Андрей Чернов - Байкальский портал

Чёрный джип, блестя тонированными стеклами, мчался по утреннему Иркутску. За рулем сидел крупный темноволосый мужчина с тяжёлой бульдожьей челюстью, одетый в джинсовый костюм. Сбоку от него скучающе смотрела в окно красивая блондинка в облегающем светлом платье.

Оба, несмотря на пасмурное утро, были в чёрных очках. Правая рука мужчины, украшенная кольцом с огромным изумрудом, вальяжно лежала на руле. Но это, как ни странно, не мешало ему совершать резкие маневры, вызывая возмущённые гудки водителей. Когда он делал очередной рискованный обгон, изумруд вдруг ярко замигал. Мужчина сразу отпустил руль, и вместе со спутницей стал пристально смотреть на камень. В это время им навстречу, бешено сигналя, мчался огромный грузовик – столкновение казалось неизбежным! Но руль сам собой повернулся, и пять тонн ревущего железа пронеслись мимо. Ни мужчина, ни женщина никак не отреагировали на это: всё их внимание было приковано к изумруду. Вскоре камень перестал мигать, и над ним возникло объёмное изображение магазина.

Молодой светловолосый парень стоял перед кассой и что-то с интересом рассматривал в руке. Картинка увеличилась, и стало видно, что это прозрачный брелок для ключей, заполненный водой. Парень улыбнулся и что-то сказал девушке за кассой. Та приветливо ответила и занялась его корзинкой. Вскоре он расплатился и, взяв пакет с продуктами, вышел из магазина.

– Верни его обратно! – приказала блондинка.

Мужчина коснулся кольца, и вся сцена стала быстро отматываться назад.

– Останови здесь! – и в воздухе стоп-кадром зависло лицо парня. – Отлично, это как раз то, что нам нужно.

В лежащей у неё на коленях сумочке что-то щелкнуло. Блондинка открыла её и достала пачку фотографий. Отделив несколько штук, она передала их спутнику.

– Это тебе для опознания.

Затем взяла из сумочки точно такое же кольцо и надела себе на палец.

Джип, взвизгнув шинами, остановился у входа в супермаркет. Дверцы автомобиля распахнулись, и его странные пассажиры, взбежав по ступенькам, быстро вошли внутрь.

Покупателей с утра было мало, работал один кассир. Мужчина встал рядом с охранником, а женщина прошла напрямую к кассе. Охранник хотел её остановить, но мужчина схватил его за руку и так сдавил, что секьюрити, корчась от боли, рухнул на колени.

Девушка за кассой в это время обслуживала небритого, похмельного вида брюнета. Блондинка бесцеремонно отодвинула его и, взяв кассиршу за подбородок, резко развернула к себе. Девушка испуганно ойкнула и хотела закричать, но сильные пальцы больно сдавили лицо.

– Быстро отвечай! – голос блондинки стегал, как хлыст. – Ты знаешь этого человека? – и она показала фотографию.

Кассир сразу узнала его.

Этот парень был здесь постоянным покупателем, и они даже познакомились. Ей нравилась его открытая добрая улыбка и умный взгляд синих глаз. Страх вдруг исчез, и она с вызовом посмотрела на незнакомку. Увидев резкую перемену, блондинка понимающе усмехнулась и медленно сняла очки. На девушку в упор смотрели большие зелёные глаза, в глубине которых плясали жуткие красные огоньки.

Страшная, холодная сила шла из них!..

– Говори, кто он и где живет! – жёстко приказала блондинка.

И чужая воля поглотила девушку: глаза её потухли, а плечи безвольно опустились.

– Зовут его Олег, а фамилию он мне не говорил, – покорным, бесцветным голосом произнесла она. – Живет в кирпичном доме через дорогу, больше я ничего не знаю.

– А ты кто такая, что здесь командуешь?… – вдруг подал пьяный голос отодвинутый брюнет и схватил блондинку за плечо. – Встань в очередь, сучка!

Женщина медленно повернулась – и взгляды их встретились.

Чуть позже она брезгливо стряхнула с плеча онемевшую руку. И, насмешливо посмотрев на стекавшую по ботинку мужчины желтую струйку, быстро вышла из магазина. Её спутник последовал за ней.

Норд, шумно дыша, тянул хозяина за собой. Олег, улыбаясь, с трудом сдерживал мощного ротвейлера. По дороге с дачи он зашёл в магазин за продуктами и сейчас хотел быстрей оказаться дома.

Олег был высокий симпатичный парень, стройный и светловолосый. Назвать его красивым, ориентируясь на модные стандарты, было нельзя, но в его открытой улыбке и глубоких, синих глазах было столько обаяния, что люди невольно тепло улыбались, встретившись с ним.

Несмотря на открытость Олега, в его душе была закрытая территория, куда допускались только близкие по духу люди. Будучи с детства очень общительным, он в то же время был большим фантазером с доброй и чувствительной душой. И его естественное желание поделиться с кем-то внезапно возникшим ярким чувством или сильным переживанием нередко наталкивалось на снисходительные улыбки взрослых или насмешки более практичных сверстников. Поэтому ещё подростком он оградил эту хрупкую часть своей души и открывал её только для понимающих его людей.

Но даже на этой заповедной территории был особо охраняемый участок, куда вообще никто не допускался. Это были его необыкновенные, повторяющиеся время от времени, сны. И удерживала его от их пересказа вовсе не боязнь показаться ненормальным в чужих глазах, а идущий откуда-то из глубины подсознания строгий запрет говорить об этом. Один раз он всё же решился рассказать об этом лучшему другу, но только открыл рот, как вдруг так перехватило горло, что минут пять он кашлял, не переставая, и ещё потом осип на три дня. Больше таких попыток он не делал.

А сны были действительно необыкновенные!..

Как будто он, словно птица, парит над огромным, шумящим Байкалом, а из бездонной глубины в грудь ему бьёт синий, пульсирующий луч, и тело его при этом наполняется огромной, просто неимоверной силой. Продолжения у этих снов не было – они на этом месте обрывались.

А начали они ему сниться шесть лет назад, после поездки летом на остров Ольхон. В памяти навсегда остались лижущие ноги прозрачные, холодные волны, крупный белый песок, вперемежку с галькой, резкие, хохочущие крики чаек и неимоверный голубой простор воды и неба. И, конечно же, та тёплая, звездная ночь у костра рядом с притихшим, задремавшим Байкалом.

В тот вечер они засиделись допоздна. Утром надо было уезжать, а так хотелось посидеть подольше на берегу, глядя сквозь пляшущее пламя в ночную даль, вдоволь надышаться свежим, напоенным травами воздухом, вобрать в себя напоследок прохладную, умиротворяющую тишину любимого озера!

Ярко горел костёр, изредка постреливая красными искрами. Олег, глядя на рыжее пламя, с наслаждением прихлебывал чай, заваренный душистым чабрецом. Рядом на брезентовом стуле сидела мама и гладила лежащего в ногах Норда. Тот блаженствовал от её ласки и недавнего сытного ужина. У годовалого ротвейлера это была первая поездка на Байкал, и здесь ему явно нравилось. Отец у палатки с уханьем рубил дрова. Внезапно Норд вскочил и громко залаял в темноту. Надо сказать, что первые дни на Ольхоне лаял он часто: шум волн, резкие крики чаек, гудки проходящих вдали кораблей и сильный, гудящий ветер – всё это было так не похоже на привычные городские звуки. И он, как любой нормальный пёс, естественно гавкал на это безобразие, защищая свою территорию. Но потом понемногу привык к новой обстановке и подавал свой громкий бас уже только по делу.