Кэролайн Черри - Сайтин-1. Измена

Грант подумал, будто уже умер, а вошедшие в комнату люди завернули его в одеяло. Запах горелого тем временем становился все нестерпимее.

Потом начались бесконечные встряски — вверх-вниз — так что юноша едва не сошел с ума. Его бросало из стороны в сторону, а воздух, казалось, содрогался от оглушительного биения сердца.

— Просыпается, — послышался чей-то голос. — Дайте ему еще порцию.

Грант увидел вдруг человека в голубом комбинезоне. И разглядел Вневременного Человека — эмблему Ресиона.

Потом Грант усомнился, что все идет так, как он рассчитывал. Неуверенность росла: юноша не мог поручиться даже, что обучающая лента уже заработала и все происходит наяву.

— Дайте же, черт возьми, инжектор! — завопил кто-то над ухом. — Черт, да держите его!

— Джастин! — крикнул Грант, ибо теперь ему пришло в голову, будто все это время он был дома и есть слабая, но все же надежда, что брат услышит его и поможет избавиться от этого кошмара. — Джастин!

Тотчас сработал безыгольный инжектор. Чувствуя, как мучители навалились на него, Грант отчаянно отбивался — пока введенный наркотик не начал действовать и мир, завертевшись, вдруг перевернулся.

Проснулся беглец в кровати, в белой палате, со смирительными ремнями поперек тела. Простыня закрывала его полностью оголенное тело. На грудь была наложена повязка с биосенсорами, другая обвилась вокруг правого запястья. Левая рука была забинтована. Вдруг запищал сигнал тревоги. Грант сообразил, что сам спровоцировал систему, ибо та реагировала на частоту сердечных сокращений. Тогда юноша попытался вернуть пульсу прежний, спокойный ритм.

Но было поздно — дверь отворилась, и в палату вошел техник. Приглядевшись, Грант узнал доктора Иванова.

— Все хорошо, — первым делом сообщил вошедший, присаживаясь на край кровати. — Тебя доставили сегодня днем. Все в порядке. Твои мучители понесли справедливое наказание — их превратили в сплошное месиво.

— Где я был? — едва слышно спросил юноша. — И где я теперь?

— В больнице. Все хорошо.

Монитор снова запищал, причем писк был учащенный. Грант попытался вернуть пульсу прежнюю частоту. Он теперь не знал, где был раньше и случилось ли все на самом деле. И вдруг вскинулся:

— Господин, а где Джастин?

— Ждет, пока ты оклемаешься. Тебе лучше?

— Да, господин. Пожалуйста, снимите с меня эту упряжь!

Улыбнувшись, врач потрепал паренька по плечу:

— Слушай, мы ведь оба знаем, что с тобой все в порядке. Но ради тебя самого — давай пока оставим этот разговор. Кстати, как мочевой пузырь?

— Со мной все в порядке, — негодующе бросил больной. — Скажите, можно поговорить с Джастином?

— Боюсь, очень недолго. Нежелательно допускать к тебе посетителей до приезда полиции. Но насчет этого не стоит беспокоиться, ибо это уже формальности. Тебе только предстоит ответить на пару вопросов, полицейские составят протокол, вот и все. Потом пройдешь несколько процедур. А там и выпишем тебя, отправишься домой. Ну как?

— Да, господин, — выдавил юноша, замечая, что проклятый монитор перестал пищать, едва ему удалось взять пульс под контроль. — Скажите, что с Джастином?

Снова потрепав пациента по плечу, Иванов поднялся, подошел к двери и распахнул ее.

В палату вошел Джастин. Монитор запищал снова, писк перерос в пронзительный вой, но затем все стихло; Грант смотрел на брата точно сквозь дымчатую пленку. Врачи допустили в палату даже Джордана. И Гранту стало невероятно неловко.

— Как самочувствие? — первым делом поинтересовался Джастин.

— Все хорошо, — заверил Грант, вновь теряя контроль над пульсом и проклятым писком, отчего по его лицу заструились слезы. — Кажется, я натворил дел…

— Нет, — отозвался Джастин, подходя и беря брата за руку. Запищавший было монитор опять умолк. — Все в порядке. Конечно, шок был, но теперь-то все позади, ты дома. Слышишь?

— Да.

Наклонившись, Джастин обнял больного, не обращая внимания на препятствия — смирительные ремни. И вновь выпрямился. Затем у постели оказался Джордан. Обняв сына, стиснув руками его плечи, он сказал:

— Просто отвечай на их вопросы, и все. Ладно?

— Да, господин, — отозвался Грант. — Нельзя попросить их выпустить меня отсюда?

— Нет, — признался Джордан. — Это ведь ради твоей же безопасности. Понимаешь? — Джордан поцеловал сына в лоб, чего не делал очень давно. — А пока спи, слышишь? И если тебе пропишут обучающую ленту, я обязательно ее посмотрю. Лично.

— Да, господин.

Не шевелясь, юноша наблюдал, как отец и брат вышли за дверь.

Монитор снова запищал, свидетельствуя о его смятении.

Грант понял, что остался один. Ему предстояло многое преодолеть, прежде чем его отпустят. Он понял это, глядя за отцовское плечо, в лицо Джастину.

«Где я? Что же стряслось на самом деле? Я вообще выходил отсюда?»

В палату вошла медсестра со шприцем, и Грант понял: не поспоришь. Он, правда, попытался успокоить монитор, попробовал что-то возразить.

— Но это всего лишь успокоительное, — молвила медсестра, поднося шприц к его руке.

Впрочем, ази не был уверен, что к нему пожаловала именно медсестра, а не Джеффри. Заметавшись, он вновь увидел перед собой забрызганную кровью белую стену и услышал чьи-то вопли.

— Ну, все в порядке? — бросила Ариана, когда Джастин — между прочим, один — пожаловал к ней в кабинет.

— Когда его выпишут?

— Ох, — вздохнула женщина, — не знаю. Откуда же мне знать? Как не знаю, что делать с соглашением, которое мы заключили. Теперь оно кажется нелогичным, не так ли? Ну, чем ты собираешься отблагодарить меня?

— Молчанием.

— Милый, ты поставишь под удар очень многое, если осмелишься нарушить это молчание. Как и Джордан. Не потому ли мы теперь делаем то, что делаем?

Джастин испугался, но попытался скрыть страх. И сказал:

— Нет, просто тебе не хочется пустить под откос проект, с которым ты носилась столько времени. Именно сейчас ты не заинтересована в огласке. Тебе есть что терять. В противном случае ты не была бы столь терпелива.

На губах Ари заиграла едва заметная улыбка:

— Парень, ты мне нравишься. В самом деле нравишься. Преданность в Ресионе — вещь редкая. А в тебе ее так много! Если я верну тебе Гранта в неизмененном виде, ты сочтешь мой жест достойным?

— Возможно, — нарочито медленно, точно размышляя, отозвался Джастин. — Но только ты можешь ошибиться, высчитывая, как долго на меня можно давить.

— Назови цену Гранту.

— Освободи его и не перепрограммируй.

— Милый, но ведь у него в голове образовался легкий сумбур. Он прошел все круги ада. И нуждается в отдыхе и лечении.

— Я сам обо всем позабочусь. И Джордан тоже. Повторяю: не стоит загонять меня в угол. В противном случае я за себя не ручаюсь.