Ольга Пашнина - Космический принц и его заложница

– Не могу же я лишить себя одного из немногих удовольствий. Ты и так режешь меня без ножа, оставь хоть немного радости.

Свет погас, но я уже завелась и возмущенно сопела.

– Режу без ножа?! Это говоришь мне ты?! Человек, который… который похитил меня! Шантажирует моего отца! Сделал эту мерзостную татуировку и постоянно издевается?!

– А ты думаешь, легко смотреть на тебя, знать, что ты можешь выносить моего ребенка, и сдерживаться? Думаешь, так просто находиться рядом, зная, что ты жизнь отдашь за ночь со мной?

– Какие непереносимые страдания!

Как хорошо, что погасили свет, я, даже не видя себя, поняла, что покраснела, как вареный рак.

– Интересно, когда ты сдашься, Брилли?

– Мечтай-мечтай, я скорее пойду жить к мокрицам, чем пересплю с тобой…

Наружный динамик все еще был включен, и я услышала женский крик, полный страха и боли. А затем женщина произнесла что-то еще на незнакомом языке.

– Ты с кем-то связался?

– Нет. Это снаружи. Сиди в комнате и не высовывайся.

«Ты куда?! А если не вернешься?» – хотелось крикнуть мне, и только невероятным усилием воли удалось промолчать.

Откуда здесь люди, и чего еще Александр не знал об этой планете? Похоже, что многого. Какое-то нехорошее предчувствие поселилось в душе, и теперь уж точно от сонливости не осталось и следа.

Экран-окно был темен, динамики молчали – Александр их отключил. Верхнего освещения тоже не было, только от потолка лился тусклый, ненавязчивый свет. Мой похититель явно надеялся, что я лягу спать. Но разве можно уснуть в полном одиночестве, в неизвестности, в темноте, да еще и с волнами жара, которые накатывают изнутри и отступают, вызывая неприятный озноб?

Я сидела, прислонившись спиной к стене, обняв руками колени, и старалась думать о чем-то отвлеченном. Какой мир меня ждет? О мечте работать в игровой индустрии можно забыть, но тогда чем заняться после того, как все кончится?

Против воли мысли потекли в совершенно ненужном направлении.

А если все кончится не радужно? Если отец откажется сотрудничать или люди, на которых он работает, найдут нас раньше? Александр, может, и принц, но даже он не сумеет противостоять наемным убийцам или кого здесь отправляют на охоту за врагом.

А даже если и сумеет, то вариантов не долететь у нас масса. Сейчас он ушел на таинственный женский крик, который может быть всем, чем угодно. От реального человека в опасности до какого-нибудь монстра, подражающего человеческому крику.

Время все шло и шло. В моей комнате не было часов, в вещах, что принес Александр, копаться не хотелось. Я вообще не смогла бы сейчас подняться с постели, разрушить хрупкое спокойствие, которое вокруг себя выстроила. Никаких звуков не было, он словно вышел с корабля и сгинул бесследно в темноте враждебного леса. Чтобы не дать панике разгореться, я начала считать секунды. Это занятие вгоняло в транс, освобождало голову от всех мыслей.

Тысяча двенадцать…

Если он не вернется, что мне делать? Попробовать связаться с кем-то через корабль или найти людей на этой планете?

Тысяча пятьсот семнадцать…

Что случится раньше: нас найдут или я умру без лекарств и его поддержки?

Тысяча девятьсот девяносто девять…

А может, умру вместе с ним, ведь зависимость предполагает это… Тогда он еще жив, потому что мое сердце определенно бьется, да так сильно, что, кажется, не успевает и сбивается с ритма.

Две тысячи сто…

Дверь в каюту открылась, я вздрогнула. В следующий миг мозг опознал Александра, но сердце уже пустилось в пляс.

– Ты чего не спишь?

Он спрашивает, почему я не сплю?! Он всерьез это спрашивает, когда я здесь полуживая и едва дышу?! Псих!

Очень захотелось избить его туфлей. Я едва удержалась, но лишь потому, что была не уверена, что смогу встать и уверенно двигаться.

– Что там случилось?

Это что, мой голос? Вот это вот дрожащее жалобное нечто – мой голос? Хорошо, что не пошла в дикторы. Первый нервный срыв лишил бы меня работы.

– Девушка. – Александр устало стянул куртку и небрежно бросил ее на пол. – Говорит, заблудилась в лесу. Засекла наш корабль и решила, что ее группа послала дрон ее искать.

– Группа? То есть она ученый?

– По-видимому, из той группы, что изучает планету. Она столкнулась с каким-то членистоногим, я выстрелил ему промеж глаз, за что получил бурное осуждение.

Он скривил рожу и писклявым голосом передразнил:

– Нельзя вмешиваться в естественную среду планеты.

– Она на корабле?

– Нет, выдал ей спальный мешок и еды, утром буду разбираться, что делать. По протоколу я не должен отвлекаться на побочные миссии, так что снабдим защитницу экосистемы едой и направлением, а сами стартанем дальше.

Я молча наблюдала, как он расшнуровывает ботинки и стаскивает рубашку, оставаясь в одних штанах, и, по всей видимости, приходила в себя, потому что все это как-то настораживало. Неужели нельзя раздеться у себя?

– Брилли, что с тобой? Ты бледная.

Я отвела глаза. Все равно соврать убедительно не смогла бы, а если итог один, зачем мучиться? Александр сел рядом и без каких-либо усилий развернул меня к себе, заглянув в глаза.

– Ты испугалась? Что-то случилось, пока меня не было?

– Нет, все в порядке. Просто… тебя долго не было.

– И ты решила, что со мной что-то случилось? Надо научить тебя языку и дать эмирт.

– Что дать?

Он со вздохом уселся рядом. От Александра вкусно пахло: смесью парфюма и дождливого леса. Должно быть, снаружи свежо, хорошо. Если не считать гигантских гусениц. Даже жалко, что нельзя выйти.

– Средство связи, что-то типа ваших портативных телефонов, но мощнее. Сможешь связываться со мной, когда захочешь, читать книги и так далее. Но на твоем языке эмиртов не придумали. Завтра с утра разберемся. Но мне приятно, что ты беспокоилась.

– Я беспокоилась за себя! Не хочу умирать в окружении членистоногих. Хватит мне…

Я опасливо покосилась на шипы, поблескивавшие в слабом свете.

– Не бойся, – усмехнулся Александр. – Со мной не так уж просто справиться.

– Самоуверенные красавчики в фильмах обычно умирают первыми.

– Ну что ж, значит, я хотя бы умру с осознанием, что ты считаешь меня красавчиком.

Я насупилась и разозлилась. Ну вот как ему удается вести себя так по-идиотски в серьезной ситуации? Мы одни, ночью, в лесу, вокруг шныряют мерзкие твари, между нами какая-то немыслимая жуткая связь, которая медленно меня убивает. А он как будто в стенд-апе выступает, честное слово!

– Хорошо, я рада, что тебя не сожрали, но не пора ли вам, Ваше Высочество, отправляться в свою королевскую опочивальню?

– Императорскую, – поправил меня Александр. – И нет, не пора. Сегодня я переночую у тебя. На случай, если в твоей постельке решит погреться какой-нибудь мохнатый паучок.