Андрей Николаев - Правило русского спецназа

Титов, сосредоточенно бегая пальцами по сенсорам, морщился, переключал режимы сканирования и наконец недоуменно взглянул на капитана первого ранга.

– Не могу отсканировать. То ли внешние помехи, то ли… м-м… они ставят.

– Кто?

– Транспорт.

– В каком состоянии их энергетическая установка, можешь проверить?

– Могу.

– К выходу готовы, – раздался в рубке голос Старгородского.

Полубой предупредил его, что на подходе к транспорту много обломков, на что лейтенант ответил, что не впервой, и Касьян кивнул Небогатову.

– Снять силовое поле, – распорядился Кирилл, – команде спасателей – выход.

– Есть сканирование, – радостно доложил Титов, – энергетическая установка в норме, работает в режиме холостого хода, готовность к запуску – ноль. Господин капитан первого ранга, – в голосе лейтенанта прозвучало недоумение, – у них шесть «скорпионов», десять «единорогов», силовое поле третьего класса. Все в норме. Повреждений не обнаружено.

Небогатов с проклятием ударил по ярко-красному грибку кнопки «боевая тревога». Баззеры взорвали тишину.

– Команде спасения – отставить выход, силовое поле на максимум, орудия к бою. Цель – транспорт.

Приказ запоздал на десятые доли секунды. Залп шести «скорпионов» будто кувалдой ударил по эсминцу. Пол вздыбился под ногами, заливисто запищали датчики герметичности. Застучали падающие в пазы переборки, отсекая поврежденные отсеки. Полубоя отбросило на переборку, сбило с ног.

– Огонь! – крикнул Небогатов.

По кораблю пронесся низкий гул – в дело вступили «онагры» «Дерзкого».

Операторы наперебой докладывали о повреждениях, векторах сближения с целью и еще десятках параметров. Полубой ошалело вертел головой, не понимая, как в этом бедламе Кирилл мог командовать кораблем.

Гравитационный удар «онагров» пробил в плавающих скалах между эсминцем и фальшивым транспортником широкий коридор и обрушился на неизвестное судно. Противник явно не ожидал, что заманит в ловушку боевой корабль, и это ему дорого обошлось.

Главный калибр сделал свое дело – транспорт, смятый посередине корпуса и ставший похожим на песочные часы, доживал последние мгновения. Пар окутывал судно, на мгновения скрывая его от глаз наблюдателей; внутренние взрывы рвали обшивку, выбрасывая в пространство трупы экипажа.

Голос Титова перекрыл общую скороговорку:

– Шестьдесят градусов по корме, 12–37, атакующий корабль, класс – корвет. Готовится открыть огонь. Приоритет цели – единица.

Небогатов довернул эсминец, чтобы ударить по противнику всем бортом. Вновь по кораблю пронесся гул.

– Есть накрытие!

– Огонь на уничтожение.

Корвет не рассчитал свои силы – «онагры» прошили его силовое поле, как ветхую ткань, взломали корпус, раздирая переборки, превращая в пар оборудование и людей.

Полубой подобрался к обзорному экрану, над которым навис капитан третьего ранга Гаркуша.

– Что случилось-то?

– Пираты, – буркнул первый помощник.

– А сигнал бедствия? «SOS»? Они что же, подманивали нас? Разве так можно?

– Как видите – можно. Вряд ли они ждали боевой корабль. Отстаньте, майор, не до вас. Господин капитан, они выбрасывают спасательные капсулы.

– Добивайте, – угрюмо скомандовал Небогатов. – Помимо того что это – бандиты, они еще и идентифицировали нас.

Через двадцать минут все было кончено – от двух пиратских кораблей остались жалкие обломки, рассеянные в радиусе десятков миль от места схватки.

Выслушав доклад о полученных повреждениях, Небогатов выругался, врезал кулаком но приборной панели и свирепо посмотрел на Полубоя, который счел за благо не соваться с расспросами.

Небогатов включил громкую связь:

– Офицерам корабля собраться в кают-компании.

Кназначенному Небогатовым времени офицеры собрались в кают-компании. Длинный стол, за которым обедали свободные от вахты офицеры, был пуст, стулья с высокими спинками придвинуты вплотную к столу – все ждали появления командира.

Негромкие разговоры велись в основном вокруг прошедшего боя с засадой пиратов. Судно-ловушка «Дерзкому» попалось впервые, хотя учения по отражению внезапного нападения противника, замаскированного под терпящие бедствие транспорты, проводились регулярно. «Дед» – это прозвище по традиции перешло от механиков морского флота к офицеру, отвечающему за энергетическую установку космических кораблей, – капитан-лейтенант Трегубов, багровый от возмущения, нападал на артиллеристов:

– Если темнит, значит – враг! Врезал бы ему раз-другой, а потом разговоры разговаривай!

– Петрович, тебя послушать, так сначала я должен был раздолбить его на отсеки, а потом смотреть: грузовик это или ловушка, – отбивался старший лейтенант Краснов. – Кирилл ждал, пока он проявит себя, а если за кормой не уследили, так это вон кому претензии предъявляй. – Краснов указал на командира постов обнаружения и целеуказания капитан-лейтенанта Голубовича.

– Господа офицеры! – прервал спор первый помощник – в кают-компанию в сопровождении Полубоя вошел Небогатов.

– Присаживайтесь, господа, – предложил капитан первого ранга. – О чем речь?

– Вот, Григорий Петрович виноватых ищет, – сдерживая улыбку, сказал Краснов и искоса посмотрел на Трегубова.

– Виноватых нет, господин капитан-лейтенант. А ваш юмор, Сергей Александрович, считаю неуместным. Под угрозой выполнение нашей основной задачи, и давайте будем шутить после возвращения на базу. Так, прежде всего, Аркадий Вадимович, что у вас?

Лейтенант Вайнштейн, начальник медицинской службы эсминца, поднялся на ноги, задумчиво пригладил ногтем тонкие усики и лишь потом заговорил так же неспешно, как делал все, – он по натуре был нетороплив, но, как ни странно, успевал следить за всем: проверять продукты, проводить обследование экипажа, следить за сменой дыхательных и биозащитных фильтров в скафандрах. За что Небогатов его и ценил.

– Ничего серьезного, Кирилл Владимирович. – Вайнштейн и Небогатов знали друг друга не один год, и медик мог себе позволить обращаться к капитану первого ранга по имени-отчеству. – Два перелома рук, ребра, ссадины, ушибы. В основном в двигательном отсеке.

– Ну это понятно, – кивнул Небогатов. – Григорий Петрович, теперь вы. Что скажете о состоянии двигателей и энергетической установки? Только без этих ваших терминов.

Трегубов поднялся с места, обвел всех из-под нахмуренных бровей суровым взглядом, задержавшись на Краснове, и, по привычке шмыгнув носом, приступил к докладу:

– Реактор в порядке, но в установке первичного нагнетания произошли смещения по осям «z», «j», «r» и «w». Если добавить микротрещины в малой камере…