Сергей Кравцов - «Плодожорка» из преисподней

Резидентуре дано задание в кратчайшие сроки выяснить сущность и назначение обнаруженного объекта. Считаем весьма оправданным и целесообразным оказание политического давления на Москву не только с нашей стороны, но и со стороны прочих членов Североатлантического альянса, которое могло бы осуществляться как по официальным, так и неофициальным каналам. Это дало бы возможность нашим экспертам и аналитикам, в частности, по реакции русских оценить сущность обнаруженного объекта и степень его значимости для Москвы.

***

Письмо другу в Заполярье

Женька, привет! Жму лапу. Твоё письмо из заснеженного Заполярья получил, теперь вот строчу ответ из знойного Заволжья. Сообщаю, что пока у меня всё – «хо-кей». Тебе – того же. Женьк, надеюсь, у вашего экипажа хоть один телек имеется? Вчера по всем телеканалам про нашу Лаповку раз несколько упоминали. Да и по радио про нас то и дело болтают. В общем, прославились мы – дальше некуда. А тут и в самом деле такое сотворилось, что не знаю, как и расписать. Сам же знаешь, что я не Пушкин, не Толстой. Поэтому, расскажу – как сумею. Тем более, что я единственный, кто вблизи видел, как эта ерундовина, из-за которой все сейчас на уши встали, приземлилась в поле за прудом между Лаповкой и Возвышенкой.

В общем, получилось так. Позавчера, в субботу, вечером ездил я на велике в Возвышенку, на дискач. У моего мотодрыга поршневая накрылась, поэтому приходится крутить педали. Ну, дискотека там, как всегда, аховая. Да и что там может быть путного, если и клуб, того гляди, завалится, и музон, соответственно, отстойный? Я, вообще, из-за чего туда потащился? Вот, угадай? Сроду, не докумекаешь. Помнишь, у них есть там такая Галина Аринина? Струковых наших знаешь же? Так вот, она им племяшкой доводится. Когда-то приезжала к ним сюда на каникулы, была салага-салагой, как цыпленок заморённый. А сейчас – не поверишь – такая королева стала! Нет, я серьезно. Я из-за неё уже раза три махался с местными. Они меня ещё в самый первый раз, когда я только попробовал к ней подкопаться, собирались спустить с крыльца. Спасибо армии – не подвела выучка боевая. Ты у себя на флоте тоже, давай, не сачкуй. Как видишь, крепкие бицепсы бывают нужны не только на рубежах. Они и дома за печкой не лишние. А то ты, я помню, в своем «универике» если и дрался, так только на доске с шахматишками.

Ах да, отвлекся. Так вот, проводил я Галину до её дому, ещё разок за углом поразмялся с двумя её вздыхателями, и покатил обратно. В общем, еду я, время уже – третий час ночи. Темень – кромешная. Хорошо, есть велодинамка с фарой. И только я спустился в Захаркину балку, как услышал сверху какой-то гул. Звук такой противный, как будто ветер с завыванием гудит в печной трубе. Я голову задрал, чтобы посмотреть, что там такое воет, и тут же залетел колесом в колдобину. Навернулся, конечно, здорово – аж искры из глаз посыпались. Но заметить, всё же, успел, что прямо надо мной в зените появился какой-то светящийся круг, примерно, с луну (ну, какой мы её видим). Свет из него, знаешь, такой неприятный, тёмно-фиолетовый. Какой-то мрачный, угрюмый. Я когда руки-ноги из велосипеда выпутал, ещё раз глянул – мороз по спине пробежал. Честное слово! Эх, и жуть! А гул всё громче и громче, прямо, в уши начало давить. И вот, меньше чем через минуту, в центре круга показалась звёздочка. Крохотная такая, как будто этот круг иголкой прокололи. А свет от неё – пронзительный, режущий, хуже, чем от электросварки.

