Дмитрий Даль - Поймать молнию

– Чего замер? Пошли! – бросил он Стрельцову.

Они поднялись по ступенькам, миновали вращающиеся двери и оказались в вестибюле первого этажа. В глаза сразу же бросился транслируемый на стену огромный герб – медведь, стоящий на задних лапах, с оскаленной пастью. Изображение было четким и натуралистичным – того и гляди, медведь прыгнет на тебя.

– Герб «Золотого корпуса», – пояснил Шторм. – Здесь владения золотых беретов. Остальные корпуса, а всего их двенадцать, разбросаны в разных местах, некоторые на других планетах. К примеру, «Красный корпус» – медицинская служба, «Стальной» – механики и инженеры, наша машинерия. И тому подобное. На Модене, помимо нас, еще «Черный корпус» и «Серый» квартируются. Здесь же располагается Генеральный штаб.

– А в чем разница между корпусами? – спросил Дамир.

– Разная спецификация. «Черный корпус» спецназ готовит, что и на суше, и на воде, и в космосе, и на других планетах к делу готов. А «Серый корпус» – дипломатическая служба. Наша элита элит, – с готовностью объяснил Алекс. – В академии все как в жизни. Ибо академия является стержнем, основой Вооруженных Сил Содружества.

– Чем же занимается «Золотой корпус»? – задал очередной вопрос Дамир.

– У нас особое предназначение. Мы личная гвардия президента Содружества. Особый случай. Ничего, скоро все сам поймешь.

Шторм сделал хитрое выражение лица и подмигнул Стрельцову.

Они миновали стойку Центрального информатория и подошли к лифтовому комплексу, где столкнулись с Никитой Скорохватом и Артуром Снеговым. Алекс удивился. Он явно не ожидал увидеть друзей в столь неподходящее время в академии.

– А вы что тут делаете? У вас же увольнительная? – спросил он.

– Птичка на крыле принесла, что тебя на ковер вызывают к Порохову. Вот решили поддержать, – осторожно ответил Снегов, бросив на Стрельцова колючий, оценивающий взгляд.

– Если Порох решил на тебя бочку катить, мы рядом будем. А потом можно и в «Гнездо глухаря» завалиться. Все равно день безнадежно испорчен, – предложил Скорохват.

– А Малыш что здесь делает? – спросил Артур.

Стрельцов почувствовал, как кровь прилила к лицу. Сейчас не сдержится и в святая святых золотых беретов набьет морду одному из них. Шторм почувствовал настроение товарища и поспешил ему на помощь:

– Арчи, ты чего взъелся на нашего друга? Он мужик правильный. Вчера всю ссору от начала до конца видел, и если уж кто может Пороху доказать правду, то только он. Так что я его в качестве свидетеля взял. Да и, думаю, командир может им заинтересоваться.

– Дело хорошее, – оценил Скорохват. – А потом можно и в «Гнездо глухаря», а то жрать очень хочется, сил нет, как в горле пересохло.

Лифт пришел на этаж, друзья загрузились в кабину и нажали кнопку «8». Лифтовая кабина плавно направилась вверх.

Приемная полковника Максимилиана Порохова встретила друзей пустотой. Обычно здесь всегда было оживленно. К главе «Золотого корпуса» – большая очередь на прием, а еще постоянные совещания с преподавателями, встречи с общественными советами и прочими разнообразными службами, без которых зачастую жилось бы куда спокойнее и проще. Из-за рабочего стола навстречу вошедшим гвардейцам поднялся Роман Томин, секретарь Порохова, отдал честь, попросил подождать, пока доложит полковнику об их прибытии, и скрылся за высокими дубовыми дверями.

Через минуту Томин вышел и приказал следовать за ним.

Первое, что бросалось в глаза в кабинете полковника – огромная голографическая карта Модены, зависшая над столом совещаний. Пятеро офицеров в форме звездной гвардии стояли перед ней, активно обсуждая учебный план. За всем этим наблюдал сидящий в кресле полковник Максимилиан Порохов. Это был мужчина лет пятидесяти, черноволосый, с окладистой бородой и густыми усами, строгий, собранный, одет четко по форме, придраться не к чему – точный портрет его отца, адмирала Порохова, героя Туманной войны, который пропал три года назад при невыясненных обстоятельствах где-то в районе созвездия Саламандры. На столе, на стопке папок лежала черная фуражка с золотой кокардой в виде головы медведя.

– Спасибо, господа, на сегодня все свободны. О времени следующего совещания вас оповестят, – обратился Порохов к офицерам.

Те тут же закончили обсуждение, отдали честь и удалились. Роман Томин плотно закрыл за ними двери.

Гвардейцы выстроились перед столом, готовые держать ответ. Стрельцов встал чуть в стороне, чувствуя себя не в своей тарелке. Он был чужим в этом кабинете, его сюда не вызывали, но в то же время он очень хотел стать своим…

– Приветствую вас, господа гвардейцы. Почему-то я не удивлен. Вызывал одного Шторма, а пришла вся троица. Что ж, это и к лучшему. Думаю, вы понимаете, по какому поводу я здесь вас собрал?

Порохов поднялся из-за стола и направился к гвардейцам.

Друзья молчали. Они знали, что отвечать на вопросы полковника не стоит, он очень не любит, когда вмешиваются в его монолог, и, хотя может показаться, что он что-то спрашивает и хочет услышать ваше мнение, лучше всего дать ему выговориться, выложить все, что на душе, и после этого можно вставить свои пару слов.

– Молчите. Вам нечего сказать? Понимаю. Вы, господа, тут ни при чем. Все это касается только Шторма. Хотя что-то мне подсказывает, что где пошалил Шторм, там неподалеку крутились и остальные двое. Я просто уверен в этом. Нюхом чую!

Порохов шумно втянул воздух, словно старая ищейка. Ребята стояли не шелохнувшись, как каменные статуи в мертвом городе. Хотя на душе у них начало успокаиваться, шеф употребил слово «пошалил», стало быть, не сильно злится, и вся эта отповедь больше для проформы, чтобы не зазнавались, знали свое место и грань, за которую заходить нельзя.

– Вчера в городе нарисовалась неприятная ситуация, которая может стать нездоровым прецедентом. Двое золотых беретов учинили ссору с мечеными, которая закончилась потасовкой. Одного из беретов опознали. Пострадавшие указывают единогласно на Алекса Шторма. Второго опознать не удалось, хотя я подозреваю, господа, что это кто-то из вас. Ибо если один вмешался в потасовку, двое других в стороне стоять не останутся.

Стрельцов с трудом сдержался, чтобы не возмутиться. Как это золотые береты учинили драку? Ведь все было с точностью до наоборот. Меченые спровоцировали ссору, которая вылилась в уличную потасовку. Но все-таки промолчал. По каменным лицам гвардейцев он понял, что сейчас надо молчать и не шевелиться. Время для изложения своей версии событий еще не настало.

– Быть может, ситуацию можно было бы спустить на тормозах, сделать вид, что ничего не произошло. В конце концов, меченые и гвардейцы постоянно ищут повода, чтобы помахать кулаками да поиграть шпагами. Но в этот раз ваша игра зашла слишком далеко. Двое парней лежат на холодке, и даже «Комплекс Лазаря» бессилен. Остальные отделались легким испугом и парой сломанных ребер да вывихнутыми челюстями. Игнац Пастораль уже подал ноту протеста на имя ректора академии Парма Высокого.