Борис Иванов - Джокер и Палач

— Это привез Енот, — пояснил он. — Хотел сразу получить деньги. Говорил, у вас с ним все на этот счет заметано... Я ему велел до завтрашнего дня не появляться.

— Только этого борова нам тут и не хватало, при таких делах, — заметил от себя Каба.

— Пусть потерпит, — заявил Пудель. — И обойдется половиной цены. Если вообще хочет получить хоть что-то.

Он молча поднялся из-за стола, обогнул его и подошел к контейнеру.

— Ну-ка открой, — приказал он Метису. — Только не поломай к едрене-матери замки...

Метис потел, возясь с запорами контейнера без малого минут двадцать, пока не сообразил, что ключ от контейнера висит на одной из его ручек. Наконец крышка железного короба с мягким чваканьем поднялась, и из его недр пахнуло жаром. Взорам присутствующих предстало три ряда драконьих яиц по четыре в каждом — грубой, неправильной формы. Яйца можно было запросто принять за булыжники, обкатанные прибоем древних морей.

Некоторое время все трое бестолково смотрели на эти творения природы. Потом Пудель — все так же отрешенно — осведомился, ни к кому лично не обращаясь:

— Это действительно кладка драконов? Или это дешевое фуфло? Кто из вас скажет мне, за что я должен выкладывать «зелень»?

Ответом ему было гробовое молчание, подпорченное только тяжелым сопением — вроде того, что издает вызванный к доске двоечник. Подручные Пуделя тяжело переминались с ноги на ногу и смотрели на содержимое контейнера с таким видом, будто именно оно должно было ответить на заданный шефом вопрос.

— Вот что... — отрешенным голосом, в котором, однако, кипела не гаснущая в нем ни на миг злоба, заговорил Пудель. — Закрывайте это хозяйство и ставьте вон туда, в уголок. Чтоб глаза не мозолило.

Метис резво кинулся выполнять приказ.

Пудель резко повернулся к Кабе и распорядился:

— Бери Метиса и с ним на пару тащи сюда кого-нибудь из наших драконоводов... Того, кто получше сечет в своем деле. Пусть посмотрит на эти штуки. Если надо, пусть пощупает, полижет... И даст заключение...

— Они все у Фроста по койкам разложены, — доложил Каба. — И даже по разным клиникам. Чтобы...

— Ты не понял, что я тебе сказал? — глядя мимо боевика, осведомился Пудель. — Объяснить еще раз? Или картинку нарисовать?

Кабу как ветром сдуло. Метис, не говоря худого слова, поспешил за ним. Пудель некоторое время, сложив кончики пальцев, словно в молитвенном экстазе смотрел в пространство перед собой. Может, и действительно молился. Но вряд ли — Богу. Наконец он перевел взгляд на топчущегося в проеме двери Носорога.

— Что тебе надо? — брезгливо бросил он, возвращаясь за свой стол.

— Ну, я, в общем... Так — ничего серьезного... Но я решил, что лучше все-таки доложить...

— Так и не жуй сопли! В чем там дело? — уже вконец зверея, подтолкнул ход мыслей охранника Пудель.

— Да здесь, напротив нашего черного входа... В смысле — не во дворе, а на противоположной стороне улицы...

— Что — на противоположной стороне? — Пудель, по своей привычке смотрел мутным желтым взором куда-то мимо Носорога. — Пришили кого-нибудь? Или из земли фонтан шампанского забил?

— Да нет, господин Лакост... — смешался сбитый им с толку громила. — Просто в то самое время, когда прикатил Енот этот со своим грузом... Вот как раз в это время напротив подрулила какая-то «левая» тачка, а в ней два чудака каких-то. Белых. Судя по виду, лохи полнейшие. В городе без году неделя. Но нам с Беспредельщиком как-то не понравилось, что они вроде как пялятся на нашу контору. С нездоровым, как говорится, любопытством. Ну мы их пугнули слегка... Они, правда, особо хамить не стали и отсюда — ломанули... Так что вот...

— На видео заснять их вы, разумеется, не додумались... — поморщился Пудель. Вопросительной интонацией его слова и не пахли. Он хорошо знал умственные способности своих подручных. Сам, в конце концов, подбирал их. И подбирал далеко не из числа магистров и бакалавров. Контингент его подручных, конечно, несколько удручал, но что поделаешь — умников он не терпел на дух.

Носорог развел руками. И в таком разведенном положении их и оставил — на всякий случай. Предвидя последующие вопросы шефа.

— Номер тоже прошляпили, — уныло констатировал Пудель, даже не спрашивая собеседника. — Впрочем, машина наверняка ворованная. Или номер «кривой».

Носорог сохранил принятую позу. В ней он напоминал древнюю (века этак двадцатого) крылатую ракету в маршевом режиме.

— Ладно, — меланхолически глядя в пространство, умозаключил Пудель. — Не стану тебя уродовать. И так уродом уродился. Иди... Хотя вот еще: если вы с Беспредельщиком еще раз пересечетесь с этими типами, вместе или по одиночке, постарайтесь их вычислить. Не люблю слишком любопытных. А когда такие личности к тому же остаются неизвестными... Этакого я не люблю совсем! Если ты понимаешь, о чем я говорю...

Теперь Пудель целиком сосредоточил свое внимание на сведенных «домиком» кончиках пальцев. Носорог, не решаясь самовольно удалиться, с тяжелым сопением переминался с ноги на ногу. Наконец издаваемые им звуки вывели шефа из состояния затяжной медитации. Взгляд желтоватых, бешеных глаз уперся в переносицу громилы. Тот машинально втянул голову в плечи. Все подручные Пуделя были выпестованы в глубоком понимании собственной вины перед шефом. Не важно, в чем она состояла. Важно то, что всегда вина эта давала Лакосту моральное право в любой момент любым способом наказать любого из них.

Но в этот раз гроза прошла стороной. Пудель дал своему подручному свободу, только лишь меланхолически обронив: «Ты еще здесь?»

— Он назначил нам встречу на третьем перекрестке отсюда к северу, — сообщил Енот. Будет «голосовать» около автомата с прохладительным...

— Так он хочет поговорить со мной — в этой машине? — уточнил Кай и усмехнулся. — У роботов бывают, оказывается, светлые идеи. Вам стоит пересесть на заднее сиденье. Мне не очень улыбается постоянно ощущать этого вашего гостя у себя за спиной.

— Он просто понял, что на вашем «танке» установлена очень хорошая защита от прослушивания, — пожал плечами Енот, вылезая из машины. — Вы не боитесь? Подождите одну минуту...

Он торопливым шагом пересек улицу и нырнул в лавчонку, торгующую всяческой ритуальной всячиной. В таких лавчонках обязательно найдется полочка или шкафчик, отведенные для большого или маленького сонма фигурок богов Пестрой Веры. Нашелся такой шкафчик и здесь.

Енот положил пару «орликов» — плату за причиненное беспокойство — на прилавок перед дремлющим хозяином. Потом подошел к шкафчику с каменными, глиняными и металлическими алтариками, немного подумал и принес жертву Ишшан-н’Рауну — Нерешительному богу Осторожности, спалив на его алтарике купюру в двадцать федеральных баксов. В машину он сел (теперь на заднее сиденье) немного более спокойный, чем был до этого.