Михаил Ардин - Райское местечко. Том 1

Я спускался по длинному пандусу шаттла и чувствовал, что совершенно счастлив. Радостно сияло солнце. Небо было синим-синим. Ярко зеленели кусты у обрыва. Искрилось море далеко внизу за низкой оградой посадочного поля. Сладко веял слабый ветерок. Удивительно легко дышалось. Казалось, что можно, подпрыгнув, взлететь и бесконечно парить над этим изумительным миром без всякого антиграва!

…Так легко, так бездумно счастлив я бывал только в детстве, когда приезжал на каникулы в Ялту, к двоюродной прабабушке Соне. От симферопольского космопорта я всегда любил добираться до побережья на глайдере. Мне нравилось солнечным утром неторопливо скользить над древней дорогой, которая сначала долго тянулась среди равнинных садов, потом поднималась в невысокие горы и, наконец, спускалась с перевала. И в какой-то момент вдруг внизу на горизонте возникала полоска сияющего моря… Каждый раз меня охватывал внезапный восторг, и хотелось крикнуть что-то радостно-бессмысленное от острого ощущения абсолютного счастья и полноты жизни…

Вот так же я чувствовал себя и сейчас. Восторг и счастье!

Мне казалось, что встретиться с этой планетой я был готов. Я просмотрел сотни записей, изучил массу отчетов и думал, что не поддамся очарованию этого мира. Но нет, я не смог устоять!..

Правильно называют люди Корнезо Райским Местечком!

Корнезо подобна Земле, только она чуть лучше. Чуть-чуть меньше сила тяжести на ее поверхности, чуть больше кислорода в воздухе, чуть-чуть иной спектр местного солнца. Мелкий теплый океан. Масса зеленых островов. Замечательный мягкий климат. Никаких опасных животных. Никаких вредных насекомых. А какие цветы! А какие фрукты! А какие пейзажи! Кажется, что каждый уголок планеты создавал гениальный художник – все прекрасно, все гармонично, нет ничего лишнего, случайного или уродливого. Уж если туманы – так жемчужные, уж если дожди – так хрустальные. Я не шучу. Корнезо – действительно, райское местечко.

Всех людей, ступивших на эту планету, сразу же охватывает восторженное настроение, переходящее в ликование. Потом это чувство слегка притупляется, поскольку ликовать непрерывно довольно утомительно, но пока человек находится на Корнезо, его не покидает общее ощущение радости жизни. Поэтому люди сделали все возможное, чтобы подружиться с аборигенами и устроить на Райском Местечке курорт. К сожалению, очень маленький курорт.

С грузового пандуса шаттла уже спустились первые кары с контейнерами, а на краю посадочного поля выстроились глайдеры в ожидании туристов. Невдалеке в тени деревьев с желтыми цветами собралась живописная группа, – люди и корнезианцы. Аборигенов, держащихся немного обособленно, – чуть больше десятка, и среди них – гоэ этого острова с четырьмя телохранителями. Все корнезианцы стройные, изящные, по-земному красивые, в легких одеждах лиловых и винных тонов, так хорошо гармонирующих с их зеленоватой кожей. Земляне – выше и крупнее корнезианцев, загорелые, в белых свободных одеждах. Наш посол Иван Вильсон, конечно, тоже здесь. Я видел его во многих видеосюжетах и сразу узнал.

Послами в миры иных цивилизаций всегда назначают обычных людей, так, на всякий случай, поскольку именно у посла – самые тесные контакты с местными жителями. А в штате посольства на разных уровнях – от первого секретаря до курьера – всегда работают два-три селфера. Но на Корнезо сейчас, я знал, селферов было шестеро. Рядом с послом стоит один из них, атташе по науке, профессор Фрэнк Силкин. Это его маска, временная роль. Имя этого селфера – Артем. Я не знаю, как звали его когда-то, когда он был еще обычным человеком, – ведь каждый, кто становится селфером, выбирает себе новое имя. Только имя, без отчества, без фамилии. Может, этим они подчеркивают, что они – не дети конкретных родителей, а потомки человечества как такового…

Между послом и Фрэнком Силкиным стоит Мелисса. Она, как всегда, в центре внимания. Большинство присутствующих видят в ней молодую восходящую звезду балета Надю Назарову. Но это – только временная роль Мелиссы, в которой она выступает сейчас на Корнезо. На самом деле Мелисса – селфер, Адмирал, глава Космофлота, и ей полторы тысячи лет.

Вот взметнулась грива светлых волос. Мелисса повернулась и взглянула на меня. Я должен подойти.

Еще два месяца назад я, обычный капитан первого ранга, каких в Космофлоте сотни, и предположить бы не мог, что окажусь на Корнезо и стану участником операции по спасению целой цивилизации, которая к тому же проводилась селферами в тайне и от человечества, и от самих корнезианцев.

Подготовку к этой операции селферы начали двенадцать лет назад. Тогда на Корнезо пропала одна из наших научных экспедиций, группа лингвистов, биологов и этнографов, всего восемнадцать человек. Факт пропажи экспедиции, как и многие другие непонятные или неприятные факты, связанные с Корнезо, селферы никогда широко не афишировали. Все-таки Корнезо – не просто лучший курорт для землян. Возможность провести отдых на Райском Местечке давно уже стала неким символом жизненного успеха, той самой заветной мечтой, целью, ради достижения которой только и работают многие, очень многие из людей.

Сейчас, когда операция уже фактически началась, ни у кого из ее участников по-прежнему нет абсолютной уверенности, что народ Корнезо удастся спасти, – есть только надежда. Но если бы люди почти пятьсот лет назад не обнаружили Райское Местечко или появились здесь на несколько столетий позже, ничто не могло бы спасти корнезианцев. Теперь я это знаю совершенно точно. К сожалению, сами корнезианцы этого до сих пор не понимают и понимать не хотят.

Ситуация на Корнезо и то, что нам предстояло здесь сделать, было результатом бесконечного числа событий, находившихся в столь далеко разнесенных точках пространства-времени, что можно только воскликнуть: "Неисповедимы пути Господни!" И бессмысленно восстанавливать все цепочки причинно-следственных связей, чтобы найти исходное событие, с которого все началось.

Так и мое участие в миссии на Корнезо было предопределено, конечно же, задолго до моего рождения. Однако человек, обладая свободой воли, может выбрать момент, который он решит считать началом той или иной истории. Так и я решил считать началом событий, перевернувших мою жизнь и приведших меня на Корнезо, обычную пятницу в середине июня, когда я получил странную депешу.

Все, что произошло со мной с тех пор, я помню очень хорошо. Память у меня всегда была прекрасная, а теперь, как говорит Мелисса, я буду помнить абсолютно все, каждую мелочь, каждое слово, все свои ощущения и мысли.

В тот день, когда я получил депешу, я находился в отпуске и уже десять дней жил в отцовском лагере археологов, расположенном в среднеазиатской степи, на берегу реки Колутон.