Стала эта звёздочка в размерах увеличиваться, а свет от неё – наоборот, убавляться. И когда она стала примерно с яблоко, то, как будто, вывалилась из этого фиолетового круга. Он сразу же пропал, и тут же всё стихло. А звезда камнем полетела к земле. И, надо же! – показалось мне, что падает она прямо на меня. Бежать бы, а у меня отчего-то вдруг руки и ноги как онемели – не двигаются, и всё тут. Ну, думаю, брякнется это чудо природы мне на макушку, не останется от меня даже мокрого места.

Но, ничего, обошлось – иначе это письмо написать было бы некому. А звезда, она совсем большой стала – в несколько обхватов – начала переливаться всеми цветами радуги и резко зависла, не долетев до земли метров десять. Я на пригорок из балки выбрался, прикинул, что она где-то за Хомяковым прудом. От меня, примерно, в километре. И вот, представляешь, висит в темноте над землёй, такой красивый, радужный шар, только почему-то от одного его вида все внутри переворачивается. Даже глядеть противно до тошноты, как будто перед самым носом чьи-то внутренности вывернули наизнанку.

Да, вот ещё что заметил. Когда звезда в воздухе зависла, земля под ногами ворохнулась, как живая, дрогнула так резко, и снизу такой звук послышался, гулкий, глухой, как будто откуда-то из глубины раздался стон. Ну, мне-то и так было не по себе – часто ли такое увидишь? А тут и вовсе мозги с кронштейнов чуть не съехали. Огляделся по сторонам, а во всех окрестных селах – ни огонька. Вообще почему-то свет погас. И собаки разом завыли, как перед покойником. Блин! В страшном сне такого не привидится.

Стою и соображаю: НЛО это или нет? Подойти бы поближе, да боязно: а вдруг, и вправду – «тарелка»? Вдруг, инопланетчики эти чёртовы, к себе для опытов заберут? Но и любопытство разобрало – дальше некуда. Собрался я с духом, и покатил к Хомякову. Еду, и никак не пойму: фара почему-то стала хуже светить. И чем ближе к пруду подъезжаю, тем слабее свет. Когда выехал на бугор над прудом, свет вообще почти пропал. Смотрю, а эта звезда, «тарелка» – или как её ещё назвать? – на другой стороне висит, на высоте телеграфного столба неподвижно, не колыхнётся. Кругом темень, хоть глаз коли. Даже не поймёшь – далеко она, или совсем рядом. Присмотрелся к ней. Она сама – как шар из светящегося тумана, а в его центре ядро, поплотнее, и поярче. И вдруг из этого ядра в землю ударил яркий луч. Прямо как лазер, или какой-нибудь там гиперболоид инженера Гарина. Земля в том месте закипела, заклокотало, повалил белёсый, такой, светящийся дым, в разные стороны крупнющие искры с треском полетели. Через минуту луч погас, а вместо него в землю стала вкручиваться светящаяся спираль, вся как из раскалённого докрасна железа. А шар все ниже, ниже и – бух! – осел на землю светящимся холмом.

Стою, не знаю, что и делать. Прямо, такая досада разобрала, что кроме меня никого там больше не было. Ведь если кому рассказать – ни за что же не поверят. Тут, как по заказу, слышу, где-то не очень далеко, загудел мотор. Фары блеснули, подъехала «Нива». Вылезли из неё наш фермер Оклемаев и его корифан из Горохова Бузыкин. Ты его, наверное, помнишь – он агрономом там когда-то работал.

Глаза таращат, у меня допытываются – откуда, мол, такое диво? Ну, рассказал им, что довелось увидеть. В это время из светящегося холма вверх как фыркнет! Выплюнул он из себя целый фонтан разноцветных искр – красноватых, синеватых, зеленоватых… Эти еще крупнее тех, что до этого были. Покувыркались они в воздухе, и начали ходить кругами. Круги описывают все шире, а сами становятся всё больше – на глазах, как воздушные шары раздуваются. И тут один из этих шаров задел за верхушку сухого дерева на той стороне пруда, да как бабахнет! Взрыв обалденный, как от гаубичного снаряда. В лицо ударило взрывной волной, уши заложило, и запахло озоном, как после грозы. Я так думаю, от того дерева и пенька не осталось.