Дмитрий Градинар - Звездный патент

— Не у меня получается. У них. У отморозков. Ты ведь слышал, о чём говорил командор с военными? Меггидо отрезан от остальных локаций. Вернее, есть единственный Прилив, на Хамет, где сейчас чего-то ждут корабли ВКС. А вот дальше…

— Вот, чёрт! Мы так привыкли к этим Приливам…

— …Мы привыкли к Приливам. И даже не знаю, сколько времени теперь потребуется, чтобы организовать оборону Солнечной с учётом возможностей врага передвигаться на значительные расстояния в обычном пространстве… — продолжал майор-аналитик. — У Оазиса-18, где произошло сражение, враг появился, не пользуясь приливной точкой. Словно возник из ниоткуда. Похоже, у них большой опыт преодоления галактических расстояний. Хотя и о Приливах они тоже знают, возможно даже побольше нашего. И используют их стратегически и тактически грамотно. Четыре линкора — самые огромные звездолёты пришельцев, которые вы видели на записи, — вынырнули из приливной точки. Комбинированная атака, комбинированное передвижение… Нам ещё только предстоит рассчитать, какова возможная точка старта тех кораблей, что шли в обычном пространстве… Ну, а теперь — самая плохая новость. Сегодня сканеры второго корабля дальней разведки нашей эскадры зафиксировали приближение группы вражеских звездолётов. Идут обычным пространством. Подлётное время — около четырнадцати часов.

— И вы решили… — начал командор.

— И мы решили принять бой. Потому что к Хамету прямо сейчас идёт другая группа врага. Цепочка Приливов от Хамета к Солнечной прервана, вы сами видели, что творится у Оазиса-18… И второй крейсер, «Форвард-третий», генерал-командор отправил затыкать Прилив, ведущий из Оазиса к Фитонии, чтобы на какое-то время остановить их продвижение к Солнечной. Вы ведь знаете, что закрыть Прилив навсегда невозможно. Это только временная отсрочка. Когда утихнут гравитационные возмущения, вызванные подрывом реакторов и запасов гравиквазеров, Приливы откроются снова. Как вена, в которой потоком крови протолкнуло тромб. Причем различные Приливы ведут себя по-разному. Когда их только-только открыли, у кого-то хватило ума поставить несколько секретных экспериментов, взрывая брандеры, вошедшие в Прилив. Одна приливная точка схлопнулась на четыре недели, другая на четыре года, третья, насколько мне известно, не раскрылась до сих пор. А вот четвёртый эксперимент дал вообще потрясающие результаты. Прилив начал действовать через восемнадцать минут после подрыва. На этом эксперименты прекратили. Я думаю, справедливо… Но вот сейчас нам будет очень не хватать понимания механизма, стопроцентно гарантирующего блокировку Прилива навсегда. Так что…

— Всё это мне известно. И про эксперименты я тоже слышал, — прервал лекцию аналитика командор «Аллегана», — но вот каким боком это связано с тем, что вы предлагаете сделать завтра?

— Поясняю. Как я сказал, мы решили принять бой. Но поскольку помимо звездолётов у врага имеются транспорты, способные сбрасывать десант, как это произошло на Оазисе-18 и на борту «Форварда-четыре», то не исключено, что пришельцы появятся и на поверхности Меггидо. Обеспечить вам прикрытие в космическом пространстве, мы не в состоянии, у нас просто не хватит для этого сил! Ваш «Аллеган» просто собьют с орбиты, вместе со всем персоналом. А вот дать шанс пережить вторжение на поверхности Меггидо — вполне…

— Понимаете, командор, — вмешался полковник, — ни один из наших звездолётов не способен совершить посадку на поверхность. Если бы это было возможно, тогда мы садились бы вместе. Только транспорт, который, как говорят ваши рабочие, привёз весёлых девиц. Остальные корабли — орбитального причаливания. Во флоте только недавно стали задумываться над проектами боевых звездолётов, которые могли бы опускаться на планеты и самостоятельно стартовать с поверхности. Патрульные станции полиции такую возможность имеют. Но только и здесь присутствует печальный маленький нюанс — им не хватит запасов гравиквазеров для взлёта. Обратный эффект — упрямая штука. Распад гравиквазеров происходит совсем по-другому, если проводить его в любой плотной атмосфере. Это как надувать воздушный шар. Пока внутри нет ещё воздуха, выдохи делать легко. Но как только внутренний объём начнёт заполняться, нужно прикладывать всё больше усилий. Я не силён в физике и не могу объяснить ни себе, ни вам, в чём же связь между гравитационной волной и наличием плотной атмосферы на планете, но зато отлично помню, как вынужденно садился на атмосферную планету. Мои реакторы, с запасом активного вещества на месяц полёта, оказались опустошенными сразу на семь восьмых. То же самое произойдёт и с кораблями патруля. И какой с этого толк? «Аллеган», с имеющимися запасами провизии, с аппаратурой синтеза и системами восстановления, может послужить укрытием вам и вашим подчинённым на долгие годы. Разумеется, при условии, что враг не уничтожит его. Мы ведь не знаем, каковы возможности пришельцев и способны ли они вообще обнаружить «Аллеган» на поверхности Меггидо, но недооценивать их нельзя. Ещё, мы не знаем, станут ли они высаживать десант, разведку, кого и чего угодно, но если этого не произойдёт, я хотел бы, чтобы у ваших людей появился шанс…

— Но к чему тогда затея с алкоголем? Что-то вроде анестезии перед долгими, как вы сказали, годами лишений? Прощальный банкет? На котором провожают прошлую жизнь… Тогда не лучше ли наоборот — сохранить запасы, чтобы лишения не казались слишком тягостными?

Полковник переглянулся с майором-аналитиком. Потом медленно кивнул. И майор, прочистив горло коротким хеканьем, выдал ещё одно откровение:

— Это ваш шанс облегчить страдания… — а после, выдержав паузу, продолжил: — Вы видели тушу, что неслась по коридору за экипажем крейсера? Теперь представьте себе, что на Меггидо высадится целая армия таких же тварей. Учтите, затея с алкоголем — ещё не самое ужасное, что мы нафантазировали. Был ещё вариант собрать всех-всех с поверхности планеты на «Аллеган», сказав, что станция перебазируется в другое место, срочный заказ и так далее. А в случае вражеской атаки подать в вентиляционную систему «Аллегана» смертельно ядовитый газ, что убивает за долю секунды.

Увидев, как застыло, как вытянулось от изумления лицо командора станции и как побагровела его шея, аналитик поспешил добавить:

— Впрочем, можно оставить всё, как есть, и пусть случится что случится. Наши экипажи к бою готовы, и никто не строит иллюзий относительно исхода этой схватки. Противник превосходит нас численностью в три раза. Это, скорее всего, один из их поисковых отрядов, что прочёсывают сейчас локацию за локацией, близкие к приливным точкам. Но численность, как вы понимаете, ещё не всё. Противник превосходит нас качественно. Думаю, скоро в Солнечной придётся объявлять тотальную мобилизацию и переводить экономику на военные рельсы. Так что вражеский перевес в численности может скоро сойти на нет. А что до качества… Человечество всегда проявляло дьявольскую изобретательность в вопросах создания нового вооружения. Особенно замечательно это свойство проявлялось в периоды вооруженных затяжных конфликтов. На три четверти общий прогресс человечества состоит из технических прорывов в области военной промышленности. Это потом уже разные достижения подвергались конверсии. Так что, пусть враг силён и кровожаден, но если откинуть налёт культурных ценностей цивилизации, то легко прийти к выводу: мы далеко не вегетарианцы в вопросах кровожадности. Мы тоже — раса агрессоров. Так что не стоит ругать недостатки флота, который оказался не готов к моментальному и действенному отпору. Сам факт, что Военно-Космические Силы существуют даже в мирное время, говорит о многом. Кстати, вы никогда не задумывались, почему женщина — эта во многих смыслах лакмусовая бумага для мужчины, — чаще всего тянется к сильному мужчине?