Владислав Выставной - Планета на прокачку

…Но беспокоит меня вовсе не судьба этого огромного скопища обитаемых миров. Их обитатели достаточно мудры, чтобы справиться с мелкими неурядицами. А вот волнует меня одна маленькая планетка на окраине Галактики, противоречивая, не очень благополучная, возможно, вздорная, но… Но только в ней мне видится смысл существования всех прочих миров.

…Почему? На это нет простого ответа. Но за тысячу лет начинаешь не просто понимать, но и чувствовать истину. А может, это просто ностальгия? Память о той Земле, которой я уже никогда не увижу и которая, по сути, стала забытой историей? Это не имеет значения. Я должен сделать все, что в моих силах, для этой планеты.

…Но одному мне уже не справиться.

…Итак, я сделал первый шаг: я открыл существование Земли для всех существ Галактики. Это не так много из того, что требует благополучие нашей с тобой планеты. Но сделать людей Земли своей собственной игрушкой кое-кому теперь будет непросто. По моей просьбе Машина наделила правами собственника брошенного болида, как теперь называют эти сферы, простого землянина. Зачем? А затем, что кто, как не землянин, больше всех заинтересован в спасении своего дома? И я попросил Машину привести тебя ко мне.

…И вот ты здесь. Надеюсь, Машина сделала правильный выбор…

Илья слушал эту речь, не зная, как на нее реагировать – верить ли ему, смеяться, склоняться в почтительности перед этим человеком? Ничего не хотелось делать. Он вдруг почувствовал, что устал. Устал от этого похода неизвестно куда, неизвестно за чем. Хотелось плюнуть на все, протереть как следует глаза – и проснуться.

Но старик поставил перед ним дымящуюся чашку чая, Илья ощутил приятный запах, тепло пара, и понял, что проснуться ему не удастся. И придется продолжить свой удивительный и непростой путь.

– Как же вы видите спасение Земли? – тихо спросил Илья. – Видимо, вы продумали все гораздо лучше, чем мы со своим жалким воображением. Звездные гонки и все такое…

– Это у кого жалкое воображение? – прищурился старик. – У Ксении? Это, брат, ты загнул…

– А, вы и ее знаете… – безо всякого удивления промямлил Илья. – Ну да, вы же все знаете…

– Знать все не в состоянии даже Машина, – усмехнулся старик, – а знает она многое, поверь мне. Что же касается Ксении… Хм… Именно она натолкнула меня на мысль о Звездных гонках…

– Что? – усмехнулся Илья. – Так Звездные гонки – это и есть тот самый грандиозный план по спасению Земли? А я-то думал, что вы действительно придумали нечто невероятное.

– А что может быть невероятнее скоростного управляемого полета на населенной планете? – прищурился Прокопыч. – Да так, чтобы никто из ее жителей ничего не заметил?

– Погодите, – воскликнул Илья. – Так Ксения с самого начала знала, что я попаду к вам? Чего ж она комедию ломала…

– Ксения не знала и не знает ничего больше того, что известно тебе. Просто Машина именно так рассчитала твой путь. Я могу только предполагать, что это великое устройство Мэтров учитывало невероятное количество различных факторов. В том числе и сексуальный…

– Чего? – шмыгнул носом Илья и вдруг покраснел.

– Вот, – удовлетворенно произнес Прокопыч, – дедушка старенький, он все знает…

– Да ничего вы не знаете! – запальчиво возразил Илья, вспомнив тот самый мимолетный поцелуй.

– Ага. Угу. Конечно, ничего не знаю, – невинно произнес Прокопыч и ловко сменил тему. – Так вот, Звездные гонки как довольно опасное действо меня тоже очень смущают. Но Машина не видит других столь эффективных способов для Земли заявить о себе. Я не знаю пока, с чем это связано. Могу только предположить, что с возможными кознями третьих сил, которые свели бы на нет все наши прочие усилия.

– А что это за третьи силы?

– Я не знаю. Машина не знает прямого ответа. Видимо, она обязана этим силам, и платит им молчанием.

– Как это возможно? Это же просто машина!

– Это не просто машина. Это – Машина. И я обладаю такими знаниями и ее поддержкой только потому, что, в свою очередь, смог быть ей полезен. Машина очень ценит симбиоз. И никогда не предает своих честных симбионтов.

– Так вы знаете, что такое – эта Машина?

– Знаю, – прищурившись, ответил Прокопыч. – И мое молчание по этому поводу – одна из составляющих моих бонусов в системе информационного обмена этого мира…

Пока Илья пытался осмыслить последнюю фразу по поводу «системы информационного обмена», Прокопыч встал со своего плетеного кресла, подошел к окну и, заложив руки за спину, устремил взгляд вдаль. Туда, где за границами его маленького оазиса синела безрадостная бесконечность Пустоты.

Старик молчал, и Илья боялся нарушить эту тишину. В молчании этого человека заключалось больше, чем во всей памяти Ильи вместе с друзьями и всеми, кого он успел узнать в этой жизни. Возможно, сейчас решалась и его судьба. А может, и маленькой сферы по имени Земля…

– Так, значит, Ханз хотел узнать, откуда берутся игрушки Мэтров? – произнес Прокопыч, и в этих словах Илье почудилась угроза. – Что ж, считай, что ты уговорил меня показать это место.

Илья судорожно сглотнул. Ни о чем таком он еще не просил. Сказать по правде, он вообще забыл о том, что прибыл на этот Дырявый камень с заданием от хитрого инопланетянина (или иноповерхностянина, что ли?)

– Ну, что ж, – продолжил старик, – мы отправимся туда. Тем более что тебе необходимо кое-что для участия в этих сумасшедших гонках. А мне не хотелось бы, чтобы ты расколошматил Землю из-за какой-то дурацкой случайности. Потому что в таком случае рихтовка, боюсь, планете не поможет…

Ксения, удивленно подняв бровь, наблюдала, как перед Макаром исчезают многочисленные яства, то и дело приносимые исполнительным официантом в красной рубахе. Казалось, перед ней сидит не харизматичная патлатая особь мужского пола, а колония бактерий, что по счастливому стечению обстоятельств попала вдруг в чудную питательную и теплую среду, заботливо созданную в лаборатории. Во всяком случае, блаженное и бессмысленное выражение лица Макара свидетельствовало в пользу подобной аналогии.

Виталик спокойно, хотя и несколько брезгливо следил за отправлением приятелем культа вкусной и здоровой пищи. Сам он уже съел три свои корочки хлеба и был вынужден теперь лишь наблюдать за насыщением исполина духа.

– Нам надо как следует подкрепить силы перед решающей схваткой, – чавкая, говорил Макар. – Я не знаю, что мы встретим в этом мрачном Междумирье, но насыщенный организм менее устойчив к стрессам. Ксюх, ты чего крутишь носом? Давай жуй – кредит все равно открытый. Дядька попался добрый и понимающий…

– Не люблю я такие открытые кредиты, – заметила Ксения. – За них часто приходится платить слишком высокие проценты. Да и дядька этот… не нравится мне он.