Андрей Ливадный - Последний из Бессмертных

– Смутно. Но я готов дождаться встречи с Иваном. Только скажи, для чего он ушел на Рубеж? Вы вправду с ним поссорились?

– Думаю, он ушел, чтобы отвести от меня месть Келгана.

– Я начинаю его уважать. – Райбен, несмотря ни на что, пребывал в хорошем расположении духа. – Не представляю мужчину, способного не просто спорить с тобой, а поступить по-своему вопреки твоей воле, Шодан. Поверь, он – скала.

– Хватит, – осадила его Флора. – Иван оказался прав, хотя и недооценил мстительность Келгана.

– Хм… Обычно ты из мужиков вила веревки…

– Райбен, заткнись. Ляпнешь что-то подобное при Иване, я…

– Шодан, умолкаю. Из меня вить ничего не нужно, настанет случай, сам все сделаю.

– Ты неисправим.

– Какой есть…

Андроид, двигавшийся впереди, остановился.

– Что такое?

– Нужно менять направление. Но не представляю, как перейти на следующий уровень, мисс Флора. – Рука сервомеханизма указала на перепад высот. – Я взберусь, а вам туда не попасть.

– Райбен, как насчет «витья веревок»? – Флора насмешливо посмотрела на метаморфа.

– Вот влип… – наигранно расстроился тот. – Я же не думал, что подобный случай представится так быстро…

Они все еще шутили, пытались создать видимость приключения , не подозревая, какие жестокие испытания ждут их впереди.

Рубеж протянулся в ночи, будто река света, плавно огибающая некоторые детали рельефа.

С обеих сторон его ограничивали отвесные, неприступные скалы.

Время тут резко уходило в прошлое, по крайней мере, субъективные ощущения Ивана толкали рассудок к подобному выводу. Две стены, одна тридцати метров в высоту – внутренняя и двадцатиметровой высоты – наружная, образовывали основу Рубежа. Через равные промежутки возвышались конические башни – все было вырезано из прочных базальтовых горных пород. Между двумя гладко ошлифованными стенами Рубежа зажата стометровая полоса запретной зоны – каменного мешка, простреливаемого коридора, где незваного гостя ждала лишь смерть.

Почему время казалось Ивану отброшенным вспять?

Наверное, из-за архитектуры Рубежа и технологий, применявшихся для его охраны. Высокие стены, укрепленные башни, примитивная электроника, стрелковое вооружение, даже не времен Галактической войны, а эпохи Великого Исхода. Фрагмент данности, застывший на уровне далекого прошлого, словно тут всего пару лет назад коснулся планетной тверди колониальный транспорт Первого Рывка и машины, зачистив зону посадки от исконных жизненных форм, возвели периметр защиты, протянув линию сплошных укреплений, отгородив зарождающийся очаг цивилизации людей от губительного воздействия чуждой биосферы.

Нет, машины, будь они предоставлены сами себе, выстроили бы все иначе… – подумал Иван, отпирая массивную металлическую калитку. Постройки Рубежа резко контрастировали с архитектурой мегаполиса, от защитных сооружений веяло чем-то древним, труднообъяснимым, проходящим на уровне чувств.

Почему здесь нет машин ? – спрашивал себя Таманцев. – В городе полно сервомеханизмов, но границу между освоенными территориями и остальной площадью материка охраняют исключительно люди?

Очень много странного, если не сказать – загадочного, видел Иван. Однако объяснить что-либо новичку не спешили. Создавалось ощущение, что его сейчас бросали, словно котенка в пруд: выплывешь – будешь жить, утонешь, испугаешься, не сможешь в минуту опасности защитить себя и других – твои проблемы.

Рубеж глухо ждал. Он, как и город, желал испытать чужака на прочность.

Железная калитка лязгнула, закрываясь за спиной. После яркого прожекторного света пространство между стенами казалось погруженным во мрак.

Будь тут в наличии хоть малая толика современных технологий, то присутствие людей вряд ли бы понадобилось. Кибернетические системы охраны – нетребовательные, надежные, самодостаточные – отлично зарекомендовали себя в недавно образованных колониях.

Иван зарядил автомат и шагнул в пространство между двумя стенами. Впереди лежали пять километров пути – его зона патрулирования. Легкая экипировка не сковывала движений, по нервам била неестественная тишина, в которой невольно ждешь резкого, тревожного звука срабатывания системы охранной сигнализации. Молчал и коммуникатор, стационарные посты, расположенные в башнях, станут вызывать его только по необходимости.

Он медленно пошел в заданном стенами направлении, первая сотня метров далась с напряжением, но предчувствия не оправдывались, и он постепенно перестал напрягаться, позволив мыслям течь в такт шагам. Душа Ивана словно смешалась с сумраком, растворилась в нем, стало легко, спокойно, мысли изменились: он ощущал ладонью прохладную сталь «АРГ-8», почему-то в груди зародилась и уже не покидала уверенность – случись что-то непредвиденное – оружие не подведет.

…К исходу второго километра пути, ответив на несколько вызовов от тех, кто нес службу на башнях, Иван окончательно успокоился: больше не давила неопределенность, в замкнутом стенами пространстве «запретки» все воспринималось иначе, мир поделился на черное и белое, на тех, кому тут дозволено быть, и тех, кто может прийти извне.

Со щемящей грустью вернулись воспоминания о Флоре. Она ведь не так далеко, в каких-то пятидесяти километрах отсюда. Огней города не видно за высокой стеной, но воображение легко ткало нить иллюзии, Ивану стало казаться, что она даже ближе, чем полагал здравый смысл. Или думает сейчас о нем? Словно их души не расставались, и частичка ее сознания сейчас кружит где-то рядом.

Откуда я могу знать? Может быть, так и есть?

Мысли Ивана нарушил тонкий предупреждающий сигнал. Приближался блокпост, там, где в стенах периметра смутно очерчивались контуры ворот. Жадные лучи прожекторов ворочались из стороны в сторону, выискивали что-то, изредка били в глаза, по коммуникатору пришел очередной запрос, Иван ответил условной фразой, и столбы света отвернулись, потеряв к нему всякий интерес.

…К полуночи он дошел до отметки границы сектора и повернул назад.

Еще на построении, перед выходом на посты, Таманцев заметил, что лишь он один воспользовался шлемом БСК из комплекта экипировки.

Остальные воины пренебрегали той малостью электронных систем, что сохранились за тысячелетие существования колонии. Они больше полагались на свои чувства, обострившиеся в результате полученных изменений. В условиях Рока такой подход, наверное, был справедлив, но Иван еще не настолько освоился, чтобы отказаться от привычного, дающего чувство уверенности набора сканирующих устройств.