Михаил Иванов-Ильин - Зеркало Химеры

Зимин подошел к одному из иллюминаторов и стал отрешенно рассматривать планету и спутники, окружающие ее. Зрелище было великолепное, но оно не притягивало его к себе. Его наполнили мысли:

«Другая планета… С разумными существами… И я участвую в этом грандиозном для всего человечества событии … Первый контакт, совместное проживание, черт подери! Я руковожу частью этого проекта, аналогов которому нет во всей истории человечества… И не чувствую ничего… Ни счастья, ни радости, ни гордости… Боже мой! Ведь десять лет назад, если бы принимал бы участие в подобном событии, прыгал бы до потолка! Что же такое со мной происходит? Это же ведь даже не депрессия… Какое- то отсутствующее существование. Прямо как видеокамера… Фиксация протекающей мимо жизни… Нет, все- таки я правильно все сделал, сюда нужно было лететь… Есть шанс вновь почувствовать жизнь, ее ритм и вкус… Новые места, новые события… Это должно дать мне импульс». В задумчивости он прислонился лбом к стеклу иллюминатора. Корабль, судя по всему, изменил курс, и яркая неизвестная ему звезда щедро плеснула светом на лицо Зимина. « Наверное, химерианское солнце…» – подумал Зимин, инстинктивно отодвигаясь от иллюминатора. Сместившись в тень, он посмотрел на Воронцова. Тот, широко улыбаясь, смотрел в иллюминатор, прикрывая глаза правой рукой. Повернувшись к полковнику, он, блаженно вздохнув, проговорил:

– А я в детстве хотел быть космонавтом…

– Наконец сбываются все мечты, – хмыкнув, проговорил Зимин.

– Зря. Ты совершенно зря издеваешься. У человека должна быть мечта, – без тени обиды ответил ему Воронцов.

Постояв еще несколько секунд, они отправились в зал отдыха экипажа. Там сидело еще несколько человек разных национальностей, и смотрели фильм на большом проекторе. Фильм был о Химере. В тот момент, когда они появились, голос за кадром заканчивал повествование о звездной системе в которой была расположена Химера. Этот фильм был очень похож на рекламный ролик для туристов: красивые кадры, волшебная музыка и совсем немного действительно полезной информации. К возможно полезным, наверное, следовало отнести сведения о спутниках Химеры: желто-зеленоватый почти нефритовый Чидан, насыщенно желтая Даида, бледно-бирюзовая Киома, молочнобелый опаловый Уаб и нежнофиолетовая Рирлиа. Итого у Химеры было пять лун. В связи с этим сила гравитации на поверхности никогда не была постоянной. Она обычно была значительно ниже земной, а один раз в три земных года, когда луны выстраивались в одну линию, гравитация составляла всего лишь шестьдесят пять процентов от силы гравитации Земли. «Понять бы еще, к какому результату это все приводит», – подумал Зимин. Так же довольно интересной Зимин посчитал более развернутую информацию о столицах ящероподобных и звероподобных. В отчетах, которые ему давали в Министерстве, столицей Тциан-Ба было селение Чич-Подана. Голос с экрана рассказывал, что численность населения столицы ящероподобных составляла порядка пятнадцати тысяч особей. Чич – Подана располагалась на возвышенном плато между густых лесов и болот. С севера его окружала большая горная гряда. Город, если можно его было так назвать, был скопищем винтообразных зданий разбитых на четыре сектора. Рассказ сопровождался демонстрацией довольно плохих фотографий, полученных при съемке с орбиты. В центре размещалось гигантское здание. Голос за кадром сообщил, что это храм божества ящероподобных, которого они называют Гайдрарен. У звероподобных столица была больше и выглядела она более чем необычно. Она располагалась на гигантской скале, взметнувшейся из разлома диаметром порядка трех-четырех километров. Для того что бы попасть в нее нужно было сначала спуститься в разлом, а потом подняться по винтовой дороге на скалу. Дома были довольно примитивными одноэтажными без выдержанных пропорций. «Прям Апрелевка какая-то или предместье Саратова», – подумал Зимин. Столица звероподобных называлась Сайктуслим. Когда кончился фильм, к Зимину подошел китаец.

–Аркадий Иванович? – китаец великолепно говорил на русском

– Да. С кем имею честь? – спросил у него генерал.

– Ли Чонг. Я возглавляю китайскую миссию, – китаец улыбался одними губами.

– Очень приятно.

– Приглашаю вас посетить нашу миссию.

– Обязательно посещу. Как только разберу вещи, – улыбаясь, ответил Зимин.

– Буду очень признателен, – учтиво поклонившись, китаец жестом пригласил их пройти за ним.

Последовав за ним, они подошли к людям, сидящим отдельно по левой стороне зала.

– Госпожа Энджела Смит, позвольте вам представить господина Зимина, главу Российской миссии, – обратился к даме, одетой в военную форму китаец.

– Очень рада, – дежурная улыбка сверкала и переливалась, и по идее должна была вызвать расположение у собеседника, но действовала противоположно, так как это растяжение губ находилось в неприятном контрасте с серьезными, внимательными глазами. В каждой ее жилке плескалась дежурная бодрость и подчеркнутая деловитость

– Обязательно посетите нашу миссию, я думаю, что нам будет, о чем поговорить, – проговорила Энджела.

– Согласен с Вами, – Зимин подчеркнуто по-мужски пожал руку этой даме, одетой во все мужское. О, эти глаза, холодные, неулыбающиеся…

«Господи, ты хоть на себя в зеркало смотришь? Хотя, наверное, именно перед зеркалом и тренируется губы растягивать и глазами щупать», – пронеслось в голове генерала.

В это время по внутренней громкой связи на нескольких языках передали приглашение на посадку. Все отправились в грузовой отсек, где по трапу поднялись на борт грузопассажирского грейдера и расселись по местам. Глейдер аккуратно подъехал к открывающемуся шлюзу и вылетел в открывающееся звездное небо. Планета покрытая пятнами желтого, синего и зеленого цвета была прямо по курсу. Из лун был виден только зеленоватый Чидан. Остальные луны, судя по всему, находились за Химерой. Сильно хотелось спать, и Зимин заснул.

Он проснулся от того, что его трясли за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой Воронцова.

–Вставайте, генерал, мы прилетели – улыбаясь, проговорил Воронцов, увидев, что Зимин проснулся.

– Отлично, капитан Браунинг, – Зимин сладко потянулся.

– Я не Браунинг, Аркадий Иванович, – несколько обиженно ответил Воронцов.

– Прекрасно, капитан, – довольным тоном ответил ему Аркадий Иванович.

Они вышли из двери люка и начали спускаться по трапу. Глиссер сел напротив строений российской миссии. Они с Воронцовым спустились на землю планеты. Вверху бежали желтоватые облака в сине-зеленоватом небе висели Солнце и Чидан. Свет солнца был мягким, приятно теплым. По первым ощущениям погода напоминала бархатный сезон на Черноморском побережье Кавказа. Само светило было в зените и испускало желтый свет с зеленоватым оттенком. До горизонта тянулась холмистая местность коричнево кремнистого цвета с редкими разноцветными пятнами. «Судя по всему, растительность», – подумал Зимин. Одно из таких мест было невдалеке. К трапу подошли встречающие. Зимин вдохнул полной грудью, воздух Химеры был теплым и влажным. Ветерок, разметавший ему волосы, принес запах, аналогов которого у земных запахов не было. Наиболее близким была бы смесь из аниса и свежесрубленной ольхи. «Наверное, цветут местные растения», – решил генерал.