Борис Иванов - Джокер и Палач

В вестибюле госпиталя воцарилось молчание.

— Послушайте, доктор, — обратился Коннетабль к Мэтчисону. — Это точно, что Палач выведен из строя раз и навсегда?

— Я этого никогда не говорил, — пожал плечами доктор. — По всей видимости, это устройство обладает большим потенциалом регенерации. К тому же трудно сказать, что именно сделала с ним Магия Предтеч.

— Так или иначе, — заключил Коннетабль, — оба эти устройства выброшены из Закрытого Мира и отправились в сильно удаленные друг от друга части Обитаемого Космоса. Нам остается только послать вслед им наши предупреждения и молиться о том, чтобы новые посланцы Покинутых и Завоевателей не тревожили нас как можно дольше. — Он окинул взглядом серые от усталости лица собравшихся, а на столе перед ними гору пустых разовых стаканчиков из-под кофе и перполненные окурками пепельницы на столе и закончил: — Перерыв, господа. Нам следует взять тайм-аут на размышления.

Оставшись один, Енот вздохнул с облегчением, отыскал примеченный им еще раньше в вестибюле уголок, в котором был размещен сонм богов Пестрой Веры, прошел к нему, не глядя вынул из кармана комок купюр федеральной «зелени» и спалил его на алтарике Турри-н Иварри — Обманчивого бога Счастья.

Выпускали всю четверку друзей из следственного изолятора поодиночке. Так что встретились они только вечером следующего дня — в квартирке Гринни. Разгромленный вдрызг офис Тимоти был опечатан Городской Стражей, и в его руинах продолжали возиться эксперты и дознаватели.

Расположившись вокруг стола, уставленного банками пива, все четверо некоторое время с хмурым весельем переглядывались между собой. Микаэлла нервно курила и временами движением узкой ладони разгоняла дым над столом. Молчание несколько затянулось. Наконец Гринни подхватил одну из банок и принялся открывать ее.

— Господа следователи, конечно, здорово потрошили нас, — нарушил он молчание. — Они и до сих пор нас подозревают, только не знают в чем. Но, в конце концов, никакого конкретного обвинения нам не предъявили. Ты, Тимми, проходишь как пострадавший, а мы — как свидетели. И точка. Я считаю, что нам повезло. Когда я узнал от Енота, что кладка, которую мы пытались впарить покойному Пуделю, была собственностью самого Пуделя, я просто перекрестился. Не дай бог, мы были бы на свободе в ту ночь.

— Господь бережет скудных умом, — ни к кому не обращаясь, заметила Микаэлла и тоже занялась своей банкой.

— Гм... — отозвался Тимми и тоже принялся распечатывать свою банку. — Нам повезло не только с этим...

— Согласен, — признал Гринни. — Главная удача состоит в том, что и Секача, и Мочильщика Господь прибрал к себе. А раз их нет, то нет и нашего долга. А бандиты переколотили друг друга, и их — тоже больше нет. Так что мы можем дышать спокойно. К тому же город не сгорел и драконов перебили. Что тоже неплохо.

Он с облегчением отхлебнул пива.

— Остается еще один «дракон», — напомнил Тимоти. — Буффало Билл. Но ему явно светит вышка. Не возьму в толк, что они не поделили с мистером Гордоном, но сложилось все очень удачно.

— Открутится, — невесело бросил Сян. — Сколько раз его уже пытались прищучить, а все мимо.

— В этот раз не пройдет, — уверенно заявила Микаэлла. — Все улики против этого типа. Пушка с его отпечатками, куча трупов, какие-то деньги бешеные... Кстати, на него вешают еще и убийство Коннетабля Стрита — из той же пушки. При том, что это был личный револьвер Коннетабля. Уж тут-то Билли не открутится. В общем, с хорошими адвокатами он, может, от вышки и уклонится, но не увидим мы его еще долгие годы.

— Кстати, о деньгах, — вставил в разговор свое слово Тимми. — Сдается мне, что именно наши деньги — из тех, что пропали из моей конторы, они там и не поделили. Но на этих денежках ставим жирный крест. А вот сколько у нас осталось той «зелени», что мы припрятали у Сяна? С этим все в порядке, Сянчик?

— В порядке, — заверил его Сян. — Я как вернулся, так сразу и проверил. Там примерно половина от того, что мы приготовили для Секача. В общем, не великие миллионы, но на хлеб с маслом сгодится.

— Ты решил с этого дня питаться хлебом с маслом? — с невозмутимым видом поинтересовался Гринни.

— Типун тебе на язык! — возмутился Сян. — Если мы наш «сухой остаток» поделим поровну, — он подозрительно глянул на приятелей, но те все дружно закивали в знак того, что иных вариантов и не имелось в виду, — то я аккурат смогу окончательно выкупить наш ресторанчик у банка. И чувствовать себя человеком.

— Ни минуты не сомневался в том, что ты скормишь свою долю «капусты» именно этим козлам, — улыбнулся Тимоти.

— А тебе, верно, придется тратиться на ремонт своего хозяйства? — предположил Гринни.

— Еще чего! — фыркнул Тимми. — Для этого существует страховка. На этот счет не беспокойтесь — у меня все схвачено. Конечно, те, кто выставил у меня свой товар на продажу, порядком попортят мне нервы, но им придется утереться. И суммы в договорах проставлены смешные, и любой суд будет на моей стороне: «форс-мажорные обстоятельства». Куда уж форс-мажорнее...

— Ну, значит, ты можешь спокойно тратить свою часть добычи на себя, — расплылся в улыбке Сян. — Купишь себе роскошную тачку, отдохнешь в «Морской усадьбе»...

— Ага, — иронически ухмыльнулся Тимми. — В общем, с понтом под зонтом и с наваром — по шмарам? Черта с два! Я свою «зелень» вложу в Старых Мирах. Слава богу, теперь такое практически возможно. Так — надежнее. Жулье есть и там, но не такое жуликоватое, как здесь. Я уже давно кое-что присмотрел в тех краях. И связи есть. Монет только не было. Причем вовсе не магических... Теперь подстрахуюсь таким вот манером и буду чувствовать себя человеком.

Он почувствовал, что, сам того не желая, довольно больно уколол Мику упоминанием о магических монетах, и извиняющимся взглядом покосился на нее.

— Кстати, о магической чертовщине и о твоих планах, Мика? — с нарочитой иронией, чтобы свести все к шутке, осведомился он. — Ты-то как думаешь своей долей распорядиться? Если не секрет, конечно...

Микаэлла неопределенно дернула плечом и загасила свой «Житан» в импровизированной — из донышка разбитого стакана — пепельнице.

— Со мной все тоже просто. Я немного отдохну от заказной поденщины и всякой остальной мути. Буду брать только такую работу, которая мне по душе. Ну и кое с какими игрушками из своей собственной коллекции похимичу. Давно собиралась, но текучка заела. Теперь окунусь в свое дело с головой и ушами. И... — Тут она иронически усмехнулась и передразнила Сяна и Тимми: — И почувствую себя человеком.

— Теперь вроде моя очередь исповедоваться? — усмехнулся Гринни, откупоривая вторую банку «светлого».