уважением произнёс Хобин. Глаза его так и засверкали.

– Я понимаю, вещь ценная и памятная, но не могу ли я предложить что-либо на обмен. – он подхватил свой тощий мешочек и высыпал передо мной кучку мусора.

Интерес для меня – это барахлишко представляло только с той стороны, чтобы понять его привлекательность для местного социума. Судя по всему, уровень здесь был не так уж и высок, если они брали всякую дрянь.

– Дарую. – я сделал широкий жест рукой, – ибо не вещь важна, а вера.

– Воистину, верую теперь – воскликнул Хобин, быстро засовывая свою россыпь в мешочек. По-моему, у него даже слезы на глазах навернулись. И вдруг он замер, насторожившись.

– Что же это я сижу! – закричал он, метнувшись к открытым створкам норы и толкнул один из выступающих камней. Створки съехались, надёжно запечатывая вход. Уж в чём-чём, а в их надёжности я убедился лично.

– Крысь? – спросил я с пониманием.

– Мысь. – последовал незамедлительный ответ.

– Отож. – я обругал себя за торопливость.

В ответ на недоуменный взгляд и пресекая лишние расспросы, тут же добавил поднимаясь:

– И правда, что же это мы сидим, а не пора ли в дорогу?

Уговаривать Хобина не пришлось, обретя не столько веру, как пряжку, он летел, словно на крыльях, а я еле поспевал за ним.

Впрочем, туннель был не длинный и мы довольно быстро вывалились на белый свет. В буквальном смысле.

Передо мной открылись просторы, сразу же покорившие меня своим колоссальным объёмом. Глубокая, уходящая вдаль, перспектива, казалось поистине ошеломляюще фантастичной, особенно после тесных казематов катакомб.

Вдалеке виднелась дорога, вынырнувшая из-за холмов и скрывающаяся в небольшой рощице. Свежая, словно на картинке, зелень травы и деревьев сразу же приковывала взгляд, потрясая своей чистотой и объёмом. Уходящие вдаль лохматые кроны деревьев, прерывалась холмами с редкой растительностью, а в низинах серебрились ручьи, сливаясь в величавую неспешно текущую реку.

Я развернул плечи и вдохнул полной грудью. Воздух, насыщенный кислородом, пьянил, а запах чистой, свежей зелени возносил вообще в небесные чертоги, откуда были изгнаны Адам и Ева.

Край, расстилавшийся передо мной, не иначе, как раем назвать было нельзя. Подлесок был идеально чист, а в его траве, если верить Хико, можно было набрать вкусных и разных ягод. Ковры лугов манили такой мягкой салатовой травкой, что хотелось немедленно броситься в её объятия и кувыркаться, как ребёнок, забыв про приличие, воспитание и другие признаки цивилизованности.

После пустынных земель поверхности это казалось чудом и, признаться, представлялось очагом папы Карло, нарисованном на куске холста. Подумаешь холст! Да сейчас такие технологии, что нарисуют на чём угодно! Ну что же, скоро истина проясниться. Но, как же хочется верить в то, что видят твои глаза, особенно если оно прекрасно! Я перевёл взгляд на небо. Сверху лился ровный белый свет, в вышине казавшийся светло-синим. Красота, да и только! И это все глубоко под землёй! Некоторые инженерные решения наводили на мысль, что на всей планете поработала единая рука, пытавшаяся облагородить поверхность и создать райский уголок внутри.

Осталось только выяснить, не поработал ли здесь ещё и тот злой гений, который нашпиговал уже знакомую мне часть планеты всякими пакостными механизмами. Я оглянулся в поисках Хобина. Пока я занимался созерцанием и любованием, Хобин не теряя даром время, задвигал вход в катакомбы подручными материалами – камнями и сухими ветками, которых здесь оказалось в избытке. Через мгновение он выпрямился, отряхивая руки и скептически посмотрел на результат.

– Ну что, господин пилигрим, куда дальше путь держите? – Повернулся он ко мне с вопросом.

– Для меня все пути равны. Похожу по стране, посмотрю, как люди живут. До дороги всё вместе дойдём? А дальше, как я понимаю, у каждого своего путь?

Хобин поправил заплечный мешок и кивнул:

– Абсолютно верно понимаете, таинственный странник.

Что в путь собраться пилигриму – только подпоясаться, и мы неспешно начали спускаться по направлению к рощице, около которой просматривалась часть накатанной до жёлтой земли дороги.

– Машина стоп! – выкрикнула пилот, докладывая о полной остановке корабля, – Тест маневровых выполнен!

Весь экипаж замер, приготовившись к хорошо известной процедуре разворота. Агитар уже хотел давать команду на совершение манёвра, как корпус охотника вздрогнул от удара и заставил штурмана с пилотом откинуться в креслах, а капитана со старпомом ухватиться друг за друга. Все переглянулись, не понимая причины такого неожиданного явления.

– В порядке? – Агитар отпустил покачнувшуюся Миру, – Ну-у-у, – протянул он, – И кто скажет мне что это было такое?!

По ощущениям, охотник получил удар со стороны кормы, не сильный, но чувствительный, а самое главное – совершенно непонятного происхождения. Это был не метеорит, потому что локаторы задней полусферы транслировали тишину. Но это мог быть пилотируемый объект, способный применить технологии радиотехнической маскировки. Или прайду посчастливилось присутствовать при рождении новой легенды про космический призрак.

Оставалась надежда на визуальную идентификацию.

– Изображение на экране! – Мира повернула переключатель обзора на камеры заднего вида.

Экипаж во все глаза вытаращился на транслируемое изображение. Если бы там появился дракон, грызущий корму, это не вызвало бы столь напряжённого взгляда и изумления, чем пустой экран с изображением лишь черноты космоса и ярких точек далёких звёзд, насмешливо взирающих на такие глупые в этот момент лица экипажа.