Владислав Выставной - Планета на прокачку

Это было поистине грандиозное зрелище, такое, что могло бы свести с ума и заставить по-младенчески пускать пузыри добрую сотню профессиональных астрономов и прочих неврастеников-астрофизиков – то есть тех, кто был бы в состоянии оценить физическую невозможность происходящего.

А смотреть было на что: со стартовой поверхности под названием Кимли небо выглядело так, словно большую его часть занимала чудовищная виноградная гроздь. И не так уж просто было поверить, что каждая из этих плотно прижавшихся друг к другу «виноградин» – это болид, сфера величиной с планету земного типа.

Но астрономы и астрофизики спокойно спали в своих постелях либо, если сварливые жены не приветствовали их под совместным одеялом, сонно пялились в искусственно воссозданное для них иллюзорное небо. И не трудно предсказать реакцию впечатлительных ученых, узри они вдруг проплывающую над их кроватями в каких-нибудь сотнях километров другую планету, третью… Благо технологии Мэтров позволяли на некоторое время абсолютно усыпить бдительность выдающихся умов. И даже земные спутники как ни в чем не бывало продолжали свое кручение по орбитам, несмотря на совершенно противоестественные маневры небесного тела, к которому они были привязаны. Не говоря уж о международной космической станции, обитатели которой были больше заняты проблемами нештатного функционирования бортового гальюна, чем происходящим вокруг космогоническим кошмаром.

Илья не был единственным из тех, что, разинув рот и позабыв обо всем на свете, пялился в зенит. На Кимли примчались миллионы фанатов Звездных гонок, и площади просто кипели от многорасовых толп любопытствующих. Как бы вскользь Илья узнал, что ничто земное не было чуждо прочим жителям Галактики: помимо спортивно-зрелищного интереса, Мир будоражила игровая лихорадка. На болиды делались ставки, и ставки немалые. Глобальность тотализатора просто поражала воображение. Впрочем, это не слишком удивляло – при столь налаженной и гарантированно благополучной жизни людям и иным существам хотелось эмоций. Поэтому поклонники скоростных пузатых болидов больше походили даже не на земных зрителей автогонок, а скорее на самых отмороженных футбольных фанатов. То здесь, то там появлялись шумные группы существ, одетых в одинаковою форму, размахивающих своими особенными командными флагами и плакатами, по-волчьи поглядывающих по сторонам существ – нет ли поблизости ненавистных противников?

Видимо, по этой причине здесь повсюду маячили перманентно мрачные Стражи. Эти самые Стражи, безусловно, были весьма странными существами. Где они бы они ни появлялись, вокруг крепких долговязых фигур неизменно образовывалась полоса отчуждения, словно были они защищены неким невидимым силовым полем. И надо полагать, это было поле страха.

Никто толком не знал ничего об их жизни, организации общества и гастрономических предпочтениях. Зато все с удовольствием вызывали Стражей по поводу и без, и те неизменно являлись и наводили порядок. Им было все равно – происходила ли семейная ссора с мордобоем либо полномасштабная война. Казалось, они дали некий обет и заняли соответствующее место в мироустройстве галактического сообщества.

Сам Илья по-прежнему ничего не знал о политическом устройстве и вообще жизни в Галактике и, по правде говоря, особо не пытался разобраться в них. После посещения Пустоты и знакомства с тайным хранителем ее секретов он стал несколько иначе смотреть на окружающую его действительность. К счастью, молодое сознание позволяло легко абстрагироваться от некоторых пессимистических аспектов новых знаний, что Илья и делал с легкостью и удовольствием.

Илья любил конкретику. Ему нравилось жить в настоящем. И было ему в общем все равно – пил ли он пиво с друзьями, лежал ли с ключом под грязным днищем своей машины или несся на ней же по трассе, нарушая все возможные правила, – имело значение только это, настоящее. Последние события всеми силами пытались выбить его из привычной точки равновесия, но, видимо, вездесущая Машина не зря выбрала именно его кандидатуру на обладание таинственным миром землян. И что интересно, Илья так и не испытал никакого особенного чувства по поводу навязанной ему миссии. То есть он, конечно, любил свою родину, в том числе и в планетарном масштабе, но сейчас им двигало уже совсем другое чувство – не столько спасти собственную сферу от выселения, сколько банальное желание выиграть экзотическую гонку. Иногда Илья даже пытался устыдить себя.

Получалось. Но плохо.

И теперь, пытаясь отыскать свой болид среди сотен прочих на специально подсвеченном искусственными солнцами небе, он дрожал от нетерпения получить в руки незримые нити управления…

– Любуешься? – раздался тихий голос, и щеки коснулся нежно-колкий локон.

Не отводя взгляда от неба, Илья взял в руку коснувшуюся его ладонь, и неженственно крепкая рука вдруг стала мягкой, податливой, словно включились в этом теле незримые механизмы, снимающие защитные блокировки.

Они обнялись. Легко и естественно, словно две дождевые капли слились в одну. Илья даже нашел в себе силы оторвать взгляд от волшебного неба. Это показалось даже слегка болезненным, но встречный взгляд больших чуть влажных глаз подействовал как обезболивающее.

…Как так случилось? Как могло статься, что судьбу двух людей с разных концов галактической спирали решила эта бездушная Машина? Неужто просто просчитала и сделала однозначный вывод: эге, а эти-то двое не смогут так просто пройти мимо друг друга! Они просто обречены на то, чтобы при каждой возможности стоять вот так, прижавшись друг к другу и ловя возможность соприкоснуться максимальным числом клеток, как те капли, которые неизменно влечет друг к другу поверхностное натяжение. Илья невольно вспомнил про Лабораторию, подумал о древнем эксперименте и тут же, совершенно некстати, – о лабораторных крысах. Отогнав эту мысль, он просто зарылся в колючки Ксениних волос. И почему она носит такую опасную прическу? Так ведь можно и без глаза остаться…

Черт с ним, с экспериментом, черт с ней, с Машиной, а если хотите – то даже спасибо. Да, да, спасибо и низкий поклон тебе, гуманный механизм! Можно быть и крысами, если рядом с тобой та, что подходит тебе по всем психобиологическим показателям, вероятность чего в повседневной жизни вообще ноль целых хрен десятых… Тьфу, черт!

– Что ты сказал? – тихонько спросила Ксения.

Илья понял, что ругнулся вслух. Он хмыкнул и поцеловал Ксению в шею.

– Да, ерунда всякая в голову лезет. Просто думаю о том, как странно мы с тобой встретились. Ты просто выбила ногой дверь в мою жизнь. Глупо звучит, да?