Ольга Горошанская - Тайна Зерикона. Загадочный друг

Большой зверь снял украшение с шеи меньшего и надел себе, а потом лизнув его в нос, зубами как-то ласково дернул за ухо и не оглядываясь вышел наружу. Малыш сидел посреди пещеры, опустив голову, словно знал, его бросили навсегда, оставив тут охранять тот камень.

Снаружи доносилось новое скрежетание, потом хлопок и в отверстии появился большой белый зверь, бережно обхвативший ярко-голубое дерево своим хвостом и нес его настолько плавно, чтобы ни одним концом не ударить. У основания дерева, словно у корней, оставался слой оранжевой земли, поэтому старался нести кристаллическое растение так бережно, словно боялся стряхнуть прилипшую почву, будто каждая песчинка была драгоценной.

Подойдя к потайной комнате, передними лапами вырыв яму, посадил дерево возле опускающейся двери, и что-то промурлыкав Юми, вышел наружу. Опять раздались те же звуки, но в этот раз в проеме появилось не большое белое животное, а светящийся ярко-голубой кристалл, преграждающий выход из пещеры и свет солнца. Сразу стало как-то темно и печально, и даже полосы на меху зверенка не были яркими, словно отображая настроение.

Криа насквозь пронзило острое чувство боли: одиночества на долгое время, сплошной темноты, скуки в маленьком пространстве и тяжелое ощущение застоя в мышцах, так как для такого огромного зверя территория пещеры слишком мала.

Почему-то дальше время пошло быстрее и кристаллическое дерево в проеме выхода из пещеры равномерно мигало, становясь то светлее, то темнее. Наблюдая, удивлялась, как быстро растет кристалл возле стены, а на входе, постепенно подтачиваемый Сантариновым дождем, становился более тонким, прозрачным, а потом и маленьким. Смотрела, как белый пушистик отсекает верхушку дерева так, чтобы этот кристалл больше походил на стену, а не на растение, утолщаясь и занимая большую часть пещеры. Шло время, и этот маленький зверек превратился в теперешнего Юми, только за все это время не казался веселым, как при встрече.

Он ходил по небольшой комнате, разминая мышцы, слоняясь из одного угла в другой, желая побегать. В очередной раз сделал несколько кругов, прилег на землю и все время смотрел на вход, словно ожидая, когда же преграда растает и у него появится возможность очутиться на улице на просторе.

Подойдя к нему, Криа погладила его по пушистой шейке, потеребила за ушки и почесала подбородок в надежде развеселить малыша. Ей хотелось взбодрить его, только бы захлопал своими удивительными ушками.

Когда проснулась, увидела, что по-настоящему гладит Юми по шее, зарывшись пальчиками в длинный мех, а зверь только внимательно смотрел на нее своими черными глазами и радовал хлопаньем перепончатых ушек, именно так, как ей хотелось увидеть. Потом потерся о нее головой и легонько подтолкнул носиком, будто говоря «вставай».

– Привет! – рассмеялась после толчка, чувствуя насколько же рада окончанию этого грустного, мучительного сна, когда жалость царапала сердце, будто острыми обжигающе холодными краями льда.

Встав на ноги, и оглядывая себя, отряхнувшись от пыли почвы, добавила:

– Надеюсь, у меня не будет каждая ночь проходить в твоих далеких воспоминаниях тяжелого времени. Такая неожиданность попасть в твое детство, особенно когда думаешь, что по-настоящему проснулась и считаешь, словно все происходит на самом деле, и выхода нет. Насколько я поняла, то была твоя мама. Она тебя бросила, оставила на очень долгое время здесь одного? Она уже никогда не вернется? – задавала вопросы и понимала, вряд ли когда-нибудь получит внятные ответы.

Зверь перестал хлопать ушками и отошел в сторону от нее, медленной и легкой походкой, будто действительно понял все слова и обиделся за резкость. Сев под светящейся стеной, отколол себе кусочек яркого кристалла и начал его вдумчиво есть, смотря лишь на верхушку, не пора ли ее обламывать. И если бы он был человеком, то Криа подумала бы, тот сдерживает слезы – появилось такое тяжелое чувство.

– Извини, я не хотела своими словами сделать тебе больно, или обидеть в наилучших чувствах. Наверное, ты хотел показать свою жизнь и почему остался один, а я не поняла, – нежно проговорив, подошла к нему, порываясь загладить свою вину, раздумывая, неужели это существо действительно понимает людскую речь?

Пройдясь по белой шерстке мягкой шеи, рука спустилась на туловище, ожидая увериться в его податливости. Но ощутила, что бока очень твердые, ребристые и натянутые, словно барабан – очень необычное явление для животных с густой шерстью и таким толстым животиком.

– Хочешь, я вырежу тебе мячик, с которым ты будешь играть, катать по полу, подбрасывать в воздух, а потом ловить? У тебя наверняка не было игрушек, не с кем было поиграть, даже друзей нет – скучно, наверное, так, все время самому, а тем более молчать.

Заглянув ему в глаза и не заметив никакой реакции на свои слова, отколола кусочек от светящейся стены и съела, подумав, Юми просто не понимает ее, или произнесенные слова не имеют для него нужного смысла, а может интонации. Криа не покидало чувство, полосатое животное мыслящее и воспринимает все, что ему говорит, но как-то слабо реагирует, или вообще не хочет показывать свою разумность, на что похоже больше.

– Либо у него такие умные глаза, либо я от одиночества на пустынной планете начинаю искать себе собеседника, чтобы не сойти сума, – подумала вслух, продолжая наблюдать за зверенком, не обращающим на нее внимания, продолжающего смотреть на кристальную стену.

Юми тем временем только встал и вышел из пещеры, словно крылатый из сна – даже не оглянувшись назад. Когда Криа вышла за ним, снаружи был все тот же неизменный каменистый пейзаж, оранжевые холмы но никаких следов полосатого друга.

– Исчез, как будто и не было его, – разочарованно произнесла, пытаясь рассмотреть хотя бы пятнышко белого цвета, которое возможно мигнет среди пригорков. – В принципе, так же как и появился, когда я менее всего ожидала. Пришел из ниоткуда и ушел в никуда, – а не заметив никакого движения, тихо добавила: – Что ж … значит, это был просто сон, а сны всегда заканчиваются рано или поздно, единственное иногда лучше, чтобы поздно – хороший зверенок.

Девушка зашла в пещеру, возможно, забрать какие-то вещи. Но, немного посмотрев вокруг, поняла: там ничего не было принадлежащего ей, или что бы хотелось забрать с собой. Окинув взглядом еще раз, и тяжело вздохнув, припоминая два прекрасных дня и море информации, которой поделился Юми, вышла из логова, оставляя все так, как было. Теперь это помещение не казалось ей таким светлым и веселым, и уж совсем не уютным, если вспомнить, что спрятано за той сияющей стеной, но возможно когда-нибудь следует попасть к луже тьмы и тщательно ее рассмотреть.