Кэролайн Черри - Сайтин-1. Измена

— А где Олли? — спросила девочка, судорожно стискивая стакан побелевшими пальцами.

— С мамой. Олли понадобился ей.

Молодая Эмори судорожно глотнула. И внезапно подумала, что хотя бы что-то сложилось хорошо: если маме пришлось улететь куда-то, то они с Олли будут вместе.

— Федра тоже улетела с ними.

— Мне нет дела до Федры!

— Стало быть, тебе нужна Нелли? Вот мама и оставила тебе Нелли. Она пожелала, чтобы Нелли и дальше заботилась о тебе.

Ари кивнула. В горле стоял тяжелый ком. Сердце так и трепыхалось в груди, а в глазах давно уже ощущалась неприятная резь.

— Ари, должен признаться, что не слишком смыслю в уходе за маленькими девочками. Сили тоже не разбирается в этом. Но мама прислала сюда все твои вещи. Тебе выделили отдельные апартаменты — тебе и Нелли. Хочешь взглянуть на свою комнату?

Девочка покачала головой, отчаянно пытаясь не разреветься. Она хотела гневаться благородно — как мама.

— Пока не станем обсуждать это. Нелли придет вечером. Предупреждаю: она будет немного расстроена. Ты же знаешь, нельзя расстраивать ее слишком сильно. Обещай мне, что пощадишь ее покой. Она — твоя ази, и ты обязана обращаться с ней достойно. Вообще-то Нелли лучше полежать в госпитале, но она ужасно переживает за тебя, да к тому же я знаю, как тебе ее не хватает. Нелли станет возвращаться домой каждый вечер между сеансами — я говорил, что ей крутят обучающую ленту. Ничего не поделаешь — бедняжка сильно расстроена, но она любит тебя и очень хочет продолжать заботиться о тебе. Боюсь, правда, что все будет наоборот — тебе придется заботиться о ней. Понимаешь, о чем я? Ты можешь нанести ей непоправимый вред…

— Знаю, — выдавила девочка. И действительно знала.

— Стало быть, договорились. Ты у нас такая храбрая! Но уже не маленькая. Что поделаешь: жизнь — штука тяжелая. Спасибо, Сили!

Сили принес стакан воды и таблетку и выжидательно застыл — таблетку явно требовалось выпить немедленно. Но Сили в глазах Арианы был пустым местом. Он был не такой, как Олли. Его нельзя было назвать красавцем, впрочем, как и уродом — он был всего лишь ази в полном смысле слова. Приняв опустевший стакан, Сили поставил его на поднос, после чего предложил воду.

— Не нужно мне никаких обучающих лент! — предупредила девочка.

— Это не та таблетка, — успокоил Деннис. — Она поможет тебе избавиться от боли. Сразу почувствуешь себя лучше.

Ари настороженно посмотрела на доброхота, ибо не помнила, чтобы жаловалась на боль. К тому же мама всегда внушала: не пить предлагаемых чужими таблеток. И уж тем более не пробовать таблеток, предназначенных для ази. Но сейчас мамы рядом не было, и потому Ари пришлось самой выбирать, как вести себя.

Тотчас вспомнился Валери. И госпожа Шварц. И другие, которых Ариана с некоторых пор объединяла в группу «Пропавших». Теперь к ним присоединились мама и Олли.

«Может, — пронеслось у нее в голове, — в следующий раз и мне удастся Пропасть? И отыскать их всех».

— Госпожа, — раздался голос Сили, — будьте любезны!

Ари взяла с подноса таблетку. И, положив в рот, запила водой.

— Спасибо, — поблагодарил Сили, вышколенный настолько, что его присутствие практически не ощущалось в комнате. Ази ловко убрал стакан, да так, что Ари не успела заметить, когда он сделал это. За Сили невозможно было уследить.

Дядя Деннис напоминал гору. Он уселся на стул, и тот прогнулся под тяжестью его тела. Деннис положил руки на колени; лицо у него по-прежнему было тревожным. Помолчав, он сообщил: «Отдохни несколько дней — не ходи в игровую школу. Можешь пойти, когда пожелаешь. Знаю, ты сомневаешься, что тебе станет лучше. Но станет, поверь. Уже завтра. Конечно, ты будешь тосковать по мамочке. Но тоска не будет глодать тебя постоянно — с каждым днем она будет убывать».

Однако Ари не хотелось подобного улучшения. И еще она не знала, по чьей воле Пропадали люди. Ясно было одно — не по маминой. Конечно, теперь ей могли сулить все что угодно. Но Ари твердо решила не верить тому, что ей внушали.

Мама и Олли предчувствовали недоброе. Они переживали, но скрывали от нее свои переживания. Возможно, рассчитывали все уладить, но не сумели. А она, ощущая тревогу, просто не понимала ее сути.

Возможно, Пропавшие собирались где-то в одном месте. Возможно, их исчезновение было сродни смерти. Стоило навлечь на себя неприятность, и человек куда-то Пропадал, и даже мама была не в силах предотвратить этот кошмар.

И потому Ари поняла — она тоже бессильна. Ей оставалось только упрямо влезать в неприятности — пока вокруг вообще никого не останется. Возможно, она сама во всем виновата. Мысль о собственной вине всегда точила душу Ари. Но, когда Пропадать будет уже некому, все равно что-нибудь да выяснится.

А потом, может, наступит и ее черед.

Внезапно Ари почувствовала себя «не так». Руки и ноги точно отнялись, а в животе будто вспыхнуло пламя.

Да, она попала в беду. Но, когда Сили поднял ее на руки, комната вдруг поплыла куда-то в сторону, а затем превратилась в коридор, который в свою очередь стал спальней. Сили осторожно положил ее на кровать, снял туфельки и накрыл девочку одеялом.

Здесь обнаружилась и Бука — она лежала рядом. Вытянув руку, Ари тотчас стиснула любимую игрушку. Как ни странно, Ари не смогла вспомнить, откуда у нее взялась Бука. Бука всегда была с нею. Как и сейчас. Вот и все. Бука внезапно стала для нее всем.

— Несчастный ребенок, — уронил Джастин, подливая себе вина. — Бедная девочка. Неужели им трудно было позволить ей прийти в аэропорт?

Грант покачал головой. И допил свой стакан. После чего сделал характерный жест, напоминая о подслушивающих устройствах.

Джастин протер глаза: уж о чем, о чем, а о «жучках» он помнил всегда. Забыть об их существовании ему удавалось очень редко и с трудом.

— Нас это не касается, — сказал Грант. — И тебя особенно.

— Знаю.

Последние две фразы специально предназначались для тех, кто прослушивал комнату. Братья никогда не знали, в какой момент прослушиваются их разговоры. И потому размышляли даже над изобретением собственного языка, недоступного пониманию службы безопасности. Уоррики предполагали выдумать множество совершенно бессмысленных на первый взгляд слов, связанных грамматическими правилами особого рода, причем для запоминания всех этих тонкостей планировалось написать особую обучающую ленту. Однако столь изощренная тактика могла усилить подозрения, и потому, взвесив все «за» и «против», Джастин и Грант остановились на самом простом: использовании обычной грифельной дощечки. Вот и теперь Джастин, взяв ее, нацарапал: «Иногда хочется удрать в Новгород и наняться на фабрику. Мы составляем обучающие ленты, помогающие воспитать нормальных людей. Мы закладываем в людей веру, уверенность в своих силах и помогаем им любить друг друга. Но сами создатели обучающих лент — просто ненормальные».