Оксана Гринберга - Свободные Звезды. Дилогия

– Готово, – шепнула я, глядя на полупрозрачную стену утилизатора. При этом чувствовала себя дура-дурой. Странно как-то самой с собой разговаривать… В ответ – тишина, что показалось мне еще более странным. Наконец, догадалась – сжала «горошину» под ошейником и спросила, есть ли кто живой.

– Есть. Удачи, Маша! – услышала в ответ голоса Ласси и одновременно Дорса: – Закончишь с Кабасом – сообщи. И мы начинаем.

Ферг и его ребята молчали – они еще не вернулись с разгрузки транспортника, поэтому получить передатчики никак не могли. Я слышала переговоры в пилотской рубке в конце смены: шаттл собирался взлетать, как только установят последний контейнер с ценным грузом, ну и немного распогодится. Циклон, зависший над «Прелюдией»этим утром, к вечеру начал сдавать позиции, а вскоре и вовсе обещал убраться восвояси. Примерно через циклинию.

Тут я задергалась. Если все пойдет по плану, то убегать, вернее, несанкционированно взлетать с «Прелюдии» придется в штормовой ветер, с порывами, достигающими пятидесяти метров в секунду.

– Команда не с нами, – раздался уже голос Дорса. – Из сопротивления только пилот, но он нас вытащит.

– Хорошо, – прошептала, выходя из кабинки.

Надеюсь, Дорсу виднее, хорошо это или нет.

Следуя за охраной, покинула Желтый, прошла по Белому мимо кают, в которых обитали заключенные, пока не попала в охраняемый Красный Сектор. Здесь селился персонал «Прелюдии». После натыканных, словно соты, жилищ имущества корпорации Красный Сектор выглядел, как ультрасовременная гостиница. Современней не придумаешь: зеркала, стекло, мягкое ковровое покрытие на полу. Везде визоры-телевизоры с меняющимися голографическими изображениями, подозреваю, райских уголков Империи.

Засмотревшись на город-сад с птицами невероятных расцветок, чуть не наступила на робота-уборщика, выехавшего из распахнутых дверей одной из каюты. Кинула взгляд на жилище персонала – огромная кровать, застеленная синим бельем, и не уступающий ей размерами визор на стене; изящная мебель из стекла и тонкого пластика. Некоторые на «Прелюдии» вполне неплохо устроились!

Наконец, дошли. За следующим поворотом остановились у дверей каюты Главного Надзирателя. Один из охранников приложил руку к дисплею и сообщил, что привели заключенную Б-21. Голос инора Кабаса приказал заходить.

Выдавила из себя неуверенную улыбку, поправила грудь под комбинезоном, заслужив смешки охраны. На самом деле и не думала прихорашиваться, лишь утрамбовывала непослушную капсулу с Морстаном, которая пыталась вылезти наружу. Тут дверь отъехала в сторону, и первым делом я почувствовала запах – стойкий алкогольный дух, смешанный с потом полного человека. Запах настолько сильный, что, казалось, он въелся даже в стерильную чистоту каюты.

– Ждите за дверью, – приказал инор Кабас, не поднимаясь из-за стола. Одетый в привычную белую форму «небожителей» урановой платформы, он сидел перед огромным встроенным в стену экраном и следил за бегущей строкой, похожей на биржевые сводки, тут же сменявшейся таблицами и списками.

Охрана послушно оставила нас одних. Дверь въехала в стену, отрезав мне выход в Красный Сектор. Я замерла у порога, дожидаясь, когда инор Кабас почтит меня своим вниманием. Вытянулась по струнке, словно на уроке физкультуры перед внушительным седовласым физруком НиколайИванычем. В школе по первости он вызывал у меня смешанные чувства тревоги и благоговения, пока мы с Ленкой не застукали его распивающим портвейн в раздевалке с учителем по труду.

Судя по запаху и початой бутылке на низком столике посреди комнаты, инору Кабасу компания не требовалась.

Я огляделась. Жилище Главного Надзирателя состояло из двух комнат, разделенных перегородкой с бегающей по ней подсветкой: голубыми и зелеными молниями, геометрическими фигурами с изменяющимися контурами. Стеклянная мебель, здоровенное черное кресло с мягкой спинкой, по стенам – яркие голограммы с красивыми видами. Природа, горы, планеты… Выглядело ярко, местами аляписто.

Тут хозяин поднялся из-за стола, оставив персональный визор на гладкой поверхности столешницы. Я знала, что это – моя вожделенная цель, а еще кольцо на среднем пальце левой руки мужчины. Инор тем временем подошел к столику в центре гостиной. Взял пузатую пластиковую бутылку, плеснул в стакан – а стаканов-то два! – темную жидкость. Неужели Надзиратель готовился к моему приходу?

За прозрачной стеной и разбегающимися поземкой молниями просматривался контур широченной кровати. Интересно, что инор Кабас ждет от этого визита?! Уж точно не то, что я… Доводить до постели не собиралась, а вот выпить бы не отказалась! Вернее, подсыпать Надзирателю в стакан Морстана. Но не начинать же в лоб: налейте и мне, инор Кабас?!

Начал он. Обошел меня кругом, хмыкнул, словно пытаясь понять, что за птичка попала в клетку.Я едва не хихикнула, исключительно на нервной почве – на огромном визоре, где только что мелькали столбики цифр, теперь парила стая разноцветных птиц над зеленым озером полукруглой формы.

– Заключенная Б-21! – рявкнул Надзиратель мне в ухо.

– Да, инор Кабас!

Серое, одутловатое лицо с паутиной морщин, полным красным носом и серыми глазами оказалось совсем рядом. Влажные губы скривились.

– Что за вопрос, который требует личного вмешательства Главного Надзирателя?

– Я хотела поговорить о своем замужестве! – отчеканила в ответ.

Тут в наушнике зашуршало, и в голове грянул голос Ферга:

– Маша, ты где? Маша, у тебя все в порядке?!

Черт!.. Я чуть не подавилась следующей фразой. То, что хотела сказать, определенно не предназначалось для ушей Ферга. Но, кажется, если не щупать «горошину» микрофона, он не услышит…

– До того, как попасть сюда, – запнувшись, начала я. Не пойдет, надо увереннее! – Я привыкла получать от жизни самое лучшее.

Соврала, конечно. Хотя родители – отец, бабушка, дед – конечно, у меня были самые лучшие, но вот про маму я ничего не знаю.

– К чему ты ведешь, Маша Громова?

Инор Кабас неплохо подготовился. Знал мое имя. Может, даже читал мое досье о «подвигах» на разведывательном крейсере. Оружие тоже не снимал. Внушительный пистолет висел, притороченный к поясу. Несмотря на него, я бы смогла вырубить или даже убить Надзирателя, как и собирался сделать Дорс. Может, справилась бы без особого шума, но охрана ждала за дверьми, а я мечтала вырваться с «Прелюдии» живой, невредимой и с мужем в придачу.

– На «Прелюдии» есть мужчина намного лучше того, что достался мне. Вы, инор Кабас! – выпалила, чеканя слова, словно курсантка военного училища.

Надзиратель хмыкнул скептически. Кажется, не поверил. Сделал еще один глоток.

– Я докажу вам… Если позволите!