Владислав Выставной - Планета на прокачку

Макар захохотал, потирая руки.

– По-твоему это было бы смешно? – поинтересовался Виталик, поправляя очки.

– По-моему, да, – ответствовал Макар, уверенным движением отмеряя дозы коньяка в маленькие стаканчики. – У меня вообще глобальное чувство юмора. Если уж шутить, так сразу так, скажем: «Американцы никогда не были на Луне, потому что Луна – это большой космический диафильм, проекция мультипликационного слайда на звездное небо». И вообще, ее, Луну, сами американцы и придумали. Потому что на самом деле – это большой кусок сыра. Почитай любую сказку…

– Начнем с того, что Луна – это часть двигательной системы гоночного болида, – сказал Виталик. – А вообще, ты несешь полнейший бред. Но в чем-то, конечно, прав…

– Еще бы, я всегда прав.

– Во всяком случае, прав в том, что людей очень легко убедить в том, чего на самом деле нет. Лишь бы им очень хотелось в это несуществующее верить.

– А люди вообще любят верить в несуществующее. Такова уж их природа…

– Ты имеешь в виду Бога?

– Но-но! Бога не трожь! Бог есть.

– Ты видел его проекцию на фоне звездного неба?

Виталик хихикнул. Макар насупился.

– Нет. Но боюсь, если не прекратишь богохульство, то падешь жертвой божественного гнева!

– Меня убьет громом и молнией?

– Нет. Вот этим кулаком. Видишь?

И Макар продемонстрировал Виталику объемный кулак, к костяшке которого прилип ломтик лимона.

– Узнаю аргументы Святой Инквизиции, – сказал Виталик. – Не знал, что ты так набожен…

– Я стал верующим с того момента, как мы на нашем велосипеде проскочили сквозь толщу нейтронной звезды.

– Она не нейтронная…

– Не важно. Но поскольку, по моим представлениям, такого не может быть, потому что не может быть никогда, – я считаю, что здесь не обошлось без божественного провидения. И я сказал себе: останемся в живых – сразу же сбегаю в церковь, свечку поставлю, как бабушка учила…

– Сбегал?

– Сбегаю. Только коньяка вот выпью. Да еще Землю спасу, пока Илюха у нас хандрит…

Макар веселыми глазами взглянул на Илью. Тот лишь вяло улыбнулся в ответ. Ксения продолжала терзать навигатор.

– Да, Макар, – сказал Виталик. – Ты, как всегда, в своих рассуждениях совершенно непоследователен. То обвиняешь людей в том, что они верят во всякие байки, а сам в Бога веришь.

– Так все дело в том, что я и сам человек, – проникновенно сказал Макар, подняв к потолку жирный указательный палец. – Не крысянин какой-нибудь, а земной человек со всеми достоинствами и недостатками…

– Сдается мне, что своими недостатками ты гордишься больше, чем достоинствами, – заметил Виталик.

– Конечно, – согласился Макар. – Я стремлюсь обратить эти недостатки в достоинства. Например, у меня вот пузо отросло. Согласен, не Рэмбо. Но, с другой стороны, пузо – это важное достоинство тяжелого мотоциклиста…

– Ты ж разбил мотоцикл! Какой же ты мотоциклист после этого?

– Во-от! У меня нет мотоцикла. Недостаток? Это с одной стороны. А с другой – моя жизнь стала куда безопаснее. Если не считать гонки на бешеных планетах.

– Ты софист, Макар! Тебе бы в священники податься.

– Не исключаю и такого исхода, сын мой. Вот выпутаемся мы из этой переделки – пойду в духовную семинарию. Потому что после перенесенного мной потрясения душе требуются покой и гармония.

– Макар, я до сих пор не могу понять, когда ты горишь серьезно, а когда просто придуриваешься.

– Да я и сам не пойму. А какая разница? Серьезно говорю или придуриваюсь, сижу под настоящим солнцем или под искусственным. Главное, чтобы ущерб от моего существования на этой планете был сведен к минимуму! За это и выпьем…

И Макар довольно «хлопнул» коньяку из стаканчика, со стуком вернув тот на место, крякнув и закинув в рот последовательно кусочек лимона, колбасы и сыра.

– Неожиданно, – пробормотал Виталик и слегка пригубил из своего стаканчика.

Макар пытался что-то произнести с набитым ртом, но тут его жестом остановила Ксения.

– Ребята… Что-то случилось! Что-то с биостатом!

– Что?! – встрепенулся Илья.

– Машина паникует. Стенки сферы уже не выдерживают. Еще немного – и наш груз вырвется на поверхность! Биостат не может остановить угрозу. Там какие-то реакции начались…

Ксения вскочила на ноги и выбежала из кухни. Все бросились следом.

– Что ты собираешься делать? – быстро спросил Илья.

Ксения беспомощно вертела в руках вариатор.

– Не знаю… – пробормотала она, – но что-то делать надо…

В воздухе повисла напряженная, паническая пауза. Взгляд Ильи упал на одну из книжных полок.

– Черт, – сказал он. – А почему бы и нет?

Он подошел к полкам и взял в руку слегка шершавый на ощупь цилиндр колбы.

– Что?… Ты это чего… Ты хочешь… – взволнованно пробормотал Виталик.

– Не понял, – произнес Макар, в глазах которого уже тлели мутноватые коньячные огоньки.

– Ну да… Ну, конечно же, – прошептала Ксения, с восторгом глядя на Илью. – Илюха, ты гений!

– Не уверен, – с сомнением ответил Илья. – Но попытаться, во всяком случае, стоит. Другого выхода у нас все равно нет…

– Да объясните в конце концов, что вы задумали? – обиженно произнес Макар. – Что за недомолвки между друзьями? Если мы сегодня пили вместе – так можно, значит, шушукаться тайком по углам? Я категорически против.

– Это колба, – стараясь держать себя в руках, объяснил Илья. – Там у нас хранятся детали для болида. А точнее, даже не в самой колбе, а где-то в оторванной от Мира области пространства. Понимаешь?

– Нет, – честно сказал Макар.

– Иногда ты поражаешь меня приступами своей тупости, – не менее честно заявил Виталик. – Это очень большие области пространства. Мы там восемь лун пронесли, то есть восемь фрикционов – и это не считая прочего барахла…

– И вы хотите прямо туда… – догадался Макар.

– Именно, – сказал Илья. – Слить все к чертовой бабушке. А потом разбираться, что с этой колбой делать…

– И как это будет происходить? – спросил Макар.

– Дистанционно. С помощью вариатора, – сказала Ксения. – Только давай достанем оттуда, что еще нам может пригодиться. После слива все, что будет в колбе, считай, потеряно.

– Так, – сказал Илья. – Фрикционы мы оттуда достали. Запасной так и остался болтаться на пит-стопе возле Вао-Бао. Значит, осталась куча мелочей, что насовал мне туда Прокопыч. Помню, еще Кланч прыгал от восторга, но что именно там лежит…

– Понятно, – прервала его Ксения. – Где тут у вас какой-нибудь пустырь?

Подходящий, по мнению Ксении, пустырь нашелся на окраине города. Это был не пустырь даже, а огромная захламленная территория – то ли стройка, то ли свалка, зажатая с одной стороны высокими жилыми домами, а с другой – медленной грязноватой рекой. Ксения дрожала от нетерпения, навигатор в руках Ильи мигал красным светом, вербально угрожая болиду гибелью в течение получаса. Причем свои угрозы он почему-то выкрикивал истеричным голосом с характерным немецким акцентом и, как показалось Илье, голосом покойного фюрера.