Борис Иванов - Джокер и Палач

Понуро ссутулившись, Енот повернулся к выходу. Выйдя во двор, он даже не стал «проверяться». Надоело бояться всех и вся. Здесь была епархия Пуделя, и, кроме людей Пуделя, бояться было нечего. По крайней мере, так умозалючил Енот.

Вообще-то, напрасно.

Все его передвижения вне помещения внимательно отслеживались и оживленно комментировались в кабине побитой судьбою, потрепанной тачки на противоположной стороне улочки.

— Снова вышел, — шепотом (совершенно бессмысленным в данной ситуации) сообщил толстяк лопоухому. — Без никакого меча.

— Вижу, не слепой, — отозвался тот — тоже шепотом. — Вот к кому он, гаденыш, заходил? Может, этот покупатель его тут офис снимает? Или вообще живет?

— Если бы я сквозь стенки видел, то я этим занятием на жизнь зарабатывал бы! — зло прошипел толстяк. — А не ходил бы шестеркой под Мочильщиком! Смотри. Он тачку во двор загоняет! Может, у кого-то из дружков-приятелей отсидеться хочет? Давай-ка, двинь вперед метра на три-четыре. А то не видно, что он там копошится.

Каким-то чудом лопоухому удалось выполнить этот маневр, несмотря на состояние их экипажа.

— Он багажником прямо к двери стал, — продолжал озвучивать свои наблюдения толстяк. — То ли грузится чем-то, то ли, наоборот, выгружает... Может, он за мечом этим и приехал, только не хочет, чтобы...

В этот момент в окошко водителя постучали. Стволом «магнума».

Оба незадачливых охотника за мечом, вытаращив глаза, скосились на источник шума. Этим источником был черный как смоль детина с желтоватыми белками глаз и золотой фиксой во рту, окаймленном кучерявыми усами и бородкой.

«Парень действительно полный Беспредельщик, — подумал толстяк, — если вот так, посреди улицы, пушкой махает...».

— Вы, ребята, кого-то тут ждете? — осведомился Беспредельщик. — Или как? Чего вы здесь высматриваете?

— А тебе что за дело? — нервно ответил вопросом на вопрос лопоухий, пытаясь тронуть машину — от греха подальше.

Но в этот раз движок тачки решил проявить свой норов и не торопился запускаться. Чтобы как-то заполнить образовавшуюся паузу, лопоухий добавил:

— Вот остановились подумать маленько: это кто ж в таком домике симпатичном квартирует?

— Да ты нахал, парень! — Беспредельщик протянул свою громадную лапу поверх полуопущенного стекла и — за галстук — притянул лопоухого носом к себе. — Здесь, знаешь ли, уважаемые люди и офисы снимают, и квартируют... — произнес он со значением. — Хочешь с ними познакомиться? С господином Лакостом, например? О таком слышал?

Оба охотника за мечом почувствовали неприятный холодок под ложечкой. Какими бы новичками в Семи Городах они ни были, а не знать, о ком идет речь, они не могли. «Не связывайся с людьми Лакоста! А с ним самим — и подавно!» — гласила одна из первых заповедей каждого, кто собирался нырнуть в сумеречные глубины «теневой жизни» здешних краев.

— Это ты про Пуделя, что ли? — задал самый неуместный из всех возможных в данной ситуации вопросов толстяк. — Он что, здесь и живет?

Сообразив, что ляпнул нечто неподходящее, он отодвинулся подальше от окошка. И, нервно обернувшись, понял, что только лишь приблизился к маячившему за противоположным окошком типу. Тип был тоже черен, но, в отличие от Беспредельщика, приземист и общим своим сложением, а более всего выражением физиономии походил на носорога в расцвете сил.

Носорог ухватил толстяка за воротник и принялся воротник этот методично выкручивать. Толстяк стал ловить ртом воздух. Глаза его вылезли на лоб.

— Как ты сказал? — ласковым, низким голосом осведомился Носорог. — Как ты назвал мсье Лакоста? Подумай, прежде чем ответить...

С воротника толстяка стали отскакивать пуговицы. Думать в такой ситуации было делом нелегким. Это не говоря уже о том, что и в наиблагоприятнейших условиях умение думать не было сильной стороной начинающего бандита.

— П-пу... — начал он.

И чуть было не озвучил свой смертный приговор.

— Слушай меня внимательно, парень, — пророкотал Носорог. — Если тебе еще раз в твою тупую башку взбредет дурная мысль назвать мсье Лакоста Пу-де-лем, то это будет твоей последней глупостью в жизни. Ты хорошо понял меня?

Толстяк смотрел на него выпученными и бессмысленными, словно оловянные пуговицы, глазами. Оба охранника Кобры одновременно отпустили свои жертвы, и оба подельника повалились друг на друга в состоянии полной прострации.

— Убирайтесь в задницу, пока живы! — произнес свой приговор Беспредельщик. — Считаю до одного. Р-р...

Движок завелся как-то сам собой. Инвалидная тачка бодро, хотя и нервно рыская из стороны в сторону, побежала вдоль по улочке.

— Не зря мы их так вот легко отпустили? — спросил Носорог у Беспредельщика, демонстративно отряхивая ладони. — Похоже, что этих дурачков кто-то прислал шпионить за нами. И, заметь, как раз в тот день, когда у шефа очертенительные неприятности... К тому же, может, это вовсе не такие тупые дурни, какими притворяются...

— Да что я, не вижу, с кем имею дело? — пожал плечами Беспредельщик и направился назад во двор, где Енот, утирая пот, усаживался в свой «лендровер». — Кто таких пошлет шпионить за Пуделем?

За глаза все люди Лакоста называли его именно так. Но для простых смертных шеф не мог быть не кем иным, как Коброй. Или даже господином Лакостом.

— Два белых тупых куска дерьма, — заключил Беспредельщик. — Нечего об них и руки марать.

Буффало Билл наконец освободил от «скотча» руки, содрал пластырь со рта и принялся освобождать ноги. На минуту-другую позже освободился от пут и Шустрик.

— Ур-р-роды! — сообщил он свое мнение об экспроприаторах.

— Найду козлов и замочу! — пообещал Билли. — И не просто замочу! На ремни порежу! А перед этим повешу ушлепков за ноги!

Он резко отворил дверцы шкафа с мини-алтариками, вытащил из кармана смятую купюру, зажигалку и запалил перед кошмарным ликом уродливого изваяния. Сегодня его богом был Харриш-ан-Хаар — Слепой бог Гнева.

Затем рванул Чувырлу за все еще сведенные за спину руки, поставил его на ноги и прислонил к стенке. Чуть было не порвал ему губу, сдирая с нее пластырь.

— Ну?! — выкрикнул Билли. — Смотри: где тут могли быть «жучки»?

— Ты б меня развязал... — взмолился Макс. — Я, блин, чуть не задохнулся. У меня нос заложен...

— Чтоб ты сдох, падла! — заорал Шустрик. — Это его работа, шеф! Гадом буду — его! Это он по всем Семи Городам все сплетни собирает! И с того живет, что продает всех, кто его, суку, покупает! «Слил» он нас! «Слил» кому-то!

— А что? Похоже на правду... — задумчиво произнес Билли и машинально провел рукой по поясу — там, где до встречи с экспроприаторами находились ножны с кинжалом. — Блин! И «перо» увели, шакалы!