Борис Иванов - Джокер и Палач

— Я слушаю вас... — вкрадчиво произнес Секач.

Мэт Честертон отложил сигару и стал абсолютно серьезен. Он прекрасно знал, что означает вкрадчивый тон в устах Секача. «Ступай, ступай, мальчик... Веди меня туда, где зарыты твои сокровища. Но только помни: шаг вправо, шаг влево — считается побег. Прыжок на месте идет за провокацию... И палец мой лежит на спусковом крючке...»

— Вся беда тех, в чьи руки по одному попадали мечи Ньюмена, была в том, что они если и читали сочинения Арчи Ньюмена, то разве что его статейку в Магической Энциклопедии. А его «Завещания» не читал никто. Трудно, конечно, винить козлов за то, что они козлы, но... Признать сам этот факт приходится.

Архивариус аккуратно взял со стола «штуку» и определил ее во внутренний карман своего слегка потертого пиджака. С совершенно каменным лицом. Словно и не заметил, о чем шла речь.

Секач вытерпел и то, что его, хотя и косвенным образом — причислили к сонму козлов. Как вытерпел перед этим и холодно-безразличный, почти неприязненный тон Ларри Браги. Сегодня Гарри Гордон был в хорошем настроении.

— Дело в том — слушайте меня внимательно, мистер Гордон, — поднял Мэт свой указательный палец, означив тем важность должного быть произнесенным текста. — Все дело в том, мистер Гордон, что каждый отдельно взятый меч из пары предметом Магии не является. Арчибальд Ньюмен установил это с предельной точностью.

Воцарилась тишина.

— Повтори-ка, пожалуйста, Мэт, это самое, что ты сказал... — медленно выговаривая слова, попросил Секач.

— Охотно, — ядовито улыбнулся Честертон. — Каждый отдельно взятый меч из пары мечей Ньюмена является всем, чем угодно, например, коллекционным образцом оружейного мастерства или артефактом истории Предтеч... Понимаете, просто предметом самим по себе. Но — не предметом Магии. Предметом Магии является лишь пара мечей в руках одного хозяина. Не моя вина, что вы этого не знали.

Секач откинулся в кресле и распластался в нем, словно боксер после тяжелого раунда. Он смотрел на Мэта Честертона прозрачными, ничего не видящими глазами. Тот нахально налил себе еще хереса и отхлебнул.

— Ты заработал свою «штуку», Мэт, — наконец сказал Гарри. — Но если ты...

— Никаких «если»! — заверил его Мэт, снова прикладываясь к бокалу. — Здесь и сейчас, я знаю, чем отвечаю за свои слова.

— Это ты только думаешь, что знаешь... — позволил себе вставить свое слово в разговор Себастьян Мочильщик.

— Мне, — мягко улыбнулся в ответ специалист по Магии, — больше нечего добавить к тому, что я уже сказал. Если у вас нет вопросов ко мне, то я, пожалуй, не стану отнимать у вас время. Оно у вас ценится довольно дорого. Хорошее у вас курево, мистер Гордон... — добавил он, поднимаясь из кресла.

— Прихвати с собой пару сигар, — добродушно отозвался Секач.

И приспустил веки в ответ на немой вопрос во взгляде Мочильщика, обращенном к нему. Тот понял, что разговор окончен и клиент отпущен с миром. И протянул Честертону его шляпу.

— Я попрошу тебя, — вкрадчиво предостерег Секач, — не распространяться об этом нашем разговоре... И знаешь... Пусть, как ты говоришь, козлы... Пусть козлы и остаются в неведении относительно этого... завещания Арчи Ньюмена...

— Вообще-то тип обнаглел, — заметил Мочильщик, когда за специалистом по Магии закрылась дверь библиотеки.

Он извлек из кармана футляр со своими — местного Производства — сигарами, взял одну и принялся ее раскуривать, вопросительно поглядывая поверх огонька, на шефа.

— Ему надо закрепить в мозгах его обещание... — согласился шеф. — Надо его как следует припугнуть... — Тут Секач сделал паузу. И, поразмыслив, добавил: — И будет лучше, если он испугается до смерти. А то, знаешь ли, предстоит Большой Размен. Съезжается всякий народ... Кто его знает, с кем захочет Мэт поделиться своими знаниями...

— Заметано, шеф. Мне объяснять не надо, — деловито бросил Мочильщик, откидываясь в кресле.

Секач пребывал в задумчивости. Судьба Мэта Честертона не так уж и волновала его. Он рассеянно скользил взглядом по золотому тиснению корешков книг, выстроившихся на дорогих вощеных полках вдоль стен:

— Получается, что Шишел выменял у Джонатана какую-то магическую рухлядь, а ему подсунул всего-навсего самый обычный ковыряльник? — И вдруг хлопнул рукой по колену.

Ответа он не ждал. Впрочем, ответа и не последовало: Мочильщик прекрасно понимал, что вопрос адресован не ему.

— Нехорошо получилось... — продолжил Секач, иронически заломив бровь. У Шишела будут проблемы. Впрочем, его, а не наши... Важно вот что... Важно то, что с «правым» мечом, оказывается, можно обойтись ровно так же, как с любой другой железкой...

— Прийти и взять, — заключил Себастьян.

— Да, прийти и взять, — согласился Секач. — Вопрос только — кого послать на это дело. И...

— У меня в Стриткасле есть пара надежных людишек, — поставил шефа в известность Себастьян. — Уже завтра к утру мы будем знать, где у Коннетабля лежит «правый» меч. Или висит... Только эти мои людишки не годятся на то, чтобы вещь грамотно стибрить...

— И не надо их подставлять. Пошли на дело народ попроще. Только не полных идиотов. Пусть поживятся, оставят хорошо заметные следы взлома, чтобы достопочтенный сэр не грешил на своих...

— Понял, не дурак, — заверил шефа Мочильщик.

Поднявшись к себе в кабинет, Секач — второй раз за эти сутки — навестил свой пантеон богов Пестрой Веры. На этот раз рюмки бренди удостоился сослуживший ему сегодня неплохую службу Щедрый бог Ошибок — Тарараху-бин-Аооху.

— Нет, сегодня — не мой день, — устало произнес Махмуд Кадыр, поглядев на часы — Решительно не мой!

Утро выдалось для достопочтенного менялы довольно суетное. Сперва, еще до открытия офиса для посетителей, к нему пожаловал старый знакомый — Джек Филмер. Капитан налоговой гвардии. Он портил Махмуду настроение до восьми тридцати. Затем позвонила Кэтрин и сообщила, что на работу сегодня не выйдет по причине вызова в суд. Пришлось отыскивать по телефону Франческу, убывшую в отпуск, и упрашивать ее посекретарить денек за сверхурочные. Потом... В общем, к десяти часам достопочтенный Кадыр чувствовал себя так, словно уже проработал полный день — от звонка до звонка.

Так что когда прибывшая на место службы Франческа по селектору уведомила его, что к нему «посетитель по меняльным делам», Махмуд даже нервно посмотрел на часы, искренне ожидая, что его «приемные часы» уже закончились. И испытал немалый шок, выяснив, что фактически весь рабочий день еще впереди.

Посетитель оказался сухим джентльменом в возрасте. Его интересовал предстоящий Большой Размен и, в частности, тот товар, что собирался выставить на него достопочтенный Махмуд.