Анатолий Казьмин - Кок звездолёта «Серёга»

– Зачем это восемь? – подозрительно спросил Егорыч. – Ты еще нахлебников к нам притащить хочешь?

– Ну да. Врач нам позарез нужен, а еще – капитан. Я капитанствовать не собираюсь, даже не надейтесь.

– Да и не получится у тебя, внучек, – кивнул дед. – Нету в тебе стального стержня и ядрёного командного голоса.

– Чего это? – обиделся я. – Хочешь, заору, сам услышишь? И стержень у меня есть… Показать?

– Не обижайся, Вань, – Саня закончил свои манипуляции с кнопками и теперь развалился в кресле, – дед верно говорит. Капитаном быть не каждому дано.

– Как и коком! – вступился за меня мой зелёный друг. – Вот Ваня у нас – кок! Самый лучший!

– А ну-ка, – дед прищурился, вглядываясь в экран, – это комнатки наши тоже кривые будут, как и мостик?

– Ну да, – я кивнул. – Да нормально, привыкнем. Вход и задняя стена – дугой, а боковые стены прямые. Зато каюты получаются большие, хоть в футбол гоняй, хоть званный ужин устраивай. В длину, как и мостик и все остальные помещения – десять метров, а по ширине, если по дальней дуге шагать, то больше семи метров, а входная дуга, ну, где дверь – почти четыре.

– Это ж сколько в квадратных метрах будет? – деловито спросил Егорыч.

– А ты дед, – съехидничал я, – возьми калькулятор, вон он, у тебя в планшете…

– Шестьдесят квадратов, – перебил меня Саня.

– Годится, – кивнул дед. – Уговорил, Ванька! Давай, утверждай план и гони Гришку на работы, стены растить из воздуха.

– Вовсе не из воздуха, дедушка Егорыч, – начал было Гришка, но осёкся, обреченно махнул ушами и поплёлся с мостика.

– Гришка, – мне сразу стало его жалко, – погоди, давай я тебе бутерброд на дорожку сделаю.

Кораблик наш не только летал славно, но и работал. К тому моменту, когда мы вынырнули из Лабиринта и увидели яркую Денеболу, стены на палубе поднялись больше чем наполовину и теперь наглядно было видно, как у нас тут всё будет в дальнейшем. А мне понравилось, честно скажу. И каюты очень просторные, если что их и перегородить внутри можно будет, ну там, ванная, спальня или кому что в голову взбредёт, а ко всему, еще и относительно недалеко всё друг от друга. Надо будет крепко подумать, как мою кухню обустроить. Это же не только кухня будет, но и столовая, а я в дальнейшем надеялся, что это помещение превратиться в место общих посиделок. Эдакую кают-компанию. Ладно, подумаю. А пока надо срочно заняться организационно-бытовыми вопросами.

– Ринкус Палыч, – обратился я к нашему бухгалтеру, замершему в своём кресле. – Ринкус Палыч? Ау?

– Три часа, – прошептал Ринкус, – поверить не могу… Что, Иван? Простите, задумался.

– Ринкус Палыч, а как у нас дело обстоит с финансами на данный момент?

– А что? – он насторожился и сразу же включил бухгалтера.

– Нам надо запас провианта сделать и хоть какие кухонные приборы закупить.

– Хоть какие, не надо, Вань, – влез Гришка. – На кухню денежек жалеть не будем.

– Брать, так лучшее, – кивнул и Саня.

– Лучшее… – вздохнул Ринкус. – На еду деньги, конечно, найдём, а вот с лучшей техникой…

– Ринкус Палыч, у нас сейчас расходов будет очень много, – поддержал я его вздохом. – Это же не только кухня. Еще мебель надо обязательно, ну, кровати в каюты, да и на мостик бы пару диванчиков поставить, да и вообще…

– Я понимаю, на что вы намекаете, Иван и в целом поддерживаю. Сейчас момент самый благоприятный для продажи одного маршрута. Рынок всколыхнём и заинтригуем уникальной продажей, а заодно друзей себе заведём среди покупателей.

– Ну, тут вам виднее, Ринкус Палыч, – согласился я. – А как быстро мы деньги получить сможем? И гоните денежки на сегодняшние продукты.

– Я займусь продажей, – кивнул Ринкус.

Решено было «Серёгу» на космодроме не светить, а спуститься на Хвост на большом катере, стоящем в нижнем ангаре. Заодно и Саня его в действии опробует. И вот кто меня только за язык дёрнул спросить, как мы назовём катер?

– Только не «Маруся», Егорыч! – категорически заявил Саня, когда мы спускались в нижний ангар на лифте. – Уже обсуждали это!

– Ну и не «Жигулёвское» и не «Два светлого» тогда! – ершился дед. – Тебя, Сашка уже лет пять, как пора от алкоголизма лечить, а ты всё не уймёшься никак!

– «Григорий»… – мечтательно протянул Гришка. – Имя гордое, славное…

– Название должно быть деловым и нести смысловую нагрузку, – убеждал нас бухгалтер-юрист. – «Энтерпрайз», например, чем плохо?

Все поморщились.

– Не, Ринкус Палыч, – помотал я головой, – это так забито и затёрто, как все эти Терра Нова для планет или Земля-XII, а то и Парадиз какой-нибудь.

За спорами мы добрались до катера и теперь стояли, разглядывая его.

– Валенок, – хмыкнул Саня.

– Сам ты валенок, Сан Саныч, – обиделся Гришка. – На пулю похож для древнего пистолета. Красивый…

Не знаю, почему Сане пришла в голову аналогия с валенком, наверное из-за закруглённого носа, а вот Гришкино определение мне очень понравилось. Катер был тоже цилиндрической формы, только спереди начинался полусферой. Я не специалист по древнему оружию, но прекрасно понял, что хотел сказать наш инженер.

– Нормальный катер, Сань, – я пожал плечами. – Что тебе не так?

– Да всё так, – отмахнулся он. – Полетать надо, попробовать… Гришка, а что за движок тут?

– Тут их два, Сан Саныч. Основной – импульсный, но хорошей, стандартной мощности, – Гришка взглянул на меня, – то есть, реактивный, Вань. А второй – гравитационный, ну, как на «Серёге». Я так понимаю, что летают на импульсном в основном, а гравитационный используется для сложных маневров.

– Это как Саня в стороны скакал на «Серёге»? – вспомнил я.

– Ага, Вань, правильно.

– Пошли, попробуем! – тут же загорелся Саня.

– Минуточку, – остановил его Ринкус. – Сейчас с диспетчером космопорта связываться придётся и таможню проходить. Как катер заявлять будем всё-таки?

– Ой, а давайте по примеру нашей компании назовём? – поспешно ляпнул я первое попавшееся в голову. А то за этими спорами мы никогда на Хвост не попадём. – Тоже композитора какого-нибудь древнего и классного? Ну, вот хотя бы… Моцарт! – выдал я первую мелькнувшую в голове фамилию.

Гришка остался на корабле, а мы вчетвером, погрузились в катер. Саня тут же скачал из обширной базы песни Моцарта, почему-то без слов и всю дорогу мы с любопытством слушали вполне даже неплохую такую музыку. Живенько, позитивно, хотя до моего любимого ультра-стинг-рока, этот Моцарт явно не дотягивал. Ну, это дело вкуса.

Сам катер оказался довольно вместительным и по конструкции мало чем отличался от привычных мне малых судёнышек. Впереди – пульт с креслами для двух пилотов, сзади них, еще десяток кресел, таких же неудобных, как и на «Серёге», а остальное пространство отведено под инженерный с движком и прочими техническими премудростями и грузовой отсек. Кстати, очень даже приличный такой грузовой отсек.