Альвера Албул - Равновесие миров

Холодные капли влаги по поверхности стекла. Тишина. Свет выключен.

В последние несколько дней она вынуждена выслушивать своего старшего брата, что совершенно недавно раскрыл ей тайну ее появления на свет. Сейчас у нее получилось спрятаться в северной части стеклянной комнаты. На улице кончался дождь.

Поправив свои каштановые кудрявые волосы, она поднялась с пола.

– Если ты думаешь, что ты здесь прячешься от меня, сильно ошиблась. Я просто дал побыть тебе одной, – в запотевших стеклах ее просветили фонариком.

Это был ее старший брат.

– Спасибо, – вздохнула девушка.

– Ну что… приняла решение?

– Быть как Доктор Кто? – проговорила она и обошла брата.

Они были в большой темной комнате, освещенной запястным фонарём ее брата, одетого в белые хлопчатые брюки и белую футболку. Он провел ее взглядом:

– Время тебе не подвластно, только пространство.

– Так что я должна делать? – спросила девушка и села на белый кожаный диван.

– Беречь равновесие миров. Ты пришла из одного из них дряхлой старухой, сказала, что твоя нация уничтожена в войне, и ты осталась единственная. Сначала мы сочли, что ты сумасшедшая. Ты бы подумала так же, но потом произошло то, что нас убедило. Однажды поздним вечером ты сказала: "Завтра утром я проснусь новым человеком, воспитывайте меня как дочь, а потом расскажите все, что я сказала вам" -, и утром в твоей постели мы нашли младенца. Посмотри на свой живот, ведь у тебя нет пупка. Ты не человек.

– Но ты можешь себе представить это? – девушка усмехнулась. – В нашем мире, полностью построенном на науке, на теоремах и доказанных фактах, существование каких-либо дополнительных миров невозможно.

Брат прошёл к ней ближе, ослепив ее глаза фонарём.

– Семь, я говорю правду, – ответил он.

– Мне очень сложно в это поверить, – девушка покачала головой, – вот уж, прости, Три, но похоже ты просто смеешься надо мной.

Парень стоял молча, глядя на сестру, и та встала с дивана, хлопнув руками по бедрам:

– Я пойду спать, завтра должны приехать починить пылесос для газона.

Тот в ответ лишь кивнул, наблюдая, как его сестра прошла через комнату, и матовая стеклянная дверь автоматически перед ней открылась.

– Семь, – позвал он, когда девушка выходила из комнаты, – спокойной ночи.

– Не волнуйся, с моей программой для сна, ночь действительно будет спокойной.

– Ну да…, – вздохнул парень.

– Забудь то время, когда люди страдали бессонницей, с IDream от Apple это осталось в прошлом, – она подмигнула ему, довольная, что ее речь больше похожа на рекламный слоган и вышла из комнаты.

Дверь за ней плавно закрылась.

Девушка глубоко вдохнула и направилась вверх по лестнице, матовой из закаленного стекла. Ее комната находилась на юге их дома, небольшого размера, она вмещала в себя односпальную постель, и несколько ящиков на стене. Каждый из них нес определенную функцию. Ближе к выходу в ящиках были сложены предметы одежды, современные технологии позволяли не затрачивать много пространства. Дальше в ящике лежали электронные книги, представленные небольшими пластмассовыми коробочками (четыре сантиметра в длину и в ширину, и один – в толщину), проектирующие голограмму страниц. Дальше ближе к кровати, к головной ее, части находился IDream. Пользоваться им было не сложно: выбираешь на небольшом аппарате программу (быстрый сон, глубокий сон, 8ми часовой сон, полчаса сна, дремота), одеваешь на лицо специальную маску из тонкого прозрачного пластика, посылающего импульсы в мозг через кожу лица, ложишься в кровать и нажимаешь на виске маски кнопку Start. Сон наступает через пятнадцать-тридцать секунд. Дальше в ящиках были спрятаны вещи, что выбрасывать было жалко, а пользоваться ими было уже невозможно: фоторамки, механические настенные часы, старый перегоревший фонарь и пара печатных книг, среди которых был Рэй Брэдбери про антиутопичное будущее.

Девушка достала все необходимое для хорошего сна, выбрала быстрый сон, так как нужно было успеть выспаться за короткий промежуток, и легла на кровать.

"Я должна держать равновесие миров? В этом мире я не играю никакой роли, абсолютно. Единственные, кто имеют хоть какое-то значение для этого мира, это роботы, обслуживающие нас в кафе и оказывающие помощь в больнице" – думала Семь, чувствуя, как сон крадется к ней. – "Это чертов мир так изменился за последние семьдесят лет. Какое значение может иметь человек в мире, где он ничего не делает? Мы живем, пользуемся всем готовым, что подадут нам нами же созданные рабы".

Она не успела закончить мысль, как тьма утащила ее в сон.

***

Наступило утро, и Семь слабыми от сна руками, стянула с лица маску. Солнечный свет наполнил ее комнату, и она медленно поднялась с подушки.

Внизу шумел телевизор, точнее то, во что он превратился с ходом инноваций. Это был тонкий пластиковый лист на фоне белой стены.

Семь встряхнула свои кудрявые волосы и поднялась с кровати.

Три сидел внизу в гостиной, смотря новости по телевизору. Их вела робот настолько похожая на человека, что иной раз забываешь в каком мире живешь.

– Семь, и в этот раз IDream не подвел? – спросил брат, когда девушка вошла к нему.

– Привет. Да, я выспалась.

Она села рядом с ним.

Ведущую новостей звали Девять Зет (9 Z). Раньше такие имена давались только искусственному интеллекту, обычно это были наборы цифр и букв. Самый древний сохранившийся робот работает гидом в музее робототехники и его зовут Двадцать Три Эй Кей Эф (23 AKF). Но позже люди стали говорить о правах роботов, расценивать их как полноправных членов общества, а значит имеющих право называться человеческим именем. Еще тридцать лет назад за это была огромная революция. Моралистам, защищающим права человека, не понравилась идея называть робота человеческим именем, из-за чего правительствами мира было принято решение давать людям не имя, а код как у робота. Это делало процесс подсчета населения, слежку и управление им значительно проще, поэтому на диване сидели Три и Семь Джи (3 G и 7 G). При этом было ограниченное количество цифр, возможных для использования в качестве имени – от ноля до пяти включительно для мужчин, от шести до десяти – для женщин. Разрешалось иметь двойное имя (Два-три, 2-3, например), но это не вошло в моду. Для обозначения фамилии свободно можно было использовать любую букву английского алфавита. В тот момент, когда подобное именное кодирование вошло в массы, люди стали использовать первую букву своей фамилии. Для примера, девушка Тори Томпсон после революции стала Восемь Ти (8 T), и в подобном роде. Семь и Три не застали того времени, когда людей еще звали по именам, а не цифре, поэтому для них это казалось вполне естественным, и старого соседа мистера Четыре Пи (4 P) они считали сумасшедшим, когда он требовал, чтобы его называли мистером Беном Питерсоном.