Курт Мар - Туман пожрет их всех

Ну, видите? Я тоже не был так глуп. Мне это уже известно!

В 23 час. 30 мин. 24 мая механики из агрегатного отсека сообщили, что новая камера сгорания установлена и агрегат снова готов к работе. ЭУР2002 вновь был совершенно исправен. Пятью минутами позже Вишер сломался. Поскольку Жаклин спала, я не стал тревожить её, ибо она этот отдых заслужила, и вызвал одного из её коллег.

В рубку вбежал доктор Северин.

— Что случилось? — прежде всего спросил он.

— Вишер потерял сознание.

Уложив командира на койку, Северин начал его осматривать.

— Пульс ускорен, — сообщил он, — явные симптомы переутомления, слабое отравление москвитилом, но для потери сознания совершенно никакой причины нет, — он покачал головой. — Я не знаю, почему это произошло. В его состоянии обычно происходят припадки бешенства.

Я подавил усмешку, так как понял, что Вишер устроил спектакль, выигрывая время. Я не думаю, что туман что-то заподозрит. Похоже, земная медицина его мало интересовала, поэтому он ничего в ней не понимал.

— Хорошо, доктор, я за ним послежу.

Между тем Вишер оставался без сознания целый час, а потом медленно открыл глаза.

— Что случилось? — спросил он.

— Ты был без сознания, — ответил я.

— Сколько сейчас времени?

— 00 час. 40 мин.

Он вскочил — слишком быстро для того, кто три минуты назад был ещё без сознания.

— Стартуем! Стартуем немедленно! — поспешно воскликнул он. — Иначе Великий Мастер потеряет терпение.

Несмотря на это опасение, он двигал руками так же бессвязно и неуверенно, как кадет академии на первом семестре.

— Экипажу на протяжении следующих часов на ускорение больше 1,2 G не рассчитывать. Всем занять свои места!

ЭУР2002 устремился в усеянную звёздами черноту неба, и вскоре после старта над сильно изогнутым горизонтом планеты появился светящийся центр тумана. Экипаж охватило беспокойство. Люди и раньше неохотно принимали то, что путь к Земле лежит мимо ближайшей от местною солнца планеты, а теперь начали по-настоящему серьёзно сомневаться в истинности данных, положивших конец восстанию Байера.

Тем временем Байер, полностью разгадавший план Вишера, сообщил нам о повороте в настроении экипажа корабля.

— Долго так продолжаться не может, командир, — сказал он. — Мне они больше не доверяют и вот-вот взбунтуются.

— Удержите их любыми путями, — потребовал Вишер. — Организуйте против меня совет, создайте комитет для жалоб на меня, но следите за тем, чтобы канониры оставались на своих местах и выполняли любое моё указание. Все остальное в данный момент не так важно.

— Ясно, сэр.

Вишер провёл рукой по лбу.

— Всемогущий дух Тумана, — услышал я его бормотание, — прости им эту глупость. Скоро они будут повиноваться тебе.

По моей спине пробежал холодок. Это звучало как жуткое заклинание. Можно было свихнуться, если представить себе, что Вишер произносил эти слова на полном серьёзе, все время обманывая и Жаклин, и меня, а впоследствии и Байера.

Но я не должен об этом думать. Туман слишком близко.

25 мая 2160 года, 8 часов 14 минут по бортовому времени.

Хвала и честь разуму нашего экипажа! По неизвестным каналам распространился слух, что капитан Вишер, возможно, был не в таком уж бессознательном состоянии, как это хотел показать. Каждый ребёнок мог высчитать, что Вишер должен был разогнать корабль намного сильнее, если бы хотел как можно быстрее добраться до тумана. Кроме того, пара сотрудников сектора астрономии сообщила, что примерно через час произойдёт полное солнечное затмение центра тумана — именно в то мгновение, когда мы, при нашем теперешнем ускорении, достигнем цели.

В коридорах и рабочих помещениях собирались маленькие группки людей, шёпотом обсуждая самые последние слухи. Люди складывали два и два, и им казалось, что они знают дальнейшие намерения Вишера. Постепенно их беседы становились все опаснее. Туман легко мог подслушать их мысли! Если его подозрение падёт на командира, нам всем конец.

Тут Байер по своей инициативе издал знаменитый приказ, вошедший в анналы космических полётов землян.

— Я всем запрещаю размышлять! — прогремел его голос по всеобщей связи.

Первой реакцией на этот запрет был оглушительный смех, но люди, как говорится, разумны. Они подумали над тем, что имел в виду Байер, и вспомнили, что туман обладал телепатическими способностями. Этого было вполне достаточно, чтобы сделать заключение, что в их же интересах было поверить Байеру и исполнить его приказ как можно тщательнее.

Сам Вишер сконцентрировался. Проснувшаяся Жаклин сидела около него, у пульта, время от времени нежно поглаживая его по руке, но Элф, казалось, ничего не замечал.

— 8 часов 34 минуты, — сказал я, потому что тишина постепенно становилась все мучительнее.

— Точно через тридцать девять минут мы объединимся с Великим Мастером, — ответил Вишер.

Итак, я не ошибся. 9 часов 13 минут были таинственной секундой X.

Концентрация тумана теперь была видна в полном объёме и составляла около ста тысяч километров в диаметре, но точнее я не мог сказать, потому что края его постепенно становились все более разреженными. Чёткие границы отсутствовали.

Я вынудил думать себя о вещах, не имеющих ничего общего с туманом. Вспоминал женщин, которых знал раньше — двенадцать сотен миллионов лет назад: Лину из Рима, Анкету из Реймса, Дейдру — смешное имя — из Гелвея, и ещё… Ох, черт побери эти воспоминания! Я не мог отвлечься от загадки тумана. Мои мысли с неохотой отходили от этой темы, никак не желая расставаться с ней, потом диким галопом возвращались назад.

В окраинной зоне тумана появилась планета, а точнее, её тень, что немного отвлекло меня. Она была похожа на чёрное отверстие, вырванное в светящейся субстанции неизвестной силой, и с заметной скоростью двигалась к центру концентрации.

Теперь я знал, почему Вишер ждал солнечного затмения. Это было настолько просто, что я давно уже должен был бы сообразить. Нет, я не должен об этом думать! По крайней мере, не теперь.

8 часов 49 минут.

Теперь туман образовывал просто бесформенное облако. Он был дико иззубрен и местами напоминал мне изображение большой туманности Ориона. С тех пор, как туман впервые появился перед вашими глазами, он не изменялся. Вероятно, его внешняя форма была как-то связана с мыслительными способностями и так же не переносила большемасштабного изменения формы, как и человеческий мозг. Я спросил себя — озабоченно внушил себе, — почувствует ли туман боль, когда мы на ЭУР2002 проникнем в его центр?

Неожиданно я встретил испуганный взгляд Жаклин и подбадривающе подмигнул ей. Она, по всей видимости, все ещё не поняла план Вишера и не задумывалась над тем, что будет с реакцией и мыслительными способностями тумана, когда тень Сперансы падёт на центр и температура…