Анатолий Дубровный - Экспедиция к мигающей звезде

– Ваши навигаторы ведут себя возмутительно! – пытался выговаривать капитану корабля руководитель экспедиции. На корабле главный капитан, но это пока научная экспедиция не начала свою работу. Тогда главным становится её начальник. Сейчас, когда корабль вошёл в сферу Фаримана, экспедиция вроде как начала выполнять свою работу. Но она, начавшись, сразу и закончилась, поднятые большие антенны ничего не фиксировали. И вот сейчас Эрик Холк вместо того, чтоб снимать показания, играет в шахматы, и с кем? С капитаном корабля! Пётр Храмов, начальник экспедиции, побагровев, продолжил выговаривать:

– А ваша третий навигатор, вместо того чтоб… – Пётр замялся, не зная как назвать, работу, что должен выполнять навигатор.

– Навигаторствовать, – подсказал первый навигатор, тоже играющий в шахматы с ещё одним научным сотрудником, входящим в экспедицию, сделал он это, произнеся первую букву «в» с мягким придыханием.

– Спасибо, – кивнул Марку начальник экспедиции и снова обрушился на капитана: – Ваша третий навигатор вместо того, чтоб нафигаторствовать, красит ногти!

Капитан хрюкнул и тихонько сказал:

– Лучше уж пусть она красит ногти, чем такое делать.

– Что вы сказали? – не расслышал начальник экспедиции.

– Понимаете, – капитан поднял голову от голографического куба шахматной доски. Его соперник, один из членов научной экспедиции, был в шаге от проигрыша и у Пауля ван Вейдна, капитана корабля, было прекрасное настроение. Он подмигнул первому навигатору и стал серьёзно объяснять: – Вы видели, что панель управления корабля представляет собой развитую голограмму, и чтоб не создавать помех отблесками своих ногтей, Алине приходится их красить.

– Но почему так часто и в разный цвет? – изумился сбитый с толку начальник экспедиции.

– Наш корабль не новый и его искусственный интеллект уже старый, поэтому он не понимает всех тонкостей современной навигации и каждый раз подстраивается под отблеск ногтей нашего третьего навигатора, а это, знаете ли, чревато аварийной ситуацией. Вот бедной девочке и приходится страдать.

Пётр Храмов растерянно заморгал, а потом обличающее наставил палец на капитана:

– А вы? Почему вы этого не делаете. Почему этого не делает ваш первый навигатор?

Обличающий перст начальника экспедиции переместился с капитана на первого навигатора. Тот внимательно осмотрел направленный на него палец, словно пытался найти следы маникюра и ответил:

– Капитан и я – опытные космолётчики, мы уже умеем не отсвечивать.

Начальник экспедиции снова растерялся, не зная, что сказать, и спросил у капитана:

– А почему в вашей команде, уважаемый ван Вейдн, есть первый и третий навигаторы, куда делся второй!

Внимание Храмова было направлено на капитана, и он не видел, как Марк Азман в лицах изобразил, будто он кого-то ест. Оба научных сотрудника экспедиции захихикали, а капитан, сохраняя каменное выражение лица, но со злорадством сообщил:

– Руководство решило, что для выполнения поставленной пред вашей экспедицией задачи будет вполне достаточно двух навигаторов.

Пётр Храмов, очевидно, и сам понимал, что возглавляемая им экспедиция чисто формально стоит в планах исследований, а из выделенных на неё средств далеко не все пошли на экспедицию, академическое начальство урезало донельзя как её штат, так и выделяемое на неё оборудование. Флотское начальство, со своей стороны, поступило так же. Надувшись от обиды, Храмов выложил последний козырь:

– Мало того, что ваша третий навигатор красит ногти, так она ещё и вмешивается в работу экспедиционного оборудования! Вот вчера я застал её и Розовского у автрического спектрометра!

– Ай-я-яй! – покачал головой первый навигатор. – И что они там делали, неужели целовались, влияя на результаты измерений!

– Ваша Алина отклоняла сканирующий луч!

– Позвольте спросить как? И чем? – ухмыльнулся капитан. – Насколько я знаю, сканирующий луч автрического спектрометра – это мощный поток сигма-частиц. Он способен пройти расстояние до светового года и, отразившись от объекта, вернуться обратно…

– Она вернула его вспять и нарисовала на экране картинку!

– А может это был тот самый результат, что вы добиваетесь? – поинтересовался капитан. – А вы в своей подозрительности не увидели своего счастья?

– Это был Микки-Маус! А потом она сказала – сейчас он ушами и хвостом шевелить будет, и он шевелил!

Выкрикнув это, Храмов выскочил из кают-компании. Марк, покачав головой, произнёс:

– Маразм крепчал, сигма-частицы летали по кругу, космические мыши хлопали ушами, а начальник экспедиции мерил длину их хвоста.

Он и его соперник повернулись к шахматному кубу, то, в чём попытался обвинить девушку начальник экспедиции, было в принципе невозможно. Но с другой стороны, что не придёт в голову человеку, изнывающему от безделья и руководящего такими же бездельничающими сотрудниками, к тому же понимающему, что его поставили на эту должность чтоб избавиться или показать его незначительность. Только капитан, посмотрев вслед Храмову, вспомнил, как слегка нетрезвая Алина в баре, на станции, на спор перевернула стакан с коктейлем и ни капли жидкости не вылилось, а ведь там была нормальная гравитация.

– Берите нитки двух оттенков синего, миррэ Айлиона. Это придаст небу глубину, будто оно настоящее, – полная и румяная, как яблочко, меймиррэ Фикосин склонилась над рамкой, на которую было натянуто шелковое полотно, и принялась сноровисто тыкать иголкой в материю.

Следом за иглой тянулась голубая нитка, и вскоре небольшой уголок будущей вышитой картины приобрел потрясающий цвет. Женщина удовлетворенно вздохнула, выпрямилась и с торжеством посмотрела на свою воспитанницу, ожидая восхищенных восклицаний. Однако ожиданиям не суждено было сбыться – все внимание молодой миррэ было сосредоточенно на окне.

Глаза девушки разгорелись, щеки пылали румянцем, а губы были искусаны в волнении. Меймиррэ недовольно выглянула в окно, пытаясь понять, что же так отвлекло девушку, и увидела двух молодых солдат, которые тренировались во дворе. В молодости Фикосин и сама не прочь была полюбоваться на тренировки воинов, да и сейчас прицокнула языком, оценив стать защитников дворцового комплекса. И все же долг велел ей прочесть нудную лекцию на тему того, что не подобает юной девушке подглядывать за мужчинами.

– Миррэ Айлиона, как вам не совестно! Вы – третья дочь нашего правителя! Вы – благородная дама, которая в будущем обязательно должна выйти замуж за достойного человека! Воспитанной девушке не пристало осквернять свой взор…

Договорить женщина не успела. Её воспитанница вскочила с места и в явном возмущении заметалась по небольшой комнатке, служившей для обучения такому важному для леди делу как вышивание.