Дмитрий Градинар - Звездный патент

«Письмо от самого космоса!» — шутил потом Рой, с гордостью демонстрируя осколок.

Но сейчас этого талисмана нигде не было.

«Неужели Рой не снимает его даже перед сном?» — изумился Мартин, ещё раз обшарив полку со всякими мелочами.

Вместо так и не обнаруженного метеорита-талисмана, он прихватил видеорекордер, который сам же и дарил когда-то. Мартин знал, что в видеорекордере хранятся семейные послания, которые Рой получал каждый месяц.

Мартину было трудно понять, зачем он это всё делает. Но что-то словно толкнуло его, там, ещё в ремонтном ангаре, подсказав, что в последние минуты, кроме пустоты пространства, из которого пришла смерть, рядом с Роем должно находиться хоть что-то, что способно сделать эти последние минуты немного милосердней.

Затем он отправился к себе, проделав то же самое в собственной каюте.

Талисманом Мартина являлся видеочип, точно такой же, которым он убеждал диспетчера «Аллегана» пойти на опрометчивый шаг… Только цепочка была не серебряной, не платиновой, а золотой. Подарок очень хорошего человека…

Воспоминания захлестнули Мартина, и он понял, что больше ему ничего не взять, потому что самое лучшее, самое светлое — оно всегда рядом, всегда внутри, не снаружи… Через десять минут он входил на причальный пирс.

Надеть полётный комбинезон. Пройти мимо сканера медконтроля, который сейчас был отключен… Эскалатор поднял его к стартовому коридору, который пришлось пройти до самого окончания. Последний шаг — внутри короткого переходника, ведущего в кабину модуля. Позади трижды щёлкнули фиксаторы, и зажглась зелёная полоска контролёра герметичности…

Рой уже готовил «Хулиган» к вылету. Предстартовая процедура обычно отнимала минут тридцать — сорок. Сейчас она оказалась короче, потому что не нужно было загружать в навигационный блок задания планировщиков. Да и проверка подвесного оборудования не проводилась. Вместо серебристых футляров с геодезическими запускаемыми зондами на подвесках «Хулигана» пугающе выпирали два чёрных прямоугольных контейнера с невразумительной маркировкой, состоящей из абракадабры буквенно-цифрового ряда, и с эмблемами ВКС на тупых оконечностях.

— Как тебе пара гробов у нас под брюхом? — не оборачиваясь, поинтересовался Рой.

— Нормально. Чему удивляться? Нас же двое… — с полной серьёзностью в голосе ответил Мартин.

И тут же запустил базу данных по вооружениям ВКС, пока в памяти ещё сохранялись пятнадцать цифр и букв маркировки контейнеров.

— Слушай, а я вот подумал… А зачем было перегружать эти… фейерверки с военных кораблей на наши малютки? Не всё ли равно, кто их скинет в нужную минуту? Или это просто символизм действия, вроде суеверного жеста? С поверхности ведь что флотский крейсер, что «шарманщик» — так между собой террастроители называли патрульные станции — что модуль поддержки… Никакой разницы, потому что не различить. А учитывая, что всё торжество начнётся днём, так вообще ни черта не увидеть! Только вот эти салюты. Ты, Март, когда-нибудь видел фейерверк-негатив? Красиво! Голубое небо, ветерок, и вдруг появляется облачко, которое меняет цвет и формы…

— Правильный вопрос, насчёт разницы… — процедил Мартин, по телу которого прошла дрожь, как только он кое-что прочёл на экране. — Но только разница есть. Никто, кроме нас, не сбросит эти контейнеры, потому что корабли флота будут держать периметр…

— Что-что? Как ты сказал?

— Выводи модуль, отцепляйся от «Аллегана», тебе уже с башни сигналят… — не отвечая на вопрос, Мартин поторопил пилота со стартом.

Над полётным коридором выступала кабина дежурного оператора причальной службы. Он держал над головой обе руки, с выставленными вверх большими пальцами.

— Странно… Это, кажется, не наш оператор! — удивился Рой, включая внешний коммуникатор связи с «Аллеганом». — Башня, ответьте «Хулигану»! Эй, кто там на башне? Хамаль? Чо Линь?

— Не угадаешь, — сказал Мартин. — Это действительно не наш оператор. Два больших пальца вверх — жест, принятый во флоте. Так с авиаматки выпускают истребители.

— Да я тоже вот подумал, к чему вдруг операторам менять привычки? Хамаль сидит, как истукан, и только в конце, перед самым стартом, пожимает одной рукой другую и так трясёт ими, что каждый раз страшно за его предплечья. Чо Линь вычерчивает пальцем круги перед собой. Я заметил — при старте по часовой стрелке, на финише — наоборот, против часовой. Ни разу не перепутал. А этот… Что делают на Башне военные?

— Вот у него и спроси…

Но оператор сам вышел на связь, полностью подтверждая версию Мартина.

— «Хулиган», вас слышу. На Башне лейтенант Оул, двенадцатая Дальняя эскадра ВКС, — он отвечал так, будто рапортовал начальству. — Ваши операторы на сегодня освобождены от работы. Коридор чист. Можете стартовать.

— Во дают! — Рой продолжал удивляться. — Решили сэкономить пару сотен кредитов премии для операторов, заменив их военными? Кстати, Март, а откуда ты знаешь про жесты на авиаматках? Ты вроде во флоте не служил…

— Не служил. Во флоте. Околачивался при каких-то штабах, чинил компьютеры держимордам в погонах. А про жесты и всё остальное легко узнать в Глобальной сети. В сети ведь не только по порносайтам можно бегать, но и ума-разума набираться.

— Это камень в мой огород? Кто тебе сказал, что я…

— Твой компьютер, Рой.

— Чёрт, откуда ты знаешь? У меня после каждого сеанса — обнуление записей.

— Ага. И пара десятков вирусов, которые мне же потом приходилось отлавливать…

— Ну, Март, ну ты и…

— Проехали. Я сам иногда там бываю. Только сестрёнке своей не говори, ладно? Давай лучше выруливай, не видишь, у лейтенанта скоро руки отвалятся.

— Ну отвалятся, так отвалятся, кто ж его просил?

Но модуль уже мягко качнуло гравитационной волной причала. Через минуту его вынесло в открытый космос, оттолкнув от ТОСТа. А на место «Хулигана» встал «Кроха», готовясь к старту.

— Успешного вылета, «Хулиган»! — напутствовал лейтенант.

— Э-э-э… Да! — Рой даже не нашёлся, что ответить.

Потому что в привычках операторов было желать чего угодно. Набор их шуток, иногда сомнительных, был неиссякаем. В конце концов, не каждому дадут эту работу — провожать корабли.

Хамаль, бывший диджей, каждый раз выдумывал какие-то афоризмы на тему «от работы и верблюд погибнет». И ни разу, сколько его помнили, не повторился в своих шутках. У Чо Линя напутствия выходили постоянно какими-то странными, маргинальными. Он легко мог пожелать «если будете падать с орбиты, не забудьте полюбоваться горой Дартес. Как прекрасна она в лучах восходящей звезды…» И всё такое прочее. Вначале Рой готов был убить Чо Линя за такие пожелания, но потом привык настолько к этим лирическим пугалкам, что и помыслить себе не мог, чтоб кто-то провожал его вот таким наставлением… «Удачного полёта!» — надо же! А за каким чёртом он здесь? Ежихе понятно, что полёт может и должен быть только удачным